Хель - Миди от G до PG-13

Геракл не думал о том, что, вернувшись на место смерти Габриэль, обнаружит там Каллисто. По правде сказать, он надеялся, что она нападет на него исподтишка, даст повод расправиться с ней так, как он не позволил Зене.

Но нет: женщина все еще лежала на земле, теперь, правда, на боку, подогнув колени к груди. Геракл тяжело подошел к ней, неохотно отмечая, что шаги его напугали Каллисто.

– Убирайся, – глухо велел он ей. – Уходи так далеко, как сможешь. И не возвращайся в Грецию. Ты же понимаешь, что Зена не оставит тебя в покое? Ее траур кончится, но память останется. Тогда она найдет тебя.

Он говорил, а сам удивленно смотрел на затылок Каллисто, на светлые волосы, насквозь пропитавшиеся кровью.

– Что это?

Каллисто дернулась, как сумасшедшая, едва Геракл коснулся ее головы, и, развернувшись, отползла прочь, не сводя с полубога испуганного взгляда.

– Не трогай меня, пожалуйста, – просьба прозвучала жалко и умоляюще. А затем Каллисто спросила страшное:

– Кто ты? Почему ты спас меня от той женщины?

И вот это действительно было полным безумием.

Какое-то время Геракл молча смотрел на дрожащую Каллисто, затем разразился невеселым смехом.

– Ты правда думаешь, что я поверю тебе? – зло спросил он, порывисто поднимаясь на ноги. Желание сделать с женщиной что-то плохое было огромным. Что-то, что покажет ей: за каждую смерть надо отвечать, а ненужных людей не бывает.

Геракл едва удержался, вздрагивая всем телом, стискивая зубы до боли.

Каллисто встрепенулась вместе с ним, вскакивая и сжимая руки у груди.

– Ты знаешь меня? – жадно подалась она вперед, а затем отступила назад. Щеки ее чуть раскраснелись, глаза блестели. На лице не было ни малейшего признака смятения и смущения, а ведь она только что убила Габриэль.

Геракл покачал головой, поражаясь, какой бездушной могла быть эта женщина. Притворяться потерявшей память, чтобы спасти свою шкуру… Впрочем, что еще можно было ожидать от Каллисто?

– Зена была права, – с отвращением признал он, давя желание тотчас же уйти. – Ты та еще тварь.

И Геракл отвернулся, уже направляясь прочь отсюда, стремясь окунуться в прохладную воду бегущей неподалеку реки, чтобы смыть с себя всю ту грязь, что летела из уст Каллисто. Но проклятый слух, доставшийся от отца, не позволил ему это сделать.

Каллисто заплакала. Тихо, чуть подвывая, как маленький ребенок, она опустилась на колени, на траву, закрыла лицо руками, и плечи ее задрожали.

Геракл остановился, скрипя зубами.

Никакой жалости к этой убийце! Никакой жалости к тем, кто лишил их с Зеной родных и любимых!

– Прекрати, – сердито велел он, чуть повернув голову. – Хватит. Я не желаю это слышать.

На себя он злился больше: за неумение оставить за спиной плачущую женщину, сколько бы крови ни было на ее руках.

– Так не слушай, – сдавленно отозвалась Каллисто, всхлипывая. – Ты же хотел уйти – иди!

Голос ее истерически повысился, и она испуганно замолчала, кусая тонкие губы.

Полубог запрокинул голову, прикрыл глаза и глубоко вдохнул, задерживая воздух.

Это было немыслимо. Ему следовало бежать прочь отсюда, душевное состояние Каллисто – не его забота. Каллисто в принципе не его забота!

И все же он не мог. Наверное, как не могла Зена оставить Ареса, когда тот потерял свое бессмертие: таков уж их удел – помогать слабым. Пусть даже слабые эти потом ударят их в спину.

– Вставай, – неохотно сказал Геракл, возвращаясь и опускаясь на корточки рядом со сжавшейся Каллисто. – У тебя кровь, надо ее смыть.

– Где?! Где кровь? – заволновалась та, принимаясь осматривать свои руки.

Немного поколебавшись, Геракл коснулся кончиками пальцев ее затылка.

– Здесь, – коротко отозвался он.

Каллисто тут же вскинула руку, тыльной стороной ладони задев запястье мужчины. И замерла, будто в ожидании удара.

Гераклу стало плохо.

Это была не та Каллисто, к которой он привык. Та скалила зубы, огрызалась, угрожала, танцевала на острие меча и готова была пустить кровь, свою или чужую.

Эта Каллисто была чужой. Геракл все еще думал, что она притворяется, чтобы избежать наказания за свой поступок, но даже так он не мог отделаться от мысли, что сейчас ей необходима его помощь. Хотя бы для того, чтобы перевязать голову.

– Пойдем, – нехотя позвал Геракл, поднимаясь на ноги. – Тут речка неподалеку, промоем твою рану.

Он не хотел думать, что скажет Зена, когда узнает, что он помогает убийце Габриэль.

Впрочем…

Если узнает.

Каллисто угловато поднялась, путаясь в бесчисленных кожаных ремешках своего одеяния. Удивленно, словно впервые, обратила внимание на полуголую грудь и попыталась прикрыться.

– Перестань, – попросил Геракл, который все еще не верил в потерю памяти. – Мы оба знаем, что это не сработает.

И он отвел глаза, ловя себя на том, что впервые подумал о Каллисто, как о женщине.

Это было неправильно. На войне нет мужчин и женщин, есть только свои и враги. Каллисто определенно была врагом. И у них определенно шла война.

– Прости, – тихо сказал Каллисто, проходя мимо ждущего ее Геракла. – Я… я не знаю, за что, но правда прошу прощения.

Слова звучали искренне, и все же Геракл прекрасно помнил, какой актрисой может быть Каллисто. Он чуть покраснел, сжимая кулаки, и кивнул, указывая путь.

Идти пришлось недолго, и вот уже Каллисто опустилась на колени возле реки, зачерпнула горстью воды и попыталась промыть волосы. Вода, очевидно, была слишком холодной, потому что воительница не сдержала тихий вскрик.

Геракл, остановившийся позади в нескольких шагах, внимательно осмотрелся.

Все было спокойно. Никаких лодок с разбойниками, диких зверей или вернувшейся Зены. Река мерно катила свои воды, шелестел о чем-то камыш, берег был усеян мелкими камешками. Вот плеснула рыба, и Геракл невольно подумал о том, что Иолай бы уже успел раздеться и плюхнуться в речку, а после вынырнул бы с добычей, и они пожарили бы ее вечером, мирно подшучивая друг над другом.

Сердце отяжелело, в горле встал ком, Геракл мотнул головой, торопливо отгоняя прочь ненужные сейчас воспоминания. Посмотрел на Каллисто, неумело смывающую кровь, вздохнул и подошел ближе.

– Я помогу, – пояснил он, когда женщина удивленно повернулась к нему. – Давай же.

Каллисто долго и недоверчиво смотрела на него. Так долго, что Геракл уже готов был рассмеяться: в самом деле, это она тут не доверяет ему? Боги, видимо, шутят!

В конце концов, женщина кивнула и чуть склонила голову. Геракл поморщился, разглядывая затылок, рассеченную кожу и кровь, окрасившую светлые волосы.

– Ничего страшного, – сказал он вслух, гадая, где бы взять лоскут ткани. – До свадьбы заживет.

Каллисто не ответила ему ничего.