Ричард convertfileonline.com - _2016_02_09_21_40_03_404

Многие считают, что переход к креативной экономике, требующей высокого уровня образования, знаний и квалификации, усугубляет экономическое неравенство, поскольку количество рабочих мест в производственной сфере, которые в прошлом обеспечивали высокий заработок и позволяли кормить семью, неуклонно сокращается, а рынок труда делится на высокооплачиваемые, высококвалифицированные рабочие места в различных профессиональных областях, с одной стороны, и низкооплачиваемые, неквалифицированные рабочие места в сфере услуг — с другой. Существуют бесспорные доказательства, что именно это происходит сейчас в США. Но так ли обстоят дела повсюду? Неужели во всех странах с более инновационной и креативной экономикой неизбежно формируется более высокий уровень экономического неравенства? Для того чтобы понять это, мы проанализировали связь между глобальным индексом креативности и стандартным показателем расслоения общества по уровню доходов — индексом Джини. Тем, кто знаком с ситуацией в США, это может показаться неожиданным, но мы пришли к выводу, что глобальный индекс креативности неизменно связан с более низким уровнем социально-экономического неравенства (а значит, с более высоким уровнем равенства) в разных странах мира. На самом деле корреляция между уровнем неравенства и глобальным индексом креативности оказалась отрицательной [6].

На рисунке 13.6 показана связь между коэффициентом неравномерного распределения доходов Джини и глобальным индексом креативности.

Рис. 13.6.Креативность и неравенство в разных странах мира

Источник: данные о неравенстве доходов, полученные на основании индекса Джини. Рисунок выполнен Мишель Хопгуд, Martin Prosperity Institute Report.

С одной стороны, в ряде стран — США, Великобритании, Сингапуре и в меньшей степени в Австралии и Новой Зеландии — высокий уровень креативности, производительности и экономической конкурентоспособности неразрывно связан с высоким уровнем неравенства. С другой стороны, во многих странах (как правило, скандинавских, а также странах Северной Европы и в Японии) уровень креативности связан с гораздо более низким уровнем неравенства. Вообще же эта закономерность носит более универсальный характер, а США и Сингапур — скорее отклонение от общей закономерности. Кроме того, как будет показано в главе 16, экономическое неравенство в США по меньшей мере частично обусловлено не глобализацией, технологиями и изменением уровня квалификации, которого требуют наукоемкие и креативные рабочие места, а высокой концент­рацией малоимущих слоев населения.

Прямой путь к процветанию (инновационной и конкурентоспособной экономической системе, в которой создаются гораздо менее неблагоприятные социально-экономические разрывы по сравнению с тем, что происходит сейчас в США) не только возможен, но уже имеет место в некоторых самых прогрессивных и конкурентоспособных странах мира. Однако такой путь требует значительных государственных инвестиций в образование и инфраструктуру (я вернусь к этой теме в последней главе книги).

Экономический рост все больше зависит от всестороннего развития каждого человека. Поистине, устойчивое экономическое процветание может и должно приносить пользу многим людям, а не горстке избранных. В этом отношении Соединенным Штатам Америки есть чему поучиться у стран с развитой креативной экономикой.

Глава 14

Качество места

Почему люди, особенно талантливые представители креативного класса, у которых имеется много возможностей, предпочитают жить в определенных местах? Что притягивает их в одни места, а не в другие? Экономисты и социологи всегда уделяли много внимания процессу принятия решений о выборе местоположения для компаний, но, по сути, пренебрегали тем, как такие решения принимают люди, особенно принадлежащие к креативному классу. Пытаясь понять это, я просто задавал респондентам вопрос, как они принимают решения по поводу того, где жить и работать. Начал я со своих студентов и коллег в Университете Карнеги — Меллон, а затем перешел к друзьям и партнерам из других городов. Со временем я стал задавать этот вопрос практически всем, с кем встречался. В конце концов, в середине первого десятка лет третьего тысячелетия этот вопрос стал основным пунктом масштабного опроса, который я провел вместе с Институтом Гэллапа. Ответ был все тот же.

Я начал понимать: именно место — ключевой фактор. Это был настолько важный вывод, что я изобрел новый термин для обозначения данного феномена — качество места . Я использую его в противовес традиционной концепции качества жизни. Термином «качество места» обозначается уникальная совокупность характеристик, которые определяют место и делают его привлекательным. Со временем мы с коллегами даже стали называть этот фактор четвертым «Т» — территориальными активами. В большинстве случаев качество места определяется тремя факторами.

Что там есть: сочетание искусственной среды обитания и естественной окружающей среды; надлежащие условия для творческой жизни.

Кто там есть: люди разных типов, которые поддерживают взаимодействие друг с другом и показывают, что любой человек может поселиться и обустроить свою жизнь в этом месте.

Что там происходит: активная уличная жизнь, культура кафе, искусство, музыка и люди, которые предпочитают активный отдых, — все это вместе создает энергичную, волнующую, креативную атмосферу.

Качество места можно кратко описать как совокупность взаимосвязанных впечатлений. Многие аспекты качества места, например уличная жизнь, носят динамичный и интерактивный характер. Вы можете быть здесь не просто зрителем, а принимать активное участие. Правильный город позволяет менять впечатления по своему усмотрению: выбирать нужные вам впечатления, повышать или снижать уровень их интенсивности — в общем, самостоятельно создавать их, а не просто потреблять. Если вам нужна уличная суета — вот она, рядом, но в то же время есть возможность укрыться от нее у себя дома или в другом спокойном месте, отдохнуть в городском парке или даже отправиться за город.

Многие представители креативного класса стремятся принимать активное участие в формировании качественной среды обитания в своих районах. В одной из предыдущих глав я уже говорил о совещании рабочей группы по возрождению делового центра города в Провиденсе, во время которого один из присутствующих говорил о тех, кто «создает проблемы». Другой участник того совещания отметил: «Мы с друзьями приехали в Провиденс, потому что здесь уже есть аутентичность, которая нам по душе, — городские районы со сложившимся образом жизни, историческая архитектура и этническое разнообразие». Затем он обратился к руководителям города с просьбой использовать эти элементы городской жизни как основу возрождения и при этом задействовать энергию таких людей, как он и его коллеги. Он сказал об этом очень образно: «Нам нужно место, которое еще не завершено ». Качество места не формируется автоматически, этот непрерывный динамичный процесс охватывает различные стороны жизни местной общины. Однако здесь, как и в случае многих других положительных процессов, не все так хорошо, как хотелось бы: то, что с одной точки зрения можно рассматривать как возрождение городского района, с другой — может быть расценено как процесс джентрификации. Повышение стоимости жилья во многих случаях неразрывно связано с выселением давних обитателей района, а это очень сложная проблема, решение которой требует серьезного подхода.