Стивенг Кинг - Смерть

СМЕРТЬ

СТИВЕН КИНГ

Эксклюзивный перевод

https://vk.com/kingomania

Джим Трусдейл жил в хижине на западном отшибе запущенного ранчо своего отца, и именно там и нашёл его шериф Баркли с полудюжиной своих добровольных помощников из числа горожан. Он сидел в кресле возле остывшей печи в грязном пальто и читал старый выпуск «Пионера Чёрных Холмов» при свете фонаря. По крайней мере, просматривал.

Шериф Баркли встал в дверном проёме, практически заслонив собою солнечный свет. В руках он держал свой фонарь.

– Выходи, Джим, и держи руки поднятыми. Я не вытаскиваю свой пистолет и не хочу делать это.

Трусдейл вышел. В одной поднятой руке он до сих пор держал газету. Он стоял, глядя на шерифа своими блёклыми серыми глазами. Шериф смотрел на него. Взгляды остальных тоже были направлены на Джима. Четверо из них были верхом, а двое сидели в лёгкой бричке с выцветшей надписью на боку «Похоронная Служба Хайнса», написанной жёлтыми буквами.

– Ты не спросил, почему мы пришли, – сказал шериф Баркли.

– Почему вы пришли, шериф?

– Где твоя шляпа, Джим?

Трусдейл ощупал голову свободной рукой, словно пытаясь найти свою коричневую шляпу, которую носил обычно и которой сейчас там не было.

– Она в хижине, да? – спросил шериф. Порыв холодного ветра растрепал гривы лошадям, прижал к земле траву и побежал по ней на юг, оставляя волны.

– Нет, – сказал Трусдейл. – Не думаю.

– Тогда где?

– Наверное, потерял.

– Полезай в бричку, – сказал шериф.

– Я не хочу ехать в телеге, в которой возят покойников, – сказал Трусдейл. – Дурная примета. Это к неприятностям.

– У тебя и так неприятности, – сказал один из мужчин. – Ты увяз в них по самую макушку. Залазь.

Трусдейл подошёл к заду брички и залез в неё. Снова налетел ветер, на этот раз сильнее, и он поднял воротник своего пальто.

Двое мужчин, сидевших спереди, спустились на землю и встали по бокам. Один достал пистолет, второй остался безоружным. Трусдейлу были знакомы их лица, но имён он не помнил. Они были из города. Шериф с остальными четырьмя вошёл в хижину. Одним из них был Хайнс, гробовщик. Какое-то время они были внутри. Они даже открыли дверцу печки и начали рыться в золе. Наконец они вышли.

– Шляпы нет, – сказал шериф Баркли. – Мы бы её заметили. Она чертовски большая. Ничего не хочешь нам сказать?

– Жалею, что потерял её. Мне подарил её отец, когда ещё был в своём уме.

– Тогда где она?

– Я же вам говорю. Потерял, наверное. Или кто-то её украл. Такое тоже может быть. Я вообще-то собирался ложиться в кровать.

– О кровати можешь забыть. Ты был в городе сегодня днём, так?

– Конечно, был, – сказал один из мужчин, садясь в седло. – Я его видел своими глазами И шляпа на нём была.

– Заткнись, Дейв, –сказал шериф Баркли. – Ты был в городе, Джим?

– Да, сэр, был, – сказал Трусдейл.

– В баре «Везунчик Чак»?

– Да, сэр, именно там. Я пошёл отсюда пешком, пропустил пару стаканов и вернулся домой. Думаю, там я и потерял свою шляпу.

– Это всё?

Трусдейл посмотрел в чёрное ноябрьское небо.

– Больше мне сказать нечего.

– Посмотри на меня, сынок.

Трусдейл посмотрел на него.

– Это всё?

– Говорю же, больше мне сказать нечего, – сказал Трусдейл, глядя на него.

Шериф Баркли вздохнул.

– Хорошо, поехали в город.

– Почему?

– Потому что ты арестован.

– Совсем, мать его, рехнулся, – вставил один из мужчин. – Хуже, чем его папаша.

Они поехали в город. До него было четыре мили. Трусдейл ехал в похоронной бричке, дрожа от холода. Мужчина, державший вожжи, сказал не оборачиваясь:

– Ты не только забрал её доллар, ты ещё и изнасиловал её, животное?

– Я не знаю, о чём ты говоришь, – сказал Трусдейл.

Остаток пути проехали в тишине, которую нарушал только ветер. В городе люди выстроились вдоль улицы. Вначале они стояли тихо. Потом какая-то старуха в коричневой шали, подковыляла к бричке и плюнула в Трусдейла. Она промахнулась, но в толпе кто-то захлопал ей.

Возле тюрьмы шериф Баркли помог Трусдейлу спуститься на землю. Дул холодный ветер, и в воздухе пахло снегом. По Главной Улице неслись перекати-поле, устремившись к городской водонапорной башне, где натыкались на покачивающийся забор из кольев и бились об него.

– Вздёрнуть этого детоубийцу! – раздался мужской голос, и кто-то швырнул камень. Он пролетел мимо головы Трусдейла и застучал по дощатому тротуару.

Шериф Баркли обернулся и поднял фонарь над головой, оглядывая толпу, которая собралась перед зданием.

– Не делайте этого, – сказал он. – Не будьте дураками. Всё под контролем.

Шериф провёл Трусдейла через свой офис, держа его за подмышку, и они подошли к камерам. Их было две. Баркли завёл Трусдейла в левую. В ней была койка, стул и помойное ведро. Трусдейл попытался сесть на стул, но Баркли сказал:

– Нет. Встань там.

Шериф обернулся и увидел своих помощников, которые сгрудились в проходе.

– Выйдите все отсюда, – сказал он.

– Отис, – сказал один из мужчин, – а если он набросится на тебя?

– Я усмирю его. Я благодарю вас за то, что вы выполнили свой долг, но теперь расходитесь по домам.

Когда они ушли, Баркли сказал:

– Сними своё пальто и дай его мне.

Трусдейл снял пальто и начал дрожать. Под ним у него была лишь нательная рубашка и вельветовые штаны, настолько заношенные, что рубчики почти вытерлись, а одно колено торчало наружу сквозь дыру. Шериф пошарил в карманах и нашёл табак, завёрнутый в страницу, Вырванную из каталога Часовой Компании Р. В. Сирса, и старый лотерейный билет суливший выплату выигрыша в песо. Там же лежал чёрный мраморный шарик.

– Это мой счастливый шарик, – сказал Трусдейл. – Он у меня с детства.

– Выверни карманы штанов.

Трусдейл вывернул. В карманах лежали пенни, три пятака и сложенная газетная вырезка о серебряной лихорадке в Неваде, которая выглядела такой же старой, как лотерейный билет.

– Сними ботинки.

Трусдейл снял. Баркли заглянул внутрь. В одной из подошв была дырка размером с десятицентовую монету.

– Теперь носки.

Баркли вывернул их наизнанку и отшвырнул в сторону.

– Спусти штаны.

– Я не хочу.

– Не больше, чем я хочу видеть, что у тебя под ними. Снимай.

Трусдейл спустил штаны. Нижнего белья он не носил.

– Повернись и раздвинь ягодицы.

Трусдейл повернулся, взял себя за ягодицы и развёл их в стороны. Шериф Баркли поморщился, вздохнул и просунул палец в анус Трусдейла. Трусдейл застонал. Баркли вытащил палец, снова поморщился, когда Трусдейл пустил газы и вытер палец о его рубашку.

– Куда ты спрятал её, Джим?

– Мою шляпу?

– Ты что, думаешь, что я залез к тебе в задницу в поисках шляпы? И в золе в твоей печи я лазил для этого? Умника из себя строишь?