ЕС Индрадьюмна Свами - Дневник странствующего проповедника 1-14

Он наклонился и прошептал: "Они здесь не знают Кришну. Но знают Рамачандру. В конце концов, это же Ланка, где жил Равана".

Улыбнувшись, я снова начал киртан, запев: "Рагхупати Рагхава Раджа Рам, Патита Павана Сита Рам". Люди тут же отреагировали, улыбаясь и подпевая. Когда киртан стал быстрее, некоторые начали танцевать. Через двадцать минут я закончил киртан. Атмосфера была - как на Вайкунтхе.

Удивлённый, священник сказал: "Они выглядят такими счастливыми!"

С улыбкой повернувшись к нему, я произнёс: "Это лекарство святых имён".

Когда зрители уселись, я начал рассказывать истории из Рамаяны. По постоянным кивкам головой, было видно, что эти истории им известны, но они пили нектар Рама-катхи так, как будто наслаждались им впервые. Через сорок пять минут я вызвал вперёд детей и задал несколько простых вопросов: Кто был женой Господа Рамы? Какого цвета был Господь Рама? Кто был Его самым верным слугой? Когда ребёнок отвечал правильно, я давал ему или ей небольшую открытку с изображением Радхи и Кришны и календариком на обратной стороне. Судя по энтузиазму детей, эти цветные открытки были для них подороже золота!

Потом я научил их мантре Харе Кришна, и, когда они запели все вместе, воцарилась атмосфера блаженства.

Когда мы собрались уезжать, многие женщины стали выступать вперёд, чтобы положить своих маленьких детей мне в руки. Я был не совсем уверен, что с ними делать, поэтому просто повторял имя Кришны на ухо каждому младенцу. Там было много детей, и у меня ушло на это достаточно времени. Когда мы подошли к воротам, все обитатели лагеря последовали за нами. Они были очень благодарны: все махали нам, а некоторые даже расплакались, когда мы садились в фургон, чтобы ехать дальше. Для меня это стало ещё одним доказательством того, что киртан и Хари-катха являются панацеей от всех проблем в Кали-югу. ахо ахобхир на калер видуйате шудха су дхара мадхурам паде паде дине дине чандана чандра ситала йашо йашода танайасйа гийате

"Тому, кто ежедневно поёт славу сыну Йашоды, Кришне, Который охлаждает подобно сандалу и камфаре, не приносят беспокойств дни Кали-юги. Для него каждый шаг - обильное наводнение сладчайшего нектара". [Шрила Рупа Госвами - Падйавали, текст 41]

Когда мы подъезжали к следующему лагерю, мне позвонил Тара дас, отвечавший за раздачу прасада в округе Матара на юге.

"Всё идёт хорошо, Махараджа, - сказал Тара. - Вчера мы раздали четыре тысячи порций. Это только начало. Многие люди в лагере счастливы помогать нам, собирая дрова для готовки и помогая резать овощи. Майор организовал для нас грузовики, так что мы можем каждый день раздавать прасад на выезде в других районах".

"Скоро приедут преданные из России, - продолжал он, - и мы начнём раздавать прасад и в других частях страны".

По дороге священник повернулся ко мне и сказал: "Люди на пляже пострадали больше всего. Хотя их дома разрушены, некоторые не соглашаются уходить. Как Вы думаете, могли бы мы заехать туда, перед тем, как тронуться дальше? Им действительно нужна помощь".

"Хорошо, - сказал я. - Поехали".

За несколько минут мы добрались до пляжа. Когда мы вышли из машины, мне показалось, что глаза обманывают меня. Насколько хватало взгляда - всё было разрушено. Картина была ещё более безрадостной, чем в южной части страны. Цунами уничтожило практически каждый дом. Машины, мотоциклы, стулья, диваны, игрушки, одежда - почти бесконечное разнообразие вещей было рассеяно повсюду. И ужасающий запах смерти. Я закрыл рот одеждой.

"В основном, мёртвые животные, - пояснил священник, - но мы, также, продолжаем находить и тела людей. Некоторые из них погребены в руинах домов, а какие-то периодически выносит на берег".

Проезжая по южному побережью, я видел разрушения только со стороны. Сейчас я проходил прямо по ним. Нам приходилось пробираться по руинам, осторожно ступая по осколкам стекла, кускам бетона и занозистым доскам с проволокой и - костям, уже выбеленным тропическим солнцем. Неподалёку я увидел добровольцев из благотворительной миссии, разбрызгивавших повсюду жидкость для дезинфекции.

"По милости Господа, эпидемия здесь ещё не началась", - сказал священник.

Проходя по окрестностям, полностью разрушенным цунами, мы прошли мимо двух обезумевших мужчин, сидевших на обломках того, что было их домом.

Когда мы подошли, один из них поднял глаза и, безвольно разрыдавшись, сказал: "Я был на крыше дома и видел, как мою мать унесло прямо у меня на глазах".

"Я потерял обоих детей, - сказал второй, вставая. - Их вырвало у меня из рук, когда я сидел прямо здесь".

Схватив меня за курту, он завопил: "Почему Бог допустил такое? Я не грешник!"

В этом случае нечего было сказать; в таком состоянии никакие разумные слова не приносят объяснения. Я просто обнял его рукой. Через пару минут, когда наша группа собралась уходить, я тихо сказал ему: "Харе Кришна". Кивнув головой, он посмотрел в небеса, безмолвно принимая свою судьбу и волю Провидения.

Через пару минут мы подошли к сильно повреждённому храму, полностью заброшенному. "Где настоятель?" - спросил я.

"Он погиб в цунами, - сказал наш священник. - В этом районе выжили единицы. Мы сожгли тело и развеяли прах у моря".

Тут же я увидел юношу, беспомощно всматривавшегося в близлежащие руины. Я попросил священника подозвать его.

"Что ты здесь делаешь? - спросил я. - Занятия в школе начались уже несколько дней назад".

"Я ищу тела своих матери, отца, трёх братьев и четырёх сестёр, - сказал он с ошеломлённым видом. - Ужасный океан унёс их".

Я усадил его и положил руку ему на плечо.

"Тело временно, - сказал я, - но душа вечна, и никогда не умирает".

Эти несколько слов утешили его, поэтому я продолжал: "Твои мать, отец, братья и сёстры сейчас уже где-то в другом месте. Ты не увидишь их больше в этой жизни".

Я спросил его, где он живёт.

"С тётей", - ответил он.

"Не возвращайся сюда больше, - сказал я. - Твоя мама хотела бы, чтобы ты сейчас был в школе. Я прав?"

"Да", - согласился он. И повернувшись, чтобы уходить, сказал: "Спасибо".

Только он ушёл, какая-то женщина взволнованно подбежала ко мне и схватила за руку. Она говорила на тамильском, и я не мог её понять.

"Она говорит, что потеряла в цунами своего мужа и восьмилетнюю дочь, - сказал священник. - А её трёхлетний сын в госпитале. У неё нет денег, чтобы кормить его. Она спрашивает, не могли бы Вы дать ей немного".

Я залез в карман, и, вытащив две тысячи рупий, вложил их в её руку. Продолжая плакать, она отошла и села на развалины своего дома.

Мы провели несколько часов неподалёку от пляжа посреди разрушений, разговаривая с людьми и пытаясь утешить их, как могли. Иногда я предлагал трансцендентное знание, но чаще это были просто объятия утешения, благодаря которым люди чувствовали столь необходимое им сочувствие.