ЕС Бхакти Викаша Свами - РАМАЯНА

Кроме того, я привел восемь девственниц и множество слонов, приготовил колесницу, запряженную четверкой коней, особый меч, лук, паланкин, белоснежный зонт, два опахала из хвоста яка, священного быка и трон, украшенный резными львами. Все, что необходимо для жертвоприношения, готово. Попроси царя пригласить во дворец Раму, чтобы мы смогли начать церемонию, как только луна полностью войдет в созвездие пушья».

Войдя в покои царя, Сумантра увидел Дашаратху и Кайкейи. Не ведая о том, что произошло ночью между супругами, он был весел. Однако неожиданный возглас убитого горем царя: «О Сумантра, ты разрываешь мне сердце», после которого царь упал без чувств, немало удивил его.

- Царь не сомкнул глаз всю ночь, предвкушая радостный момент коронации Рамы, - пояснила Кайкейи. Придя в себя, Дашаратха приказал Сумантре позвать Рамачандру. Оказавшись во дворце Рамы, Сумантра увидел Ситу и Раму. Господа украшала гирлянда из белых лотосов и золотые ожерелья. Окруженный слугами, которые обмахивали Его чамарами и с великой преданностью подносили Ему разные дары, Рама походил на Верховного Господа Вишну, которым Он и был.

Узнав, что отец хочет Его видеть, Рама сказал Сите: «Отец наверняка зовет Меня, чтобы сообщить благую весть о начале коронации».

У ворот дворца Раму со сложенными ладонями ожидал Лакшман. Вдвоем Они взошли на колесницу и отправились по улицам Айодхьи во дворец Своего отца.

На протяжении всего пути Раму приветствовали городские жители, славя Его под аккомпанемент музыкальных инструментов. Где бы Он ни появлялся, люди не в силах были оторвать от Него свои взоры. Такова естественная привлекательность Господа Рамы.

Достигнув ворот царского дворца, Рама сошел с колесницы и отпустил тех, кто Его сопровождал. Войдя в покои отца, Рама увидел Махараджа Дашаратху и Кайкейи, восседающих на ложе. Изможденное лицо царя было унылым и тревожным.

Не в силах даже взглянуть на своего сына, с глазами, полными слез, Дашаратха тихо повторял: «Рама, Рама». Увидев мучения Своего отца, Рама почувствовал боль и тревогу. «Что так сильно гнетет отца? - подумал Он. - Отчего он не рад Меня видеть?»

- Что терзает Моего отца? - спросил Рама у Кайкейи. - Я чем-то оскорбил его?

- Царь не расстроен и не оскорблен, - отвечала Кайкейи. - Он хочет сказать Тебе кое о чем, но боится огорчить Тебя. Поэтому, позволь, я все объясню. В прошлом, после того как я спасла ему жизнь, Твой отец пообещал исполнить два моих желания. Однако теперь, поддавшись слабости, он не спешит сдержать свое слово. Рама, не дай Своему отцу попрать закон. Если Ты готов исполнить волю царя, Ты узнаешь, о чем я попросила его.

Глубоко задетый словами Кайкейи, Рама отвечал: «Дорогая мать, не сомневайся в том, что Я без промедления исполню волю Своего отца, даже если он прикажет Мне войти в огонь. Скажи, что Я должен сделать. Клянусь, Я исполню любое его желание».

Заручившись обещанием Рамы, жестокая Кайкейи продолжала: «Когда твой отец был тяжело ранен, сражаясь на стороне полубогов против демона Шамбары, я выходила его и вернула к жизни. За это он пообещал исполнить два моих желания. Я сказала, что сообщу о них позднее. Теперь он должен их исполнить. Я попросила царя: во-первых, короновать на царство Бхарату, а во-вторых, изгнать Тебя в лес на четырнадцать лет, в течение которых Ты должен будешь носить одежды из оленьей шкуры и древесной коры и жить как отшельник. Не позволь Своему отцу нарушить данное слово и встать на стезю греха».

Слова Кайкейи нисколько не огорчили Раму. Он бодро отвечал ей: «Дорогая мать, Я без промедления отправлюсь в лес, как ты того хочешь. Пошли гонцов за Бхаратой. Безо всяких сожалений Я исполню твою волю. Мое единственное желание - чтобы ты и отец были довольны Мною. Пожалуйста, не держи на Меня зла».

Обрадованная Кайкейи воскликнула: «Быть посему! Пусть гонцы отправятся за Бхаратой в дом моего брата. Ты же должен без промедления уйти в лес. Не беспокойся об отце. После Твоего ухода он придет в себя».

- Жаль, что отец сам не приказал Мне отправиться в лес, - молвил Рама, - но Я все равно исполню твою волю.

Слушая их разговор, Махарадж Дашаратха лишь тихо повторял: «Горе мне! Какая беда!»

После того как Кайкейи умолкла, царь вновь лишился чувств. Рама нежно поднял Своего отца и сказал Кайкейи: «Мне не по душе мирская жизнь, полная страстей и алчности. Подобно риши, я предан стезе добродетели. Я не оставлю ее ради какого-то царства. Дорогая мать, не нужно было тревожить царя. Ты могла сама попросить Меня уйти в лес, и Я без промедления сделал бы это».

Поклонившись Дашаратхе и Кайкейи, Рама отправился сообщить новость Своей матери. Лакшман, стоявший у дверей и слышавший весь разговор, последовал за Ним. С большим трудом Он сдерживал Свой гнев.

После того как братья покинули царский дворец, люди, узнавшие о грядущем изгнании Рамы, стали причитать от горя. Услышав скорбные возгласы своих подданных, Махарадж Дашаратха, сгорая от стыда, спрятался в своей спальне.

Во дворце Каушальи Раму радостно поприветствовали и провели в покои царицы. Увидев сына, Каушалья обняла Его со словами: «Я так счастлива, Рама. Сегодня Ты будешь коронован на царство».

- Дорогая мать, - смиренно отвечал Рама, - не расстраивайся из-за того, что Я сейчас скажу тебе. Поскольку некогда царь обещал исполнить два желания Кайкейи, трон унаследует Бхарата, а Я сегодня же покину Айодхью и проведу четырнадцать лет в лесном изгнании.

Услышав эти слова, царица без чувств рухнула на пол. Рама нежно помог ей подняться. Убитая горем Каушалья воскликнула: «Какая беда постигла меня! Уж лучше бы я осталась бездетной. Почему эта новость не лишила меня жизни? Младшие жены царя станут теперь смеяться надо мною. Их язвительные речи отравят мою и без того несчастную жизнь».

Лакшман с трудом сдерживал Свой гнев. Наконец, не выдержав, Он воскликнул: «О Рама, Наш отец выжил из ума и, одолеваемый страстью, стал игрушкой в руках злонравной Кайкейи. Почему Мы должны мириться с этим? Если отец, царь или духовный учитель не способен отличить истину от лжи, его следует отвергнуть. Ты должен занять трон, прежде чем царь сообщит о своем решении короновать Бхарату. Если министры царя и горожане воспротивятся этому, Я сотру с лица земли всю Айодхью. Дорогая мать, знай, что Я на стороне Рамы. И для того, чтобы Он занял царский трон, Я готов даже убить старого Дашаратху».

Но Каушалье не было дела до царства. Единственное, что тревожило ее, - это разлука с любимым сыном. «О Рама, - молвила Она, - прошу Тебя, останься. Исполнение воли матери - бoльшая добродетель, чем следование указанию отца. Если Ты покинешь Айодхью, я буду поститься, пока не умру, ибо жизнь моя станет невыносима».