Монинг Карен - ПЛЕНИТЬ СЕРДЦЕ ГОРЦА

- Он меня ненавидит.

- Значит, поговори с ним и постарайся помочь ему преодолеть эту ненависть.

- Это не так просто! - раздраженно бросил Ронин, но в его голубых глазах Бальдур увидел страх. Страх того, что в результате разговора с сыном Ронин может снова потерять его.

Бальдур вздохнул:

- Я попробую, Ронин.

***

Гримм наблюдал за долиной, готовившейся к ночи. Жители начали зажигать свечи и закрывать ставни, и до него доносились голоса родителей, зовущих детей в уютные домики, и фермеров, загоняющих на ночь скот. Картина покоя и гармонии. Он несколько раз поглядывал через плечо, но там из темных углов не косилась на него ни одна химера. «Возможно, - подумал он, - в четырнадцать у меня было слишком живое воображение». Возможно, что за те годы, пока он был в бегах и скрывался, его тогдашние ощущения извратились настолько, что все стало казаться пустым и разоренным, даже прошлое, некогда такое яркое. Его жизнь так резко изменилась в тот роковой день, что воспоминания вполне могли стать ложными.

Он действительно забыл, как на самом деле выглядит Тулут. Возможно, он забыл, что замок никогда не был по-настоящему грозным. Но как быть с отцом? Он собственными глазами видел, как тот припал к телу матери. Неужели он от потрясения и горя неверно истолковал и это событие? Как только эта возможность оформилась в его сознании, Гримм принялся изучать ее со всех сторон, и его замешательство возрастало.

Ранним утром он застал своего отца в южном саду, когда Джолин, по своему обыкновению, прохаживалась по территории замка, приветствуя зарождающийся день. Сам он шел к Аррону, чтобы отправиться с ним на рыбалку. Сцена мучительно запечатлелась в его памяти: избитая Джолин, лицо - сплошной синяк, склонившийся над ней рычащий Ронин, повсюду кровь, и в руке отца тот проклятый изобличающий нож.

- Красиво, да? - голос Бальдура прервал его внутреннюю борьбу.

- Да, - отозвался Гримм, слегка удивившись его появлению. - Такого я не помню, Бальдур.

Старик успокаивающе положил ему руку на плечо.

- Это потому, что так было не всегда. За последние годы, благодаря стараниям твоего отца, Тулут сильно разросся.

- Только подумать, я и тебя не помню, - задумчиво произнес Гримм. - Я знал тебя, когда был маленьким?

- Нет. Большую часть жизни я провел в скитаниях. Дважды я посещал Мальдебанн, когда ты был маленьким, но лишь ненадолго. Шесть месяцев назад корабль, на котором я плыл, разбился в шторм, и меня выкинуло на берег старушки Олбани. И я решил: это значит, что пора проверить, что осталось от моего клана. Я старший брат твоего отца, но мне очень хотелось посмотреть мир, так что я силой заставил Ронина стать лэрдом, и, надо признать, лэрд из него получился неплохой.

Гримм нахмурился.

- Это спорный вопрос.

- Не будь так жесток к Ронину, парень. Он ничего так не желал, как твоего возвращения домой. Быть может, твои воспоминания о нем столь же искажены, как и твои воспоминания о Тулуте.

- Может быть, - неохотно признал Гримм. - Но, быть может, и нет.

- Дай ему шанс, это все, о чем я прошу. Постарайся узнать его снова и составь свежее суждение. Случалось, что у него не было времени объяснить тебе кое-что. Позволь ему рассказать тебе обо всем.

Гримм стряхнул его руку с плеча.

- Достаточно, Бальдур. Оставь меня в покое.

- Обещай мне, что дашь ему шанс поговорить с тобой, парень, - настаивал Бальдур, не устрашившись резкости тона Гримма.

- Я ведь еще не уехал, так?

Бальдур склонил голову и удалился.

***

- Недолго же это длилось, - высказался Ронин.

- Я проговорил свою роль. Теперь твоя очередь, - проворчал Бальдур.

- Завтра.

Бальдур бросил на него свирепый взгляд.

- Ты же знаешь, что глупо говорить о чем-либо с уставшими людьми, а парень, должно быть, изнурен, Бальдур.

- Берсерки устают только после неистовства, - сухо заметил Бальдур.

- Перестань строить из себя старшего брата, - огрызнулся Ронин.

- Ну что ж, тогда ты перестань вести себя, как младший брат.

Две пары ледяной голубизны глаз сцепились в безмолвном поединке, и Бальдур, наконец, пожал плечами.

- Если ты не хочешь решать эту проблему, тогда займись другой. Мэри подслушала, как Джиллиан говорила парню, что оставит дверь незапертой. Если мы не придумаем чего-нибудь, этот твой парень будет вкушать удовольствия, не платя за них.

- Но он уже вкусил их. Мы знаем это.

- Это ничего не меняет. И лишение этих удовольствий, быть может, подстегнет его поскорее обвенчаться с ней.

- И что ты предлагаешь? Запереть ее в башне? Мальчик - берсерк, и он обойдет все преграды.

Бальдур задумался на мгновение, затем усмехнулся:

- Он не обойдет справедливого негодования, не так ли?

***

Было уже за полночь, когда Гримм торопливо шел по коридору к спальне Джиллиан. Мэри заверила его, что Джиллиан провела вечер спокойно, без новых приступов болезни. «Поела, как проголодавшаяся женщина», - сообщила служанка-фея.

Его губы сложились в настоящую улыбку, что случалось всякий раз, когда он думал о Джиллиан. Ему нужно было прикоснуться к ней, сказать ей, что он хочет жениться на ней, если та все еще намерена взять его в мужья. Ему очень хотелось довериться ей. У нее был логический склад ума; возможно, она поможет ему понять то, в чем он никак не мог разобраться, потому что был слишком близок ко всем этим вопросам. Гримм твердо стоял на своей прежней позиции: она никогда не должна узнать, кто он на самом деле, но он мог бы, не выдавая своей тайны, поговорить с ней о многом из того, что произошло пятнадцать лет назад, - или казалось ему, что произошло. Ускоряя шаг, он повернул в коридор, ведущий в ее покои, и почти бегом завернул за угол.

И резко остановился, когда заметил Бальдура, энергично замазывавшего трещину в стене смесью глины и битого камня.

- Что ты тут делаешь? - негодующе насупился Гримм. - Среди ночи.

Бальдур невинно пожал плечами.

- Уход за замком - круглосуточная работа. К счастью, мне больше не требуется много сна. Но, подумать только, что ты здесь делаешь? Твоя комната в той стороне, - и он повел кельмой с раствором в противоположном направлении, - это на тот случай, если ты забыл. Ты ведь не собирался опозорить невинную юную девушку, нет?

На челюстях Гримма заиграли желваки.

- Верно. Должно быть, не там повернул.

- Ну, тогда разворачивайся, парень. Похоже, я проработаю с этой стеной всю ночь, - проговорил он безучастно. - Всю ночь!

***

Через двадцать минут из двери высунулась голова Джиллиан.

- Бальдур!

Поправив накидку на плечах, она раздраженно уставилась на него.

Бальдур усмехнулся. Раскрасневшаяся от сна, девушка была прекрасна, и она явно намеревалась прокрасться в комнату Гримма.

- Тебе что-то нужно, девочка?