Леонид Владимирский - Буратино ищет клад

И вдруг в тишине раздалось презрительное мяуканье:

- Ма-а-з-и-ла!

Разбойник повернул голову и увидел кота.

- Это ты про меня, дохлая кошка? - заревел он, как бык. - Про лучшего стрелка на всем свете! Сейчас я тебе покажу, какой я мазила!

И он стал целиться в кота, приговаривая:

- Как раз - в самый раз, врежу пулю между глаз!

Кот опомнился и стремглав бросился наутек.

- Ага! Испугался! - закричал разбойник и кинулся вдогонку. Через секунду они скрылись за выступом скалы.

Карабас, лиса Алиса и Дуремар стояли около хижины и ждали выстрела. Наконец, он прозвучал, и из-за камней выскочил живой кот. Правда, ухо его было прострелено, и из него текла кровь. С воем кот залез под крыльцо хижины и там притих.

Прибежал запыхавшийся стрелок:

- Где эта недобитая кошка? Сейчая я сверну ей шею!

Лиса, поняв, что дело принимает серьезный оборот, толкнула в бок Карабаса, - надо кота спасать - еще пригодится, выступила вперед и почти пропела:

- Ура! Ура! Великому стрелку слава!

За ней стали кричать "Ура!" и бить в ладоши Карабас и Дуремар. Подлетела ворона и на всякий случай тоже закаркала "Ур-ра!" А лиса продолжала:

- Как вы удивительно точно попали в самый центр уха кота! Кроме вас, никто бы этого сделать не смог!

- В самый центр?! - обрадовался Фырдыбас. - Я же говорил, что я...

- Что вы самый меткий стрелок на всем свете! - угодливо закончила за разбойника лиса. - К тому же кот Базилио очень вам благодарен за дырочку в ухе. А сережку с одной жемчужиной я подарю ему сама.

- Не с одной, а с тремя! - не выдержал и закричал из-под крыльца кот. - Мы так договаривались!

Но ни эти безделушки, ни сам кот Базилио разбойника уже не занимали.

- Где баркас? - свирепо осведомился он.

- Уплыл, и нам его уже не догнать, - со вздохом ответил Карабас.

- Не догнать?! Ну, это мы еще посмотрим! Недаром моего папу звали Фырмырдыбей - гроза всех морей! Он мне оставил некоторое наследство. Га-га-га, гу-гу-гу!

С этими словами разбойник поспешил в хижину. Вышел он, неся в руке клетку с попугаем и бормоча себе под нос:

- Я про тебя не забыл, ты у меня еще похлебаешь соленой водички на глубоком месте...

- Это что, и есть наследство? - шепотом спросил Карабас и презрительно уставился на попугая.

- Нет, - усмехнулась лиса. - Это конец попугаю. А наследство - что-то другое.

- Кар-га! Будешь сторожить дом до моего возвращения, - приказал Фырдыбас вороне и решительно зашагал вдоль берега.

Лиса и Карабас в недоумении переглянулись, но все же двинулись за разбойником. Поплелся и Дуремар. Кот, посидев для безопасности в своем убежище, решил не отставать. Потирая ноющее ухо, он вылез и направился вслед за остальными.

Баркас с беглецами между тем отплыл довольно далеко. Папа Карло отложил весло и приладил к мачте парус.

Буратино сидел на скамье и грустно разглядывал свой колпачок без кисточки.

Папа Карло погладил его по деревянной голове:

- Спасибо, сынок. Сегодня ты спас мне жизнь.

- А я теперь всегда буду твоим спасателем, - сказал Буратино.

Рыбачий баркас с настоящим большим парусом скользил по морю легко и быстро. Дул попутный ветер, и путешественники надеялись, что к вечеру будут дома.

Сундучок стоял на корме лодки. Его решили пока больше не открывать.

Папа Карло очень устал от тревог последнего дня, чувствовал себя плохо, лег на дно баркаса и уснул под мерное его покачивание.

Буратино был печален. Ведь он не сумел освободить попугая. Хотя и обещал. А так настоящие друзья не поступают.

- Неужели Перико придется всегда сидеть в клетке? - грустил мальчик.

Мальвина после стольких волнений разрешила себе немного помечтать и обдумывала свои будущие наряды. Очень ей жалко было жемчужного ожерелья. Оно так подошло бы к ее праздничному платью. Но что поделаешь.

Артемон, извините, искал блох.

Мона лежала на солнышке и залечивала ранки на теле, которые образовались от долгого сидения на цепи.

Пьеро сочинял мечтательные стихи:

Тут Пьеро запнулся и перестал сочинять. Последняя рифма ему не понравилась.

- Чего это они смеяться надо мной будут? -забеспокоился он.

Наконец, на горизонте показалась полоска родной земли.

Раздалось дружное "Ура"! И все стали смотреть в ту сторону.

Артемон от радости завертелся, как вихрь, схватил зубами хвост и тут увидел, что их догоняет большой корабль с черными парусами под черным флагом. Пес залаял, и все разом обернулись: грозная пиратская громада неотвратимо надвигалась.

На носу корабля, скаля в улыбке золотые зубы, стоял Фырдыбас, а позади него вся дурная команда во главе с Карабасом-Барабасом.

Это было, как ночной кошмар, но, увы, это не снилось. Ведь Фырдыбас был разбойником не только сухопутным, но и морским, иначе говоря - пиратом. И у него, конечно, за высокой горой на острове был спрятан до поры до времени старый пиратский корабль с флагом, на котором были нарисованы череп и скрещенные кости. Это и было "папино наследство".

- Ну как, не ожидали?! - загрохотал пират. - Давайте сюда сундук, а не то я выстрелю из пушки, и от вас только мокрое место останется!

Когда корабль приблизился к баркасу, он взял в руки длинный багор и, ловко подцепив сундучок за кольцо на крышке, перенес его на корабль и опустил на палубу. Бандиты бросились к кладу.

Папа Карло стал быстро грести к берегу. А Буратино лукаво сказал:

- А ключик-то у меня! - и показал грабителям язык.

Пираты ликовали. Каждый с вожделением тянулся к сундучку, стараясь погладить его, и уже воображал, какие сокровища достанутся ему.

Улыбающийся Карабас подошел к Фырдыбасу, обнял его и сказал родственным голосом :

- Дорогой брат, я буду щедрым и отдам тебе пятую часть всего этого богатства.

- Какую пятую? - удивился пират. - Мы с тобой договорились все разделить пополам!

- Не пополам, а поровну! - возразил Карабас-Барабас, - а нас всего пятеро: я, ты, лиса, кот и Дуремар. Так что, все по совести.

- Ничего себе! - возмутился Фырдыбас. - По совести! Смеяться надо мной вздумали! Забыли, что я самый злобный, страшный и кровожадный! - И он закричал ужасным пиратским голосом: - А ну, все марш за борт, тысяча акул!

Он уперся саблей в толстый живот Карабаса, тот попятился, оступился и полетел за борт в море. Раздался сильный всплеск, и синьор директор скрылся под водой. Но тут же его голова показалась на поверхности, и он, фыркая и отдуваясь, поплыл к берегу.