Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

– Я не намекаю, что она засвечена. Однако мы живем в такое удивительное время…

– Ты, давай, свои шарады…

– А ты не командуй. На мне погон отродясь не бывало. Я – человек штатский, сугубо мирный…

Вершигора улыбается нечасто. Однако после моих слов он обнажил в улыбке пожелтевшие от табака клыки.

– Давно в цирке не был, – коротко хохотнул Вершигора.

– Напрасно. Искусство принадлежит народу. Правда, в нашем цирке клоун помер, но на его место желающие найдутся.

– Арлекиной того клоуна звали?

– А ты иначе считаешь?

– Я считаю, ты стал вести себя не хуже других. Все на грубости нарываешься. Квартира тебя не устраивает.

– Пока устраивает. Но кто знает, что будет завтра…

– Ты знаешь?

– Могу только предполагать. Вдруг кто-то захочет все на свете пересчитать. В том числе пустующие квартиры при вечном дефиците жилплощадей.

Генерал Вершигора пристально посмотрел на меня и тихо сказал:

– Пусть так. Но явки существуют уже столетия. Думаю, в следующем тысячелетии вряд ли от такой затеи весь мир откажется.

– Как говорят твои клиенты, за мир не отвечу. Однако, когда речь заходит о нашей стране, сам понимаешь, логика здесь – понятие более чем абстрактное… Да, генерал, ты наверняка о чем-то не том подумал.

– Ты что имел в виду? – прикурил очередную папироску Вершигора.

– Знаешь, наш горсовет недавно принял историческое решение. По поводу чистоты улиц.

– Ну и что?

– Ничего. Но не один исполком на свете. Вдруг кто-то захочет перенять этот передовой для сэнэговских стран опыт? И никто не даст гарантии, что, в свою очередь, наша мэрия не возьмет на вооружение весьма полезные начинания коллег.

– Ты хоть бы пояснил… Опять за шарады принялся, – недовольно сказал генерал, трухнув папиросой над хрустальной пепельницей.

– Пожалуйста. Наша мэрия приняла решение, направленное на улучшение экологической обстановки в городе и пополнение его бюджета. Зато мэрия славного города Ивано-Франковска тоже проявила заботу о людях, годами стоящих в очереди за жильем. Плюс дает заработать всем желающим. Их исполком утвердил положение о вознаграждении граждан, выявивших пустующие квартиры в городе и стукнувших об этом органам власти. Целая сетка разработана: кто накапает об однокомнатной квартире – шестьсот баксов, двухкомнатная – штука, трехкомнатная – еще дороже. Но, конечно же, самая символическая цена за стук про четырехкомнатную – 30 миллионов. Только не серебряников, а карбованцев. Никто не даст гарантии, что наш исполком не поддержит это полезное начинание. Представляю, почем потом квартиры пойдут, если только за стук о такой, в которой мы сидим, положена штука. Тем более, у всех поголовно тяжелое материальное положение, воспитание по поводу высшей доблести, а именно – стука, у нас соответствующие, а потому сам могу не выдержать и заложить им эту хату…

– Какие еще хаты собираешься закладывать? – пристально посмотрел на меня генерал.

– А что, еще есть? – искренне удивляюсь я. – И как на это у тебя средств хватает? Менты без зарплаты сидят, а вы оплачиваете пустующие…

– Хватит! – резко сказал Вершигора.

– Есть, господин генерал! – вскакиваю по стойке смирно. – Разрешите идти?

Вершигора промолчал.

– Ну раз не позволяете, – более развязным тоном заметил я, – тогда будьте здоровы. И сами идите. В задницу… Нет, отставить! Лучше куда подальше. И больше меня не дергай. Я тебе ничего не должен.

– А я тебе?

– Тем более.

– Давай хоть один раз в жизни поговорим серьезно, – миролюбивым голосом предложил начальник Управления по борьбе с организованной преступностью, не обратив особого внимания, что я попытался определить ему совершенно иное место службы.

– Давай, – соглашаюсь, возвращаясь в кресло. – Тем более вчера я уже встречался с аналогичным предложением.

– Что за гадость ты мне подсыпал в вино? – неожиданно резко спросил Вершигора, гася “беломорину” в пепельнице.

– О чем шепчешь? – непонимающе смотрю на него.

– Слушай, мы ведь договорились, что серьезно… – чуть ли не обижается генерал.

– Я делаю разницу между серьезно и откровенно. Но если хочешь – давай попробуем. Однако предупреждаю, откровенность в одностороннем порядке меня не устроит. Откуда ты взял, что я тебе в вино что-то подсыпал?

– Анализ вина ничего не выявил, – спокойно ответил Вершигора. – Ты вполне мог подменить флягу. Но вот одного бы не сделал и при большом желании…

– Что именно?

– Заменить мою кровь. Анализ показал, что в моем организме побывало какое-то психотропное средство… Арлекино – лично твоя работа?

– Да.

– Орел!

– Да нет, генерал. Я – ворон. Орлов и без меня хватает. Вернее, воробьев с такими кличками.

– Причина смерти Арлекино?

– Вскрытия еще не было? Смотри, протухнет…

Вершигора выразительно посмотрел на меня.

– Ладно, генерал. Вся разница между тобой и мной, что тебе к имеющимся данным нужны доказательства. Для суда… Ты, кстати, знаешь, что Арлекино убил тринадцатилетнего ребенка?

– Согласно оперативным данным.

– Уверен в них?

– Источник надежный.

– Так вот, мои источники не менее надежны. Мог бы его привлечь? Ты не сопи недовольно, мы же договорились откровенно…

– Девочка пропала без вести. Следовательно…

– Вот-вот. К тому же по приказу Арлекино взорвали…

– Такой же бандит, как и он. Скатертью дорога, – в сердцах бросил генерал.

– И это говорит человек, стоящий на страже закона, – изумляюсь я. – Он не бандитом был, а гражданином, преступником мог считаться только после приговора суда…

– Оставь словоблуд. Ты посчитал себя вправе…

– Посчитал. Арлекино грохнул этого бандита, его корешки отомстили. Других выводов просто быть не может.

– Гусю тоже они отомстили?

– Не знаю.

– Честно?

– Если честно, один опившийся вином генерал предупредил – Гусь готовится напасть на меня. По приказу Арлекино.

– О чем этот генерал тебе еще рассказывал?

– О своей мечте. Чтобы место Гуся занял кто-то другой. Не Порох, претендовавший на него. Пришлось постараться ради старой дружбы.

– Порох пропал без вести.

– Ребенок, замученный Арлекиной, тоже пропал без вести, – жестким голосом напоминаю генералу и в свою очередь задаю вопрос:

– Петрович действительно хороший человек?

– Да, – твердо ответил Вершигора.

– Знаешь, он на меня рекомендацию у губернатора выспрашивал. Удивлен?

– Нет.

– Почему?

– Он тебя недостаточно знает. А ты – человек непредсказуемый.

– Зачем ему было плести кружева?

– Если бы ты согласился, это вызвало бы подозрения. Он не знал, на чьей стороне…

– Я всегда исключительно сам за себя.

– Но когда нужно…