Питер Годфри-Смит - Чужой разум. Осьминоги, море и глубинные истоки сознания

В лабораторных условиях осьминоги неплохо справляются с тестами, но особой гениальности не демонстрируют [58] Hanlon and Messenger, Cephalopod Behaviour; Cephalopod Cognition , ed. Darmaillacq, Dickel, and Mather. . Их можно обучить проходить несложный лабиринт. Они могут использовать зрительные ориентиры, чтобы определить, в какой из двух аквариумов их поместили, и затем проложить правильный маршрут к цели в этом аквариуме. Их можно научить открывать банки и доставать корм. Но осьминоги обучаются всему этому медленно. Читая складный отчет об «успешном» опыте, нередко можно заметить, что продвижение к результату шло черепашьим темпом. На фоне неоднозначных итогов экспериментов, однако, попадаются казусы, свидетельствующие о том, что все не так скучно. Любопытнее всего, на мой взгляд, способность осьминогов приспосабливаться к новой необычной обстановке — содержанию в неволе, в лаборатории, — и приспосабливать лабораторное оборудование к собственным осьминожьим целям.

Немалая первоначальная работа по изучению осьминогов была проделана в Италии, на Неаполитанской зоологической станции, в середине двадцатого века. Гарвардский исследователь Питер Дьюз занимался в основном влиянием наркотиков на поведение [59] Его работа называется «Some Observations on an Operant in the Octopus», Journal of the Experimental Analysis of Behavior, 2, no. 1 (1959): 57–63. Об истории теории подкрепления в обучении см.: Edward Thorndike, «Animal Intelligence: An Experimental Study of the Associative Processes in Animals», The Psychological Review , Series of Monograph Supplements 2, no. 4 (1898): 1–109; а также Скиннер Б. Ф. Поведение организмов / Пер. с англ. А. А. Федорова под ред. А. Б. Зуева. М.: Оперант, 2016. . Однако он очень интересовался проблемой научения как такового, и в его опытах с осьминогами наркотики не привлекались вовсе. На Дьюза оказал решающее влияние его коллега по Гарвардскому университету Б. Ф. Скиннер, чьи работы по «оперантному обусловливанию» — закреплению поведения через поощрение или наказание — совершили революцию в психологии. Идею, что поведенческие акты, ведущие к успеху, будут повторяться, а неудачные — отбрасываться, впервые выдвинул Эдвард Торндайк в 1900 году, но Скиннер придал ей детальную разработку. Дьюза, как и многих других, воодушевила методика Скиннера, позволявшая добиться строгости и точности в экспериментах с животными.

В 1959 году Дьюз применил стандартные опыты по обучению и подкреплению к осьминогам. Осьминоги приходятся отдаленными родичами позвоночным вроде нас, но похож ли у них процесс обучения? Способны ли они, например, понять, что, потянув за рычаг и отпустив его, они получат вознаграждение, и научиться делать это специально?

Впервые я узнал об исследовании Дьюза из беглого упоминания его эксперимента в книге Роджера Хэнлона и Джона Мессенджера «Поведение головоногих». Хэнлон и Мессенджер замечают по этому поводу, что в море осьминогу определенно не приходится дергать за рычаги, и утверждают, что опыт Дьюза не был успешным. Мне, однако, стало любопытно, как он прошел, и я обратился к оригиналу публикации 1959 года. Мне сразу бросилось в глаза, что опыт был успешным — имея в виду его основную цель. Дьюз обучал трех осьминогов, и все три научились орудовать рычагом, чтобы получить корм. Когда они дергали за рычаг, загоралась лампочка, и они получали кусочек сардинки. Два осьминога, Альберт и Бертрам, проделывали это «довольно последовательно», как пишет Дьюз. Третий, Чарльз, вел себя иначе. Чарльз кое-как получил свой минимальный проходной балл, но его подход к заданию прекрасно иллюстрирует суть проблемы с изучением поведения осьминогов. Дьюз сообщает:

1. В то время как Альберт и Бертрам аккуратно обращались с рычагом, держась на плаву, Чарльз присасывался одними щупальцами к стенке аквариума, а другими обматывал рычаг и дергал со всей силы. Несколько раз он погнул рычаг, а на 11-й день поломал окончательно, в результате чего эксперимент пришлось завершить досрочно.

2. Лампочка, висевшая невысоко над водой, не привлекала особого «внимания» Альберта и Бертрама, однако Чарльз регулярно охватывал ее щупальцами и прилагал немалые усилия, пытаясь затащить ее в аквариум. Это поведение явно отвлекало от работы с рычагом.

3. У Чарльза была большая склонность брызгаться водой из аквариума, и особенно — направлять струю на экспериментатора. Животное подолгу наблюдало, выставив глаза над поверхностью воды, и прицеливалось фонтаном брызг в любого человека, подходившего к аквариуму. Это поведение напрямую мешало ходу экспериментов и тоже очевидным образом препятствовало работе с рычагом.

Дьюз кисло замечает по этому поводу:

Факторы, обусловившие закрепление и учащение у данного животного поведенческих актов хватания лампочки и брызгания, остались неясными.

Сам язык, который использует Дьюз: «факторы», «обусловить» и пр., — демонстрирует его стиль мышления: он мыслит (или, по крайней мере, письменно выражается) в русле типичных представлений, на которых основывались опыты с животными в середине XX века. Он полагает, что если Чарльз обливает водой экспериментаторов и пытается стырить оборудование, то что-то пошло не так в обучении Чарльза, коль скоро такое поведение закрепилось. Согласно этой точке зрения, «на входе» все животные данного вида одинаковы, и если поведение у них отличается, то виной тому непосредственный опыт подкрепления (или его отсутствия). Таковы теоретические посылки Дьюза. Но один из уроков, которые можно вынести из экспериментов с осьминогами, — существование заметных индивидуальных различий между особями. Скорее всего, дело не в том, что Чарльз сошел с накатанной колеи обучения, потому что у него каким-то образом закрепилась привычка обливать водой ученых, — дело в том, что ученым попался осьминог с исключительно вредным характером.

Эта статья 1959 года отражает одно из первых столкновений строгих научных стандартов в изучении поведения животных с персональными причудами осьминога. Значительная часть исследований по зоопсихологии исходит из представления, что все животные определенного вида (а возможно, даже определенного пола) будут вести себя одинаково до тех пор, пока получают одинаковое вознаграждение, то есть клевать, бегать или тянуть рычаг в любое время дня ради одинаковых порций лакомства. Как многие его коллеги, Дьюз предпочитал этот метод работы, поскольку стремился, по его выражению, к «объективным, количественным методам исследования». Я только за. Однако осьминоги в куда большей степени, чем крысы и голуби, демонстрируют, что у них есть собственные идеи — «зловредность и хитроумие», как говорит Элиан, слова которого я поставил эпиграфом к этой главе.

Наиболее популярные байки про осьминогов повествуют о побегах и воровстве — о том, как осьминоги в океанариумах по ночам совершают набеги на соседние резервуары в поисках добычи. Эти байки забавны, но в действительности говорят не так уж много об уровне интеллекта осьминогов. Аквариум по соседству не так уж отличается от лужи воды в зоне отлива, разве что залезть туда и вылезти обратно физически труднее. Существует более интересный, на мой взгляд, вид поведения. По крайней мере в двух океанариумах осьминоги научились гасить свет, выстреливая фонтаном воды в лампочки, когда оставались без присмотра, — они устраивали таким образом короткое замыкание, и электричество отключалось [60] Об одном случае сообщает британская газета The Telegraph : океанариум «Морская звезда» в г. Кобург, Германия, беспокоили таинственные перебои со светом. Один из сотрудников рассказал: «Только на третью ночь мы обнаружили, что аварии устраивает осьминог по кличке Отто… Мы поняли, что ему скучно, потому что океанариум на зиму закрыт, и он, будучи в длину почти восемьдесят сантиметров, сообразил, что может дотянуться через край резервуара и, тщательно нацелившись, пульнуть струей воды в 2000-ваттный прожектор наверху» ( www.telegraph.co.uk/news/newstopics/howaboutthat/3328480/Otto-the-octopus-wrecks-havoc.html ). Второй случай имел место в университете Отаго, в Новой Зеландии. О нем мне рассказала Джин Мак-Киннон в личной беседе. Она добавила: «Больше у нас такого не бывает, мы повесили водонепроницаемые светильники!» . В новозеландском университете Отаго это влетело в копеечку, так что осьминогов пришлось выпустить на волю. С той же проблемой столкнулась одна лаборатория в Германии. Эти действия выглядят очень «разумными». Однако возможно объяснение, способное притушить блеск этой истории. Осьминоги не переносят яркого света, и у них есть привычка брызгать водой в любые объекты, которые их раздражают (как убедился Питер Дьюз). Так что, возможно, обливание лампочек не требует каких-либо специальных объяснений. Кроме того, когда поблизости нет людей, выше вероятность, что осьминог отойдет достаточно далеко от домика и выберет такую цель, как лампочка. В то же время оба известных мне случая подобного рода создают впечатление, что осьминоги очень быстро обучились этому поведению и поняли его результативность — сообразили, что свет исчезнет, если принять определенную позу и как следует прицелиться. Можно было бы придумать эксперимент для проверки различных возможных объяснений такого поведения.