Гюнтер Хессе - Поиск на болоте

— Использовались обе кровати. В различное время. Но что еще важнее: обе кровати застилались разными людьми.

Мёллер подошел к тумбочке левой кровати и указал на лежащую на ней книгу, из которой выглядывала какая-то карточка вместо закладки. Мёллер вытащил ее. Это было пенсионное удостоверение вдовы. Мёллер указал Эберле еще и на маленькую салфетку с кружевными краями и сказал, что на ней стоял будильник, который теперь находился на правой тумбочке.

— Из этого я заключаю, — сказал Мёллер, — что вдова спала на левой кровати.

Он откинул покрывало, и тут Эберле увидел, что на обеих кроватях действительно спали, но правая заправлена менее аккуратно.

— Я полагаю даже, что перед приходом зловещего гостя кровать была заново перестелена и на ней не было ни единой складочки.

— Ты ясновидец! — восхитился Эберле, и сделанный им кивок выглядел почти как поклон.

— Да брось ты! Вдовы, десятилетиями прожившие со своими мужьями, поступают так весьма часто. Я знаю это по своей теще. Они сохраняют старые привычки годами и перестилают постель супруга, хоть на ней уже давно никто не спит.

Эберле принялся рассматривать будильник. Красная стрелка стояла на семи.

— Я уже обратил внимание, — сказал Мёллер. — Именно в семь начинает светать.

— У парня железные нервы, или вообще их нет. Я бы не удивился, если б он убил женщину в кровати и переночевал рядом с трупом. Извини ради бога!

— Все это для нас крайне важно, — сказал Мёллер. — Эта постель означает, что у преступника отрыв во времени лишь в четверо, но не в пятеро суток. Больше мы в этом доме, пожалуй, ничего не узнаем.

Выйдя за порог, Мёллер понаблюдал за водосточной трубой, на которой медленно образовывалась капля. Довольный, он вернулся в дом. Еще раз пройдя по всем помещениям, Мёллер убедился, что они в полном порядке. Забрав пакет, в котором лежала одежда убийцы и его собственные вещи, он попросил Эберле запереть дом.

— Что, начинаем?

Волнение, с которым Эберле задал этот вопрос, напоминало волнение четырнадцатилетнего мальчика, который сбежал из дому и предвкушает приключения.

Мёллер свистнул Люксу, бегавшему невдалеке. Увидев шлейку с длинным поводком, Люкс вспрыгнул на мусорный контейнер, стоявший у дорожки. Мёллер захохотал, хотя и знал, на какие штучки-дрючки способен его пес. Он ласково потискал его голову, а тот, наслаждаясь, ответил бурными взмахами хвоста и лаем.

— Это ты его так приучил? — спросил Эберле.

— Нет. Это, так сказать, собачий сервис. Он хочет облегчить мне процедуру надевания шлейки. Но если совсем уж по правде, то так ему сподручнее приласкаться ко мне. И поскольку такое бывает крайне редко, лишь когда мы начинаем работу, он пользуется этим и наслаждается. Он суровый пес, но его душа тает так же быстро, как сейчас снег на крыше. Самое время для нас. И нам придется сделать перерыв, так как после обеда, по всей видимости, опять похолодает. А сейчас мы должны попытаться как можно быстрее и как можно дальше пройти по следу. Несмотря на то что у нас разрыв во времени на один день меньше, чем мы думали, все же он составляет четыре дня, а это многовато, и преодолеть его будет непросто. Ну а теперь посмотрим, что задумал наш преступник.

Эберле взял горсть снега. Снег еще не начал подтаивать, но уже мог слепиться в плотный комок. Мёллер опять оказался прав. Эберле стало немного не по себе. Не из-за того, что в течение нескольких часов их пребывания здесь он узнал столько неопровержимых фактов и доказательств, но из-за того, что эти логические взаимосвязи мог бы увидеть и любой другой, включая его самого, стоило лишь так же, как и Мёллер, соединить детали наподобие иголки и нитки.

Мёллер открыл мешок с одеждой, а Люкса и не потребовалось звать. Громко сопя, он сам засунул нос в мешок.

— Ищи этот запах, ищи его где-нибудь здесь. Работай, Люкс, работай, работай!

И хотя Мёллер был готов дать собаке самой найти след, он всем положением своего тела как бы теснил к той стороне дома, что была ближе к лесу. Он хотел, чтобы Люкс нашел след, ведущий от дома, а не к дому. Ему нужен был второй след. И он предполагал найти его на опушке леса, потому что лес давал человеку, желающему спрятаться, тот не поддающийся определению фон, который любят фокусники и иллюзионисты в варьете. Конечно же, преступник прежде всего хотел перейти холм, чтобы как можно дальше уйти от этого дома. Все другие маршруты вывели бы его к поселку или к дорогам, где он рисковал встретить знакомых вдовы.

Люкс шнырял туда-сюда подобно игрушечному змею на чересчур короткой бечевке. Он часто оглядывался назад, будто хотел сказать Мёллеру: «А пиво-то еще слишком холодное». Но через несколько минут он все же уткнулся носом в снег. Эберле подумал, что пес нашел мышиную пору. Мёллер медленно подошел к Люксу, погладил его и потребовал:

— Работать, Люкс, работать!

Люкс залаял. Мёллер сказал:

— Ищи, давай же, ищи. Хоть немножко, но должно же остаться. С той стороны холма дела пойдут веселее. Там южная сторона.

Люкс медленно переступал, но он уже не шнырял из стороны в сторону, а двигался по одной линии, держа нос над самым снегом, а иногда даже вспахивал его, будто кабан, ищущий червей.

— Он напал на след? — Эберле произнес это шепотом.

Мёллер кивнул.

— Невероятно!

— Что ж, бывают же на свете чудеса! — Мёллер лукаво улыбнулся.

— Что делать с автобусом?

— Не знаю, лучше бы вместо него дали мотоцикл.

Мёллер спросил, есть ли за холмом подходящее место для встречи — просека, или поляна, или что-нибудь в этом роде, чтобы было видно автобус.

Эберле сказал, что есть. Есть даже бывшая крестьянская усадьба, где теперь располагается детский дом. Но он на ремонте. Они договорились, что там дадут друг другу о себе знать.

— А если я тебе понадоблюсь, когда ты будешь идти по следу?

— Не волнуйся. Здесь, в лесу, Люкс стоит нас двоих. Я ему нужен лишь для того, чтобы он не запутался в поводке. Езжай спокойно, если вообще твой автобус способен на это.

— Ну что ты! Если надо, я могу на нем вытянуть даже застрявший тягач.

Эберле спустился по склону вниз, поминутно оглядываясь и будто боясь пропустить момент, когда вдруг появится преступник. Вскоре Мёллер услышал, как завыл стартер.

Пожалуй, целых два часа прошло до того момента, когда Эберле наконец-то узрел Мёллера и его собаку. Не попроси он у завхоза детского дома бинокль, ему вряд ли бы это удалось. Эберле что есть мочи заорал с тирольскими переливами, сигнализируя о своем местонахождении. Немного спустя он уже протягивал Мёллеру полный термос:

— Вот возьми. Чай профсоюзный, но горячий.

Мёллер спустил Люкса с поводка, давая ему побегать. Тот начал носиться вверх-вниз по склону, валяться в снегу, прыгать Мёллеру на спину, из-за чего тот расплескал часть драгоценного чая, и, наконец, поскольку никто из двоих не хотел побеситься с ним за компанию, лег у ног хозяина.