Питер Годфри-Смит - Чужой разум. Осьминоги, море и глубинные истоки сознания

Сигналы отправляются и воспринимаются; их производят для того, чтобы их увидели и услышали. Чтобы поближе взглянуть на отношения отправителя и адресата в мире животных, давайте вынырнем из воды и обратимся к совсем другому примеру. Дороти Чини и Роберт Сейфарт, одни из самых авторитетных специалистов по поведению животных, на протяжении многих лет изучали диких павианов в Африке, в дельте реки Окаванго (Ботсвана) [141] Dorothy Cheney and Robert Seyfarth, Baboon Metaphysics: The Evolution of a Social Mind (Chicago: University of Chicago Press, 2007). См. мою статью «Primates, Cephalopods, and the Evolution of Communication», The Social Origins of Language (2017): 102–120 в сборнике, где также опубликованы новые данные исследований Чини и Сейфарта и более подробно представлена их точка зрения. Помимо криков, павианы располагают также набором коммуникативных жестов. В статье Дженнифер Мейтер «Cephalopod Skin Displays: From Concealment to Communication» также обсуждается необычное соотношение отправителя и адресата в демонстрациях головоногих. .

Жизнь павиана нелегка. Ему постоянно угрожают крупные африканские хищники, и к тому же ему приходится иметь дело с напряженной, переменчивой социальной обстановкой. Павианы живут стаями. В той, за которой наблюдали Чини и Сейфарт, было около восьмидесяти особей со сложной иерархией верховенства. Самки павианов остаются в той стае, в которой они родились, и образуют иерархию семей (материнских линий), причем внутри каждой из линий устанавливаются свои отношения доминирования. Большинство самцов, становясь подростками, покидает родную группу и переходит в другую. Их жизнь короче и суровее, в ней больше насилия, отнимающих силы погонь и демонстраций. Они часто бывают гонимыми или гонителями. Даже когда состав группы стабилен, представители обоих полов сталкиваются с проверками иерархии на прочность и сменами расстановки сил, обзаводятся союзниками и друзьями и постоянно занимаются грумингом.

Все это скрупулезно зафиксировано Чини и Сейфартом в книге «Павианья метафизика». Учитывая сложность социальной жизни павианов, не приходится удивляться, что у них существует коммуникация. Но павианы умеют издавать лишь довольно простые звуки — три-четыре разновидности криков, в первую очередь угрожающий крик, дружелюбное хрюканье и повизгивание подчинения. Хотя сама коммуникация устроена просто, она, как показывают Чини и Сейфарт, становится основой для некоторых сложных видов поведения. У каждой особи индивидуальный голос, и павиан узнает по голосу, кто из сородичей кричал, — они знают, кто угрожает, а кто уступает. Благодаря серии умело поставленных экспериментов с магнитофоном Чини, Сейфарту и их коллегам удалось доказать, что павиан, слыша крики, способен делать из полученной информации весьма богатые выводы.

Допустим, павиан слышит крики из точки, недоступной для обзора: А угрожает, а Б подчиняется. Что это значит? Все зависит от того, кто есть кто. Если А находится выше в иерархии, чем Б, ничего нового или важного не происходит. Но если А ниже Б, то звуковая последовательность, в которой А угрожает, а Б сдается, необычна и значима. Она означает смену иерархии, нечто такое, что касается большинства членов стаи. В опытах с магнитофоном павианы вели себя по-иному, более внимательно, когда запись криков говорила о подобном значительном событии. По словам Чини и Сейфарта, павиан словно конструирует «историю» по последовательности звуков, которую он слышит. Это их инструмент социальной навигации.

Сравним павианов и головоногих. Порождающий аспект голосовой коммуникативной системы павианов устроен крайне просто. У них всего три-четыре звука. Особь ограничена в выборе, и за тем или иным криком гарантированно следует определенный тип взаимодействия. Однако интерпретативная составляющая у них сложна, поскольку издаваемые звуки позволяют сложить историю. У бабуинов порождение сигналов простое, а интерпретация сложная.

Головоногие — прямая противоположность. Порождающий компонент у них чрезвычайно, практически бесконечно сложен — миллионы пикселей на коже и огромное количество узоров, которые можно создать в каждый конкретный момент. Информационная мощность этого канала коммуникации невероятна. С его помощью можно сказать все что угодно — если есть код для передачи сообщений и есть адресат. Но общественная жизнь у головоногих далеко не так сложна, как у павианов, насколько о ней вообще что-то известно. (Ниже и в последней главе я расскажу о некоторых неожиданных фактах, но они не изменят этого соотношения — никто не думает, что у головоногого в принципе может быть социальная жизнь, по уровню развития сопоставимая с социальной жизнью павиана.) В данном случае имеется очень мощная система порождения сигналов, но большая часть того, что «сказано», проходит незамеченной. Возможно, это неточная формулировка: возможно, поскольку основная доля сообщений никем не интерпретируется, то на самом деле практически ничего и не сообщается . Но верно также и то, что все это бормотание, кожный «лепет» приоткрывает внешнему наблюдателю то, что происходит внутри.

Порождение сигналов у одного из видов головоногих — карибского рифового кальмара — было подробно описано еще в 1970–1980-е годы двумя исследователями из Панамы, Мартином Мойнихеном и Аркадио Роданиче [142] Любопытная работа, о которой идет речь, — Martin Moynihan and Arcadio Rodaniche, «The Behavior and Natural History of the Caribbean Reef Squid ( Sepioteuthis sepioidea ). With a Consideration of Social, Signal and Defensive Patterns for Difficult and Dangerous Environments», Advances in Ethology, 25 (1982): 1–151. Аркадио Роданиче умер, когда я заканчивал писать книгу. Приношу благодарность его вдове Денис Роданиче за помощь со сбором материалов о его работе в сотрудничестве с Мойнихеном. . Они вели полевые наблюдения за животными на протяжении многих лет, детально фиксируя их поведение. Узоры, создаваемые кальмарами, обнаружили значительную степень сложности, и авторы даже выдвинули гипотезу, что у кальмаров есть визуальный язык с собственной грамматикой — с существительными, прилагательными и так далее. Это было весьма смелое заявление. Свои соображения они опубликовали в обширной работе, напечатанной в очень респектабельном журнале, но это была нестандартная публикация, содержавшая личные размышления и постоянные попытки проникнуть во внутренний мир этих пугливых животных, которых они целыми днями терпеливо выслеживали, плавая в масках с трубками. Работа также была проиллюстрирована прекрасными рисунками Роданиче, который впоследствии ушел из науки и стал художником. [143] В оригинале monograph . По-английски, как и по-русски, монографией обычно называется книга, но в данном случае речь идет о журнальной статье в объеме брошюры — около 150 страниц. — Примеч. пер.