Леонид Владимирский - Буратино ищет клад

- Что-то акул не видно, - с сожалением проворчал попугай из своей клетки, подвешенной к мачте. - Когда нужно, их нет как нет, - посетовал он.

- Справедливейший господин Фырдыбас, - низко кланяясь, обратилась к пирату лиса Алиса, - перед тем как покинуть ваш гостеприимный корабль, разрешите мне взять свой костыль из трюма?

- Бери и быстро за борт, - рявкнул пират и столкнул в воду упирающегося Дуремара. Вода оказалась длинному пиявочнику только по грудь.

Кот Базилио скачками петлял по палубе и вопил:

- А я не хочу в воду!

Фырдыбас пытался достать его саблей. Наконец кот изловчился и прыгнул вниз сам, прямо на плечи Дуремару.

- За тобой должок, неси меня быстро к берегу, - зашипел он пиявочнику в ухо.

Из трюма выскочила с костылем лиса, быстро перелезла через борт, прыгнула в воду и поплыла к берегу.

Корабль повернул в открытое море. На его корме стоял ухмыляющийся во всю пасть пират. В руках он держал сундучок - пиратскую добычу. Он ощущал себя достойным сыном своего отца.

...Первой на родной Тарабарский берег выскочила лиса и, не отряхнувшись, быстро спряталась за скалой.

С Карабаса и Дуремара вода стекала ручьями, а совершенно сухой кот Базилио разглаживал свои усы и выговаривал Карабасу:

- Хорош же оказался ваш братец Фыр. Чуть не утопил меня. - И кот фыркнул.

Карабас, выпутываясь из мокрой бороды, обернулся и погрозил удаляющемуся "родственнику" кулаком...

В ту же секунду в море, на том месте, где только что был корабль, взметнулся столб огня, а затем донесся глухой взрыв, и во все стороны полетели разные предметы: пушка, мачта, кусок палубы... Особенно высоко в небо взлетел сундучок. Он блеснул в лучах заходящего солнца и упал где-то далеко в море.

А Фырдыбаса никто не увидел. На горизонте теперь было пусто и только одинокая птица летела к берегу.

Из-за скал к изумленной компании вышла лиса Алиса и с ехидным превосходством сказала:

- Если не нам - так никому!

- Как это ты все устроила? - выдавил из себя Карабас.

- Я же вам говорила, что справлюсь с бомбой. В трюме стоял бочонок с порохом и лежал длинный фитиль. Я его приладила к бочонку и зажгла. А пока он горел, мы успели выбраться на берег. Только и всего.

Мокрые и злые неудачники поплелись по берегу домой.

Поздно вечером, когда было уже совсем темно, столяр Джузеппе услышал шум. Он зажег фонарь и вышел на берег. С его помощью мореплаватели высадились. Друзья обнялись. Столяр оглядел путешественников.

- Как вижу, все живы-здоровы.

- Да, только...

- Только клада с вами нет, - понял Джузеппе.

- И лодка погибла в бурю, - вздохнул папа Карло.

- Не беда, - махнул рукой Сизый Hoc. - А за этот баркас ты не беспокойся. Я знаю, кто его хозяева, и завтра они его заберут.

Путешественники были так измучены, что решили сразу лечь спать. Папу Карло Джузеппе поместил на своем топчане, кукол он положил на стол, Мона устроилась на полу, а Артемон свернулся в клубок у входа. Сам столяр решил спать на верстаке, больше негде было.

Буратино лежал и принюхивался: пахло родной стружкой.

"А ведь в этой самой мастерской я родился и запищал, когда Джузеппе начал обтесывать меня топориком!" - вспомнил он с нежностью. Но скоро и он уснул.

Утром, одеваясь, папа Карло нащупал в левом кармане куртки сложенный вчетверо лист пергамента.

- А ну ее, эту карту, - раздраженно сказал он и, не разворачивая, бросил карту в пустой очаг.

В мастерскую вошел Джузеппе. Он встал пораньше и уже успел поймать на завтрак рыбину.

- Кто будет готовить? - спросил он.

Все посмотрели на Мальвину.

- Если Буратино почистит рыбу, то я смогу, наверное, ее поджарить, - проговорила она, позевывая и вежливо прикрывая рот ладошкой.

- Ладно, - смилостивился Джузеппе, - я сам займусь рыбой, а ты, Пьеро, собери в углу стружки и разожги очаг.

Скоро огонь уже пылал, а на большой сковородке аппетитно жарилась рыба.

- Прошу к столу, - пригласил хозяин и положил буханку хлеба. Все сели завтракать. Буратино уплетал за обе щеки.

Папа Карло полез в правый карман куртки за перочинным ножом и вытащил из него... сложенный вчетверо лист пергамента?! Он с удивлением развернул его и увидел, что это...карта острова! Сомнений не было. Это означало, что в очаг он бросил не карту, а другую бумагу, ту, которую нашли в сундучке!

Папа Карло схватился за голову.

- Что случилось? - испугался Джузеппе. - Тебе плохо?

- Я сжег важный документ, даже не узнав, что в нем было написано, - признался старик со вздохом. - И как только я мог забыть о нем!

К папе Карло подошел Пьеро:

- А не этот ли листок вы ищете?

В руке он держал второй, сложенный вчетверо пергамент.

- Этот! - обрадовался несчастный папа Карло. - Но я же бросил его в очаг!

- А я подумал, что на нем удобно писать стихи, и не стал сжигать.

- Умница! - воскликнул старик и обнял мальчика.

Джузеппе развернул листок и начал читать:

"Я, художник Круз, завещаю театр "Молния" и сундучок с драгоценностями человеку, имя которого начинается с буквы "К"...

Ни слова ни говоря, папа Карло почти вырвал из рук столяра бумагу, выскочил на улицу, и быстро, как только мог, зашагал к судье.

Куклы, Артемон и Мона поспешили за ним.

Как раз в это время лиса Алиса вышла на утреннюю прогулку и увидела папу Карло, вбежавшего в здание суда.

- Тут что-то затевается, - решила она, - надо не опоздать.

И через десять минут вся бандитская компания была уже на месте.

Зал заседаний был полон зрителей. Сюда собирались люди, которым дома сидеть скучно, и они ходят в суд, как в театр. А вдруг случится что-нибудь интересное.

Судья сидел на возвышении в своем кресле. Он взглянул на шарманщика поверх очков, взял у него бумагу и стал ее громко читать. Когда он дошел до слов: "...имя которого начинается с буквы "К"...", - в зале зашептались:

- Карло, Карло...

Но тут вскочил с места Карабас-Барабас и закричал:

- И мое имя начинается с буквы "К"!

- Сядьте на место, - строго сказал судья и продолжил чтение: "...и в том случае, если человек хороший, добрый и любит животных...".

- Я! - снова закричал Карабас. - Я хороший, добрый, я люблю животных! Отдайте театр мне!

- Прекратите мне мешать! - приказал судья. - Я еще не дочитал завещание до конца. - И он продолжил: "...и три свидетеля подтвердят это на суде".

Быстрее всех сообразила Мальвина.

- Артемон? - строго спросила она. - Ты можешь подтвердить, что папа Карло - хороший, добрый и что он любит животных?

- Гав, гав, - радостно залаял пес и завилял хвостом.

- А ты, Мона? - спросила Мальвина обезьянку.

- Могу, - кивнула головой та.

- А есть ли у вас третий свидетель? - поинтересовался судья.

Третьего свидетеля не было.