Гюнтер Хессе - Поиск на болоте

Мёллер оглянулся: где автобус? Тот неторопливо приближался. «Хорошо, Эберле! Мы постепенно сыгрываемся». Мёллер сделал знак, чтобы Эберле все время следовал за ним. Шоссе вело прямо к поселку, к деревенской церкви. «Тут не наберется и десятка домов», — беглым взглядом установил Мёллер. Однако след резко повернул влево, а затем вправо, следуя изгибам дороги. Подобно волку, преступник обходил вокруг деревни, проверяя, где пробраться в нее и как удобнее сбежать. Так он мог рассмотреть половину дворов сзади. Может быть, его действительно интересовали хлевы, сараи, кухни? Мёллер разглядывал все это при дневном свете, и такое впечатление напрашивалось само собой.

Внезапно Люкс перебежал шоссе, обнаружив запах на другой стороне, засеменил к задней стене церкви и стал обнюхивать крохотную дверцу.

— Оставайся здесь! Будь начеку! — сказал Мёллер. — Никогда не знаешь, насколько это серьезно. Гляди в оба!

На всякий случай он снял с собаки шлейку, а сам пошел к главному входу. Тот был закрыт. Мёллер сделал рукой знак Эберле, который сидел в машине с включенным мотором шагах в двадцати от него.

— Нам надо здесь осмотреться. Люкс считает, что этот парень как минимум заходил сюда, хотя я и не думаю, что он еще там.

Мёллер снял пистолет с предохранителя. Эберле бросил взгляд на колокольню. Мёллер истолковал его по-своему:

— Да, возможно, он хотел всего-навсего посмотреть с высоты, что и как. Но при тумане даже с вершины колокольни не увидишь дальше своего носа.

Мёллер толчком открыл маленькую дверцу и пустил Люкса внутрь помещения. Он не верил, что там еще сохранился след, поскольку внутри церкви не было консервирующего эффекта снега. Да и слишком много времени прошло. Люкс, так и не издав ни звука, вернулся назад. Мёллер и Эберле вошли внутрь. Сквозь церковное окно проникал скупой свет. Ни души. Вскоре Мёллер обнаружил крутую лесенку, ведущую на колокольню, и снова послал Люкса вперед. Но вскоре пес вернулся, как-то странно повизгивая. Значит, там что-то было. Но наверняка не человек. Иначе бы Люкс не вернулся, а рычал и боролся.

Мёллер быстро поднялся наверх и громко рассмеялся. Пожалуй, больше над собакой, чем над той картиной, которая предстала его взору. Преступник воспользовался колокольней как отхожим местом. Может быть, он тут и заночевал?

— Что теперь? — спросил Эберле.

— Не знаю.

Мёллер посмотрел в проем колокольни. Несмотря на тусклость зимнего дня, перед ним открылся ландшафт, своей четкой суровостью напоминающий гравюру на дереве. Прямо перед ним возвышалась гора Дер Гроссе Штейнберг и уходила вдаль дорога, по которой они пришли и в конце которой виднелась островерхая крыша церкви. Он высунулся наружу и разглядел слева, на расстоянии примерно четырех километров, еще одну церковь.

Мёллер достал свою карту и, поглядев на нее, сделал открытие: на местности в тридцать — сорок километров, примыкавшей к участку дороги, находилось одиннадцать церквей, расположенных так, что с одной церкви всегда было видно две другие. И Мёллер вспомнил о крестьянской войне и представил себе, насколько важной, жизненно необходимой для жителей деревень была возможность такого обзора. Благодаря ей можно было простейшим способом сигнализировать о приближении отрядов вражеских войск.

Мёллер с удовольствием продолжил бы свои размышления. Исторические предания были его страстью. Чтобы отвлечься от посторонних мыслей, он подошел к противоположному окну и заметил в некотором отдалении уединенный крестьянский двор, невдалеке от широкой автострады на Хальберштадт и Кведлинбург.

— Нам нужно подумать о ночлеге, — сказал Мёллер Эберле и указал на усадьбу. — Как ты думаешь, вон тот дом подойдет?

— Я позабочусь об этом.

И Эберле начал спускаться по лестнице.

Мёллер расхаживал вдоль окон, размышляя, куда и каким способом мог уйти отсюда убийца. У него были две реальные возможности: либо назад, через гору, пешком, то есть в направлении места или, точнее, мест преступления, либо к автостраде, чтобы затем раствориться в каком-нибудь городе. Скорее всего, похищенные деньги у него были с собой. Так что крупный город для него — идеальное место, чтобы скрыться.

Мёллер чувствовал, что эта проблема и сейчас не дает покоя преступнику. О том, что он хотел уйти от привычного окружения, говорила его попытка перейти границу. То, что ему удалось украсть деньги с предприятия, расчетливость, с которой он совершил преступление, и его удачное до сего момента бегство свидетельствовали о том, что он был местным жителем. Конечно же, он имел все основания, чтобы стремиться поскорее исчезнуть. В тесном кругу деревенской общины вряд ли удалось бы долго скрывать такую крупную сумму.

Кроме того, человека, наверное, искали не только Мёллер и Эберле. Его могли искать семья, предприятие, контора, сельхозкооператив. Может быть, он оформил отпуск. Возможно, сказался больным. Но рано или поздно все откроется. Тогда начнут искать причины и взаимосвязи, начнется розыск, и денежки превратятся в тяжелую улику. Оставалось лишь одно — как можно быстрее бежать подальше от места преступления. Исчезнуть, затеряться, как иголка в стогу сена. Для этого весьма подходят Берлин, Лейпциг или Росток.

Мёллер застонал. Если преступник действительно замыслил подобное, то след оборвется на каком-нибудь вокзале или у шоссе. Будучи местным жителем, преступник вряд ли воспользуется автобусом, скорее предпочтет остановить грузовик или частника. Шоферы дальних рейсов обычно с удовольствием берут попутчиков, чтобы не скучать в дороге.

Эти размышления натолкнули Мёллера еще на одну мысль, которая и раньше приходила ему в голову, но до конца он ее не додумывал. Почему убийца избрал путь по лесам и полям? Почему не воспользовался транспортом: машиной, мотоциклом, мопедом? Если у него не было такого средства или он не хотел им воспользоваться, то почему бы не украсть? Хотя бы для того, чтобы проехать небольшую часть пути? И здесь, в поселке Хайм, он мог «одолжить» любой транспорт на выбор. Может, он не умел водить машину? Именно на этой мысли раздумья Мёллера прервал продолжительный сигнал автомобиля. Он высунул голову в окно и увидел во дворе церкви Эберле, машущего ему рукой. Мёллер с Люксом спустились вниз по узкой лесенке. Около церкви стояла «шкода». Мёллер потянул за ручку, и дверца машины открылась. Именно это и требовалось доказать. Люди здесь доверчивы. Для преследуемого преступника лучше и не придумать…

Перед воротами крестьянской избы висел щит, торжественно возвещавший, что находящийся здесь крупный рогатый скот туберкулезом не болен. Мёллер отметил это про себя. Такие вот детали всегда были хорошим предлогом для того, чтобы завязать разговор.