ЕС Индрадьюмна Свами - Дневник странствующего проповедника 1-14

"Но весь этот опыт, в конце концов, привёл меня в сознание Кришны. И я никогда не оставлю это движение".

Я поверил ей. И оценил её решимость, которая сделала мою собственную ещё сильней.

"Хотя некоторые из нас становятся гуру своих учеников, кажется, что иногда ученики более удачливы, чем мы. На самом деле, многие из них - возвышенные личности". (Тамала Кршна Госвами, из книги о Враджа Лиле)

Ещё больше оценить могущество сознания Кришны я смог, когда спросил другую ученицу, как она стала преданной.

"Когда мой сын присоединился к движению, мы с мужем были очень расстроены", - рассказала она. "Мы пытались сделать всё, что могли, чтобы отговорить его от этого. Через несколько месяцев, когда его забрали в армию, чтобы сражаться на войне, мы подумали, что это самое лучшее, что могло с ним случиться, но когда две недели спустя его убили на поле боя, мы были полностью опустошены. Мы не знали, к кому обратиться. Мы нашли его Бхагавад-гиту в его комнате, и когда начали читать её, она стала нашим единственным прибежищем. В результате мы сами вскоре стали преданными".

Я с нетерпением ожидал публичной программы, которую преданные организовали, чтобы помочь людям расстаться с воспоминаниями о войне, преследовавшими город, но очень скоро тёмное прошлое напомнило о себе. Во время лекции для аудитории из трёхсот человек я говорил о смерти как об одном из страданий этого материального существования. Внезапно 10 или 12 человек встали и вышли.

Я обратился к переводчику. "Почему они ушли так рано?" - спросил я.

"Потому что Вы заговорили о смерти", - ответила она. - "Люди до сих пор не могут смириться с фактом, что они потеряли так много близких в этой войне".

Несмотря на постоянные напоминания о нелёгкой карме Сараево, наши духовные программы возносили нас над двойственностью материального существования. У нас было несколько событий, включая нама-ягью, во время которой мы с преданными на протяжении многих часов пели киртан в арендованном зале. Другим событием была первая в Боснии ведическая свадьба. Я провёл церемонию для Дамодара Премы и Манджари Рупы в небольшом зале в центре города.

Поначалу я не был уверен в успехе программы. Мы назначили начало этого исторического события на 5 вечера, но когда подошло время, пришло буквально несколько гостей.

"Где же все люди?" - спросил я преданного.

"Сейчас Рамадан", - сказал он, - "священный месяц поста для мусульман. Они едят только после захода солнца. В это время весь город затихает. Подождите ещё несколько минут, и гости начнут появляться".

К шести вечера все гости, и в самом деле, подошли, и мы провели особенно сладостную виваха-ягью.

Провожая меня в аэропорту, преданные вновь и вновь благодарили за приезд. Когда я послал им последний привет уже от стойки паспортного контроля, меня окликнул маленький мальчик. "Махараджа!" - крикнул он. - Может в следующий раз мы сможем провести Харинаму в городе!"

"Да", - сказал я себе, - "наступит день, когда время будет более подходящим, а моя вера в святое имя - более глубокой". ках парета нагари пурандарах ко бхавед атха тадийа кинкарах кршна-нама джагад эка мангалам кантха питхам урари кароти чет

"Святое имя господа Кришны - единственное, что есть благоприятного в этом мире. Если кто-то хранит его в своём рту, что значит для него Ямараджа, правитель всего мира? Что значат для него слуги Ямараджи? " (Шри Анандачарья, как процитировано в Падйавали Шри Рупы Госвами, стих 21)

18 декабря - 30 января

Стремление Домой

В начале декабря 2003 г. я был в Варшаве. Регистрируясь на рейс в аэропорту, я вдруг услышал, что кто-то крикнул: "Хари Бол!". Подняв глаза, я увидел стюардессу, проходящую мимо вместе с экипажем. В этот момент у меня проверяли билеты, поэтому я просто улыбнулся в ответ. Я летел в Лондон, где должен был пересесть на рейс до одной исламской страны. Войдя в самолет часом позже, я увидел ту же стюардессу, и она вновь поприветствовала меня радостным "Хари Бол!"

"Хари Бол!", - ответил я. По ее бэйджу я определил, что она является главной стюардессой.

Когда мы взлетели, она подошла и присела на подлокотник сиденья около прохода, как раз напротив меня. Несколько пассажиров от удивления подняли брови, но её это не обеспокоило. "Я могу себе это позволить", - сказала она, - "я уже двадцать лет работаю в этой компании, а в следующем месяце ухожу на пенсию".

"Поздравляю Вас", - сказал я.

Ее лицо вдруг стало серьезным. "Вы знаете", - сказала она, - "в молодости я была замужем за преданным Харе Кришна".

Тут поднялись мои брови. "О, в самом деле?" - спросил я.

"Да, - сказала она, - но к тому времени, как мы встретились, он уже оставил движение. Он был учеником основателя, Свами Прабхупады. Он оценил его уход, как "плюх".

"Да, - сказал я, - это звук, который издает предмет, падая в океан. Когда преданный оставляет движение и вновь падает в океан материального существования, мы называем это "плюх".

"Конечно, он боролся с решением покинуть движение, - сказала она. Он даже не рассказывал мне, что был преданным до нашей свадьбы. На протяжении многих лет я видела, что он борется с собой. С одной стороны у него был глубокий интерес к духовному, но с другой стороны у него было неконтролируемое желание наслаждаться материальным.

Однажды вечером мы выпили, и под влиянием импульса он повел меня в ваш храм, в пригороде Лондона, в имение, которое пожертвовал Джордж Харрисон. Я не помню подробностей, но когда он начал плакать перед алтарем, нас попросили выйти. Это был единственный раз, когда я посещала ваш храм.

По прошествии некоторого времени мой муж поддался материальным страстям и начал принимать наркотики. В отчаянном желании помочь ему, я взяла у друга главную книгу вашей веры, Бхагават-Гиту как она есть. Мой муж очень часто рассказывал о ней. Мне пришлось перечитать эту книгу десять раз от корки до корки в надежде узнать, что же именно приносило когда-то удовлетворение душе моего мужа.

По мере изучения Гиты, я начала делиться с ним своим пониманием, желая возродить его веру. Я даже запоминала и цитировала ему стихи, когда ему было действительно плохо от наркотиков. Всё более привязываясь к наркотикам, он начал воровать, чтобы достать их, и я часто лихорадочно искала в Гите советы и аргументы, которые помогли бы ему удержаться от дальнейшей деградации.

Но все это было бесполезно. По прошествии времени всё это вместе - наркотики, внутренние конфликты, и давление извне - привели его к сумасшествию. Я была вынуждена отправить его в психиатрическую больницу. Он так и не поправился, и до сих пор находится там.

Она говорила настолько эмоционально, что даже рядом сидящие пассажиры слушали её. Они, должно быть, были так же удивлены, как и я. Это была очень большая потеря для меня, - продолжала она, - и я больше не выходила замуж".