Вахтанг Ананян - На берегу Севана

- Это не козы, - сказал дед, - это горные бараны. Помешали мы им, не дали воды напиться.

- Ах, это не козы, а дикие бараны, муфлоны, да? Я о них читал, - сказал Армен.

- Да, бараны, - подтвердил дед, - Смотрите - сами они рыжеватые, а зады белые. Ну, ведь все дикие животные, чтобы их не заметили, принимают цвет травы, камня, земли…, Так вот, вы мне, быть может, скажете, для чего же эти белые зады, а?

Мальчики смущенно молчали,

- Ну, а я вам скажу, - самодовольно погладил бороду дед. - Это для того, чтобы темной ночью ягненок мог видеть, куда убегает мать, и не отставать от нее.

- Ты как-то убил барана с громадными рогами. Это был самец. Почему же и у него зад был белый? - спросил Камо, думая смутить этим вопросом деда.

- А как ты думаешь почему? - вопросом на вопрос ответил дед, и под усами у него заиграла насмешливая улыбка. Камо молчал.

- Это был вожак стада, - объяснил старик. - Вожак знает узкие тропинки, по которым нужно убегать от волка. Бежит он по знакомым ему дорожкам, а за ним и все стадо. Белое пятно-то видно ведь в темноте!… Зачем у грузовиков иногда белые круги на борту сзади? Затем, чтобы машины ве врезались ночью одна в другую… Вот так и у баранов. - Дед оглядел своих слушателей и продолжал: - У горных баранов есть привычка в беге цепочкой вытягиваться. Потому-то сзади у них белое пятно, чтобы ночью не терять друг друга. Вот и бегут они цепью, на эти белые пятна поглядывая. Не будь их, ягненок потерял бы мать, стадо - вожака и многие попали бы волку в зубы или попадали со скал…

Грикор веселыми глазами посматривал на товарищей и, казалось, говорил: «А ну, что скажете на это?»

- Так-то, родненькие, так-то, родненькие, - приговаривал дед, - это вам не мацун [Мацун - кислое молоко, вроде варенца] хлебать. Надо природу изучать. Видите, как все умно устроила природа!

- Это не природа устроила, - возразил Армен. - Животные приобрели такие свойства в борьбе за существование.

Армену было досадно, что сам он не сумел объяснить явление, ключ к которому давала теория Дарвина.

- Как - не природа? - снова вспыхнул старик. - Кто это сказал?

- Дарвин.

- Откуда мог знать об этом Дарвин? Я шестьдесят лет рыщу, как волк, за стаями диких баранов, ползком следую за ними, а все еще не знаю хорошо их жизни. А твой Дарвин, оказывается, знает?…

Старик расшумелся и по старой _лривычке схватился за рукоять кинжала. Мальчики добродушно смеялись.

- Дедушка, ты бы подстрелил одного, - попросил Грикор. - Хорошо бы шашлык сделать…

- Поди подстрели! Не видишь, сторожа поставили? Подойди только - сразу даст знать. Пулей с места сорвутся. Глазом моргнуть не успеешь, как они по ту сторону горы будут. Горного барана подстрелить нелегко, и не каждому охотнику это по силам.

Старик сел и вынул кисет с табаком.

- Эх, молодость, молодость! - взволнованно продолжал он. - Где-то ты, моя молодость?… Сколько раз я прятался здесь, вон за теми камнями, выслеживая баранов… Не подумайте только, что я стрелял в них, когда они воду пили! - повысил голос дед.

- А как же ты убивал их? - спросил Грикор.

- Как мужчина! Давал знать - здесь я, мол. Они убегают, а я стреляю… Да не очень-то убежишь от моей пули!…

- Совершенно ясно, озеро это было раньше кратером вулкана, - сказал Ашрт Степанович, подходя к ребятам. - Поглядите на его форму - настоящая воронка. Вообще Армения - страна потухших вулканов. Когда вулкан этот потух, кратер покрылся лавой, образовалась чаша. Снег весной таял, вода стекала в эту чашу - вот она и стала озером. Но какое же оно красивое! Найдется ли художник или поэт, которые сумеют передать его очарование!… А наши предположения верны, Армен. Действуй! Из формы озера, характера кратера мы уже вывели определенные заключения. Так оно и будет.

«Что же это за тайна такая?» - сгорала от любопытства Асмик.

А мальчики прислушивались к загадочному разговору между геологом и своим товарищем, и Армен в их глазах, казалось, рос, становился выше.

- Не подняться ли нам на ту вершину? Поглядим, что за ней лежит, какие там места, - сказал Камо.

Оставив бутыли с керосином на берегу, они стали взбираться на одну из конусообразных вершин, окружавших озеро.

Хотя уже было начало июля, но вершину, на которую указал Камо, покрывала нежная зеленая травка. Весна, поднимавшаяся из ущелья, только что дошла до этих высот.

- Подснежники, подснежники! - в восторге воскликнула Асмик, увидев белые цветы.

Толстый слой снега лежал еще во многих складках горы и, тая, струйками воды, блестевшими в траве, стекал к озеру.

Асмик первая взбежала на вершину. Оттуда донеслись ее восторженные возгласы:

- Идите, идите скорее! Поглядите, какой новый, чудесный мир виден отсюда!

Вслед за Асмик на гребень горы поднялись остальные наши путники и остановились, пораженные.

Необычайно красивый вид открывался со склонов Далидага, обращенных к северу. Это был совершенно новый, незнакомый ребятам до сих пор мир высоких, покрытых густыми лесами вершин и ущелий. Многочисленные отроги Малого Кавказского хребта спускались параллельными рядами к долине реки Куры и там обрывались. У самой границы Ирана, у реки Араке, где кончается Малый Кавказ, высокие горы снова сходились, сталкивались, взбирались одна на другую, росли, словно стараясь дотянуться до неба, и опять расходились лабиринтом морщинистых кряжей. Дремучий, девственный лес покрывал склоны и подножия гор, оставляя открытыми только их вершины. Но и они не были обнажены - по ним стлались сочные горные луга с ярко-изумрудной травой и пестрыми цветами. Тот тут, то там в глубине лесных чащ высоко над деревьями поднимались одиночные скалы, тоже зеленые. Нашедшая приют в расщелинах камней ползучая поросль прикрыла их наготу.

Воздух был чист и прозрачен. Пышный зеленый мир расстилался вокруг: серебряные ленты рек, плодородные долины, поселки в изумрудной рамке садов и полей.

В лесистом ущелье длинной волнистой струйкой вился дымок: это шел поезд. Взбираясь на Армянское нагорье, он должен был пробежать через многочисленные, пробитые в скалах тоннели.

Далеко-далеко впереди, на горизонте, похожие на мулл в белоснежных чалмах, стояли горы, покрытые облаками.

На севере исполинской стеной поднимались хребты Большого Кавказа, На востоке темной чертой - тучами в лазури неба - тянулись к Каспийскому морю цепи гор, поросшие лесами. На юге вытянулись в ряд иранские карадагские кряжи, на юго-западе - мрачные турецкие хребты. На западе поднялись высоко в небо величественные вершины Грузии, вечно зеленые, вечно молодые, вечно радостные, как и обитатели их подножий… Совсем же рядом с Дали-дагом дымились покрытые фиолетовой фатой горы Казаха.