Эдгар Берроуз - Забытое приключение Тарзана

Джин и Ньяма сделали так, как они были проинструктированы. Тарзан встал. Он обмотал цепи вокруг своих ладоней и сжал их. Человек-обезьяна сделал несколько глубоких вдохов, а затем потянул свои цепи, натянув фигурные скобы, которые удерживали их вмурованными в пол. Болты заскрежетали в каменном полу и выскочили.

Тарзан встал на колени, схватился за металлическую полосу вокруг одной из своих лодыжек и скрутил ее своими могучими пальцами. Он сгибал и разгибал кольцо в течение целых трех минут, а затем раздался ритмичный звон, когда сдерживающий болт в кандалах на лодыжке не щелкнул, освобождая ее.

Тарзан принялся работать над другой. Через некоторое время болт тоже щелкнул. Теперь все, что оставалось, были металлические полосы вокруг его запястий. Тарзан начал освобождаться и с этих оков, и через десять минут две полосы лежали у его ног. Он взял длинную цепь и обмотал вокруг своей окровавленной руки так, чтобы её конец болтался. Теперь он был свободен от цепей, а они стали его оружием.

— И что теперь? — спросила Джин.

Мы попытаемся бежать. Если мы не можем, когда они придут, то будем сражаться до смерти. Если мы должны умереть, то давайте делать это на наших собственных условиях.

Нкима, после того, как порезвился нескольких дней со своими друзьями, наконец, понял, что он совершенно забыл о человеке, за которым он должен был приглядывать по просьбе Тарзана. На самом деле, Нкима на время забыл и о самом Тарзане. Он настолько увлекся своим хвастовством перед другими обезьянами, что только теперь понял, как солнце уже опускалось вниз, поднималось вверх и снова село, а Нкима не знал, где находится тармангани либо Тарзан.

Нкима вернулся туда, где он последний раз видел Тарзана, и начал двигаться по его следу. Он быстро мчался через деревья, даже более проворно, чем Тарзан. Мартышка уже покрыла расстояние, которое заняло бы целые дни, если двигаться по земле. К середине дня, маленькая обезьянка подошла к окраинам Ура, и здесь запах её хозяина, Тарзана, был очень сильным.

Нкима пробрался ко рву вокруг города и увидел, что вода была заполнена белыми крокодилами. Крокодилы любили есть маленьких обезьянок. Нкиме очень не нравилась мысль о необходимости попытки пересечь ров. Он не переносил воды, а крокодилов любил еще меньше. Малыш думал, что, возможно, он должен просто подождать, вернувшись обратно в джунгли возвращения Тарзана. Он мог там играть и есть фрукты, и ему бы не пришлось встречаться с крокодилами.

Нкима думал об этом какое-то время, а потом решил, что Тарзан может быть в беде. Он думал, что чувствует запах Тарзана через стену. Этот аромат отличался от запаха обычно исходящего от человека-обезьяны. Он был сильным и резким. Это указывало, на то, что там был большой всплеск физической активности. Всплеск адреналина. Конечно же, Нкима не анализировал эти вещи таким образом. Он просто чувствовал другой запах, и этот запах предупреждал его о том, что что-то было не так.

Нкима отправился в джунгли и нашел там большое птичье гнездо на дереве. Он стащил ее и отнес его вниз ко рву. Затем обезьяна поместила его в ров. Гнездо плавало. Он забраться внутрь гнезда. Вода просочилась, но его утлое суденышко сих пор держалось на поверхности. Гнездо медленно дрейфовало по поверхности рва. Затем маленькая обезьянка принялась грести руками. Нкима мог видеть, как тармангани ходят вдоль стены, но мартышка и гнездо были настолько малы, что часовые не обратили на них никакого внимания.

Но, к сожалению, крокодилы сделали это.

Когда Нкима был уже на полпути, он увидел, как крокодил поднял глаза из воды, а за ним, на всем пути к великой стене, появился целый ряд крокодиловых глаз.

Нкиме вдруг захотелось, вернулся к другим обезьянам, чтобы хвастаться там перед ними о своих воображаемых подвигах.

Первый крокодил быстро поплыл к нему, очевидно, желая поесть.

Когда крокодил почти добрался до него, его челюсти были открыты и готовы к потреблению, как гнезда, так и обезьянки, Нкима прыгнул на голову рептилии и перескочил оттуда на голову другого крокодила. Он повторил это по головам еще четырех рептилий, прежде чем те осознали, что происходит.

Пятый, однако, отодвинулся с пути мартышки, и Нкима с визгом упал в воду. Голова маленькой обезьяны вырвалась на поверхность в то время, когда челюсти крокодила открылись, чтобы схватить беднягу.

Билли и Хенсон похоронили бедного Смолла в неглубокой могиле возле тропы. Затем, заставляя Уилсон шагать впереди, они двинулись через джунгли. Путники не были уверены в выборе правильного направления к городу Уру, но Хенсон старался изо всех сил, чтобы следовать своим первоначальным путем, надеясь, что тот был точным.

Через несколько часов, Билли заметил, что след привел их к широкой тропе в джунглях. Это была хорошо протоптанная тропа, и, очевидно, используемая не просто животными; можно было сказать, что эта тропа регулярно очищалась инструментами, а не была проделана только лишь ногами и лапами животных.

Они прошли лишь немного дальше, когда покинули тропу и выбрались на дорогу, которая вела в Ур. Здесь они и нашли воинов, которых убил Тарзан. В поле Билли и Хенсон увидели три стреноженных зебры, а рядом нашли пару колесниц.

— Мы могли бы поехать в Ур с комфортом, — сказал Хенсон, указывая на колесницы.

— А когда воины Ура увидят нас, — заметил Билли, — они убьют нас с не меньшим комфортом. Лучше бы нам подло и тайно прокрасться туда.

— Верная мысль, — поддержал Хенсон.

Билли двинулся к трем зебрам. Он использовал вожжи от колесниц, чтобы соорудить грубые уздечки, и в течение нескольких минут все трое, усевшись верхом, направились вниз по дороге к Уру.

Куруванди, освежившись в своей кровавой ванне, ополоснулся в чистой проточной воде, облачился в свою лучшую пурпурную мантию и сандалии из овечьей кожи. Его великолепный головной убор был сделан из мягкой кожи и плюмажа из ярко окрашенных птичьих перьев, что величественно покачивались, когда он шел. Правитель оказался необыкновенным образцом туземного племени. Почти семи футов ростом, мускулистый и красивый. Он шел, сопровождаемый двумя черными львами по бокам, с поводками в обеих руках. Куруванди выглядел очень царственно и благородно, входя в тронный зал. Он занял свое место на троне, а львы улеглись у его ног.

Его слуги выступили вперед, чтобы обмахивать повелителя большими опахалами из листьев. Придворные стояли рядом, готов ответить и ринуться выполнять каждое его приказание. После минуты упоения своим могуществом и силой, Куруванди спросил: — Арена. Готова ли она?

Маленький человечек с кривыми ногами, носящий одежды яркого цвета выбежал вперед. — Да, мой царь. Она готова.