ЕС Индрадьюмна Свами - Дневник странствующего проповедника 1-14

Все в фургоне замолчали.

Через несколько часов я спросил водителя: "А как мы узнаем, что уже оказались на территории Тамильских Тигров?"

"О, узнаете", - ответил он со смехом.

Ещё через некоторое время, когда сумерки уже сгустились, и я как раз начал погружаться в дремоту, меня грубо выдернуло из сна тем, что наша машина стала дёргаться и подпрыгивать на дороге.

"Что происходит?" - спросил я водителя.

"А вот теперь мы уже на территории Тамильских Тигров", - ухмыльнулся он.

Высунув голову в окно, я увидел, что вся дорога была в выбоинах. Весь асфальт потрескался, и лишь немногие дорожные знаки указывали верное направление.

"Здесь начинается иной мир, - сказал водитель. - Некоторые районы тут патрулируются силами правительства а другие - Тамильскими тиграми".

И, конечно, через несколько минут мы подъехали к блокпосту правительственных войск, который перегораживал дорогу. Солдаты прошли по нашему фургону, освещая его фонариками. Не совсем представляя, как себя вести, я просто улыбался. К моему удивлению, они улыбнулись в ответ.

"Они знают, с какой целью Вы здесь, - сказал водитель. - Не так много туристов путешествует теперь этими дорогами".

"Догадываюсь, почему", - заметил я.

Солдаты пропустили нас. Когда мы, подскакивая, двинулись дальше, я скосил глаза, чтобы посмотреть на джунгли снаружи. Внезапно водитель резко нажал на тормоз, чтобы избежать столкновения с чем-то огромным, пробиравшимся через дорогу впереди нас.

"Харе Кришна! Это слон!" - воскликнул кто-то из преданных.

Снова прибавив скорость, водитель медленно объехал зверя.

Через некоторое время мы спустились из холмистой местности на равнину, ведущую к морю.

"Сколько часов нам ещё ехать?" - спросил я. Казалось, что мы едем уже несколько дней.

"Пять", - ответил он.

"Пять! Отлично, тогда притормози; мне нужно ответить зову природы". Когда водитель остановился, я вышел из машины и направился к полю.

Как только я ступил на траву, один из преданных закричал: "Махараджа! Стойте! Это минное поле!"

Я тут же остановился и стал осторожно пятиться, и только тогда заметил поблизости несколько красных табличек с нарисованными черепами и костьми и предупреждением: "Опасно! Мины!"

"Возвращайтесь, - сказал водитель. - Найдём другое место".

Тронувшись, он объяснил, что многие участки земли в этом регионе были заминированы во время войны силами обоих правительств - и синхалезским и Тамильскими Тиграми. Сотни и тысячи мин и тонны взрывчатки захоронены в этой части страны. "Будьте осторожны, когда ходите. Придерживайтесь главных дорог. А также, опасайтесь змей. На Шри Ланке живёт пять ядовитых видов".

Потянувшись под сиденье, он выудил сосуд с какой-то грязью. "Если носить это, будете защищены" - предложил он.

"Что это?" - с любопытством спросил я.

"Это из города Мадху на севере, - ответил он. - Там расположена статуя Нашей Повелительницы Мадху. Она защищает нас от укусов змей, а также нас хранит земля, взятая у её алтаря. Хотите немного?".

"Нет, спасибо, - отказался я, замахав руками. - Предпочту общепринятые методы".

Темнота наступила, когда мы уже ехали по равнине. Я заметил, что на улицах небольшой деревушки, через которую мы проезжали, не было ни души.

"Где же все?" - спросил я.

"Большинство сражений во время войны происходило по ночам, - ответил водитель, - поэтому люди привыкли укрываться в домах с наступлением сумерек".

"Но ведь сейчас действует перемирие", - сказал я.

"Прекращение огня не означает, что война окончена, - сказал он. - До сих пор время от времени происходят перестрелки. Недавно политический глава Тамильских Тигров был расстрелян неподалёку отсюда".

В фургоне снова воцарилось молчание, и я задремал. Проснулся я в деревне, и увидел здание с вывеской, гласившей: "Окружная штаб-квартира Тамильских Тигров".

Я с удивлённым видом повернулся к водителю, а он с серьёзным видом заявил: "Это место под их контролем".

Сразу после полуночи мы прибыли к месту нашего назначения: небольшой деревушке Баттикалоа на дальневосточном берегу Шри Ланки.

Просидев целый день в душном кузове, я хотел выбраться на свежий воздух, и уже собрался попросить водителя подъехать поближе к пляжу, чтобы можно было немного прогуляться, как вспомнил, что наверняка увижу жуткую сцену разрушения, как и в прочих местах на побережье.

Скоро мы встретили местного священника-индуса, с которым у нас была запланирована встреча. Через храм Ганеши он провёл нас в Свадебный зал, где нам предстояло расположиться этой ночью. Снаружи ещё не совсем стемнело, и я удивился, увидев множество мужчин, спавших на полу.

"Это рыбаки, потерявшие свои дома и семьи в цунами", - сказал священник.

Когда я натягивал москитную сетку, снаружи громыхнул оглушительный удар грома. Вскоре начался ливень. Измотанный длительной дневной поездкой, я быстро заснул.

Встал я поздно. Рыбаки уже поднялись и готовили завтрак в углу зала. Когда все проснулись, мы совершили омовение у колодца снаружи. Прочитав большую часть кругов, мы, вместе с местным священником, нашим переводчиком, отправились осматривать лагерь для бездомных.

Посетив первый из них, я спросил священника, получают ли люди достаточно пищи.

"С едой здесь проблем нет, - сказал он. - Хоть правительство и не слишком заботится о нас, наши люди из внутренних областей, не затронутых цунами, предоставляют нам достаточно риса и дала. Индийское правительство, также, отправило несколько кораблей, гружёных теми же продуктами.

"Истинная проблема заключается в том, что большинство жертв цунами находится в посттравматическом состоянии. Люди всё ещё в шоке. Минимум дважды в неделю возникают слухи о приближении ещё одного цунами, и люди впадают в панику. Они хватают своих детей и пожитки и, крича, разбегаются из лагеря",

"У вас есть навыки врачевания травм?" - спросил он меня.

"Нет, - ответил я, - но у нас есть особое лекарство для этого".

"Особое лекарство?"

"Да, подождите - увидите сами".

Когда мы прибыли в первый лагерь, я отметил явное различие с тем, что мы видели на южном побережье. Здесь скопилось около семисот человек, и, похоже, было намного меньше порядка. Не было ни представителей Красного Креста, ни армейского персонала. Люди как будто находились в прострации. У многих были перевязанные раны. Лицо одной женщины только начало заживать после ужасного ожога. Страдание, казалось, парило над лагерем, подобно тёмной муссонной туче.

Пройдя прямо в центр лагеря, я попросил стул и сел. Люди, заинтересовавшись, стали собираться вокруг нас. Преданные расселись вокруг меня, и, взяв нашу мридангу, я начал петь Харе Кришна. Через несколько мгновений уже весь лагерь внимательно слушал. Через какое-то время я заметил, что люди, вдохновляясь, начинают хлопать. Через десять минут я остановился. Повернувшись к священнику, я сказал: "Они хлопают, но не поют".