Дава Собел - ДОЧЬ ГАЛИЛЕЯ

Галилей продолжал совершенствовать оптику, последовательно предпринимая попытки создания все более мощного устройства. Наступила осень, стало рано темнеть, и это вдохновило ученого на то, чтобы направить один из телескопов на лик Луны. Неровные контуры, открывшиеся перед ним, удивили Галилея и побудили его усерднее заняться улучшением качества линз и созданием принципиально новых моделей, чтобы осуществить революцию в астрономии, открыв действительную структуру небес и опровергнув утверждения Аристотеля о небесных телах как о неподвижных совершенных сферах; эта теория давно уже считалась незыблемой.

В ноябре 1609 г. Галилей научился изготовлять линзы двойной силы, что произвело необычайное впечатление на дожа, буквально потрясло того. Теперь телескоп увеличивал предметы в двадцать раз. Половину декабря ученый провел за работой над серией зарисовок отдельных фрагментов лунной поверхности в разных фазах Луны. «Она похожа на лик самой Земли, - сделал вывод Галилей в "Звездном посланнике", - ибо отмечена здесь и там горными цепями и глубокими долинами».

С Луны он перевел взгляд на звезды. С древнейших времен считалось, что на небе есть два вида звезд. «Неподвижные» звезды составляли фон общей картины ночного неба и обращались вокруг Земли за светлое время суток. «Блуждающие» звезды, или планеты - Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн, - двигались навстречу неподвижным звездам, соблюдая сложный порядок. Галилей стал первым человеком, сумевшим сделать следующий шаг в классификации звезд: «Планеты показывают свои совершенные шарообразные очертания» они имеют четкие орбиты, напоминая маленькие луны сферические и залитые светом; неподвижные звезды никогда нельзя увидеть движущимися по кругу, они скорее похожи на пламя, всполохи которого вибрируют вокруг них, так что они сильно мерцают и сияют»[11.4].

Всю зиму Галилей предавался ночным наблюдениям за увлекательными картинами. Он страдал от холода, удерживать инструмент в неподвижном положении было очень трудно, руки дрожали, сердце колотилось. Ученому приходилось постоянно протирать линзы куском ткани, «в противном случае они туманились от дыхания, влажного воздуха или тумана, равно как и от испарений самого глаза, в особенности обильных, когда тот увлажняется». В начале января 1610 г. Галилей сделал самое поразительное открытие: «Четыре планеты, которые никто не видел с момента сотворения мира и до сего дня»; они находились на орбите Юпитера.

Помимо колоссальной астрономической важности, открытие новых спутников Юпитера имело особое политическое значение для флорентийского двора. Козимо I, ставший в 1537 г. герцогом, а в 1569 г. получивший титул великого герцога, немало потрудился, чтобы окружить семью Медичи мифами и легендами. Основываясь на том, что этимология его имени связана со словом «космос», а в те времена это было равносильно понятию «Вселенная», Козимо провозгласил себя земным воплощением космического начала. На этом основании он объявил флорентийским гражданам, что роду Медичи предназначено свыше узурпировать власть, отобрав ее у других влиятельных семей, в коалиции с которыми он правил раньше. Как глава фактически основанной династии Козимо I заявил, что его символом и покровителем является планета Юпитер, названная в честь верховного римского божества, а потому украсил стены Палаццо-делла-Синьория, своей резиденции, фресками на олимпийские темы.

Галилей уже подарил Венеции телескоп. Теперь он готов был предложить в дар Флоренции открытые им спутники Юпитера.

Ученый поспешил рассказать о своем открытии в новой книге, озаглавленной «Sidereus Nuncius» («Звездный посланник»). Как и предыдущий свой труд о геометрическом компасе, он посвятил эту книгу молодому герцогу Козимо II. Однако на этот раз Галилео постарался как следует восславить правителя:

«Ваше Высочество... бессмертная грация Вашей души начала сиять на Земле сильнее, чем яркие звезды на небесах, которые, как языки земных народов, будут прославлять Ваши исключительные добродетели во все времена. Так вглядитесь же в эти четыре звезды, связанные с Вашим блестящим именем. Они не простого рода, ибо превосходят менее заметные неподвижные звезды, а также блестящий порядок блуждающих звезд, поскольку совершают путешествия по орбитам с поразительной скоростью вокруг Юпитера, самой знатной из всех звезд, соблюдая разное движение, словно дети одной семьи; и тем не менее все они вместе, во взаимной гармонии, совершают свое великое обращение каждые двенадцать лет вокруг центра мира...

Похоже, что сам Создатель Звезд ясно указал мне на необходимость назвать эти новые планеты блестящим именем Вашего Высочества, превосходящего всех других правителей. Поскольку эти звезды, как отпрыски достославного Юпитера» никогда не покидают его пределы, отдаляясь лишь на малое расстояние, то кто же не узнает милосердия и благородства духа и манер, великолепия королевской крови, величественного характера действий, широты власти над остальными словом, всех тех качеств, что находят себе место и наивысшее выражение в Вашем Высочестве? Кто, спрашиваю я, не узнает, что все эти свойства истекают от высочайшей звезды, Юпитера, уступающей лишь Богу - источнику всего доброго? Яркие звезды свидетельствуют о Ваших добродетелях. Говорю Вам: это Юпитер даровал рождение Вашему Высочеству, уже миновав темные, нижние пределы горизонта и заняв средние небеса, освещая восточную часть своего царственного дома, взирая сверху на Ваше столь счастливое рождение с высоты трона и изливая весь свой блеск и величие в чистейший воздух, так что при первом вздохе Вашего маленького тела и Вашей души Вы уже были украшены по воле Бога благородными чертами и могли припасть ко вселенскому источнику силы и власти».

Зарисовки Луны, сделанные Галилеем в 1609 г. Скала, фотоархив «Арт-ресурс», Нью-Йорк

В следующих параграфах посвящения Галилей все более развивал похвалу, объявляя, что даровал новым планетам имя Космианских звезд. Однако Козимо, старший из восьми отпрысков в семье Медичи, предпочел, чтобы их назвали Медицейскими звездами - одна посвящалась ему, а три - его младшим братьям. Естественно, Галилей покорился этому желанию, хотя из-за этого ему пришлось вклеивать небольшой листок с необходимыми исправлениями в уже напечатанный тираж «Звездного посланника», состоявший из 550 экземпляров.

Книга произвела фурор. Она была распродана в течение недели, так что Галилею досталось лишь шесть из тридцати обещанных печатником экземпляров, а новость о необычайном открытии быстро распространились по всему миру.