Эрин Хантер - Собачья гроза

Поначалу казалось, что поведение собак их только забавляет. Двое с длинными палками бросили своё занятие и уставились на собак, с громким гоготом пихая друг друга локтями и тыча пальцами. Но когда Белла и Счастливчик начали выть, Длиннолапые насторожились. Марта и Микки побежали к ним, но Длиннолапые попятились от них, угрожающе выставив вперёд свои палки. Третий Длиннолапый тоже бросил своё занятие, и они вместе начали отступать в глубину улицы.

– Не туда, безмозглые! – в отчаянии провыл Микки. – Не к Озеру, а от него! Бегите же, бегите!

– Вы их пугаете, – залаял Счастливчик. – Они нас не понимают!

Он посмотрел на груду песка и мусора, собранную Длиннолапыми, и вдруг похолодел от страха. Прямо посреди улицы зияла глубокая дыра, напомнившая Счастливчику о тесной мокрой пещере, где его держали Свирепые псы.

– Что это за шум? – пролаяла Марта, обернувшись в сторону Озера.

Микки резко остановился, насторожив уши.

– Бескрайнее Озеро выходит из берегов! Сейчас случится страшное!

Панический ужас охватил Счастливчика, только гигантским усилием воли он смог заставить себя остаться на месте и не броситься наутёк.

– Нужно возвращаться! – рявкнул он.

– Но как же Длиннолапые? – проскулил Микки. – Может, это хорошо, что они нас боятся?

Он низко опустил голову, оскалился и угрожающе двинулся на Длиннолапых. Кусака подскочила к своему другу и громко зарычала. Двое Длиннолапых трусливо отступили, но третий зачем-то отскочил к огромной дыре, черневшей посреди дороги. Вырвав одну из длинных палок, огораживавших отверстие, он грозно замахал ею в воздухе.

Кусака застыла, подняв дыбом загривок, но Микки, не переставая лаять, решительно двинулся на Длиннолапого.

– Беги, безмозглый! Спасайся!

Длиннолапый замахнулся палкой и ударил Микки в бок. Микки взвыл от боли, но не отшатнулся. Счастливчик напружинил лапы, приготовившись волоком оттаскивать храброго пса от Длиннолапого, который снова взметнул в воздух свою палку. Но тут раздался истошный вопль ещё одного Длиннолапого. Все обернулись к нему и увидели, что он машет рукой в сторону Озера.

«Наконец-то вы заметили, что происходит – слепые, глухие и глупые создания!» – со злобой подумал Счастливчик.

Вода отхлынула от берега Бескрайнего Озера, отступила далеко-далеко, обнажив гигантское пространство голого песка, и там, вдали, начала скапливаться и расти чудовищная волна. Один из Длиннолапых выхватил из своей оранжевой шкуры маленькую чёрную коробочку с торчащим вверх хвостиком и громко, испуганно залаял в неё. Остальные бросились бежать по улице, дико размахивая руками.

Вскоре отовсюду понеслись вопли Длиннолапых и рёв их клеток-гремелок. Счастливчик оглушительно залаял, пытаясь перекричать поднявшийся шум.

– Собаки, мы своё дело сделали! Длиннолапые увидели, что творится с Озером. Теперь они знают, что им угрожает смертельная опасность. А мы должны как можно скорее уходить отсюда. Нас ждёт Альфа. Мы должны вернуться в лагерь и рассказать нашей стае о том, как ведёт себя Озеро.

– Уже бегу! – откликнулся Микки, поворачивая назад.

И тут Длиннолапый, державший палку, отскочил в сторону, споткнулся и схватился своей оранжевой рукой за край ямы. Он сдавленно тявкнул от страха, выронил палку и беспомощно взмахнул руками, но ухватиться было не за что. С диким воплем Длиннолапый опрокинулся назад и рухнул в яму.

Счастливчик вместе с другими бросился к Микки, застывшему на краю ямы, и заглянул вниз. Длиннолапый провалился на несколько собак вниз и беспомощно барахтался на дне, скребя оранжевыми лапами по стенам. Он кричал, но его слабый голос тонул в рёве клеток-гремелок и тявканье перепуганных Длиннолапых.

Микки лихорадочно скрёб лапой край ямы.

– Мы должны ему помочь!

– Нет, Микки, – твёрдо сказал Счастливчик. – Это уже не наше дело. У этого Длиннолапого есть своя стая, вот пусть они ему и помогают!

– Счастливчик правильно говорит, – согласилась Кусака. – Этот злой Длиннолапый тебя ударил! Он тебе не друг, не за что его спасать!

Но добрый Микки, как всегда, нашёл оправдания и для этого Длиннолапого.

– Он просто очень испугался! Он подумал, что я хочу на него напасть.

Белла подтолкнула Микки носом в сторону гор.

– Идём, нам нужно побыстрее вернуться в лагерь. Тебе правильно сказали – у этого Длиннолапого есть стая.

– Но они не знают, что с ним случилось! – провыл Микки. – Вы видели, как ведёт себя Бескрайнее Озеро? Оно копит силы и злость, чтобы наброситься на город! Очень скоро оно будет здесь, зальёт эту яму и утопит Длиннолапого! – Глаза Микки закатились, он трясся от страха. – Никто его не спасёт! Он умрёт один, страшной смертью!

Счастливчик поднял голову и посмотрел на запруженные улицы города. Длиннолапые толпились вокруг клеток-гремелок, лезли в них, толкались и пихались, вскакивали на ходу. Озера отсюда не было видно, но Счастливчик подозревал, что Микки прав. Собака-Земля очень скоро встанет на дыбы и погонит воды Озера на город.

Счастливчик прижал уши. Сверху раздавался нарастающий гул – Счастливчик уже слышал этот звук раньше и почти мгновенно узнал его. Это гудели гигантские металлические птицы, с крыльями больше домов. Земля тряслась всё сильнее, но Счастливчик не знал, от чего – то ли от приближения Рыка, то ли от рёва металлических птиц или клеток-гремелок. Толчки усиливались, земля и песок лавинами осыпались со склонов ямы, падая прямо на голову Длиннолапого. Несчастный упал, потом встал на четвереньки, отряхиваясь по-собачьи.

Счастливчик снова посмотрел на улицу. Микки был прав, как бы ему не хотелось этого признавать. Длиннолапые в панике покидали свои дома, уезжали в клетках-гремелках или бежали бегом, многие просто беспорядочно метались в поисках убежища. Никому не было дела до несчастного Длиннолапого, никто даже не заметил, что он упал в яму.

Счастливчик опустил голову вниз. Длиннолапый в яме тянул к нему свои оранжевые лапы и жалобно скулил.

В груди у Счастливчика сделалось тесно.

«Нельзя бросить его тонуть. Нельзя допустить, чтобы его засыпало песком или залило водой. Никто не заслуживает такой страшной смерти».

Счастливчика затошнило при одном воспоминании о том, как он томился в заточении в тесной пещерке под логовом Свирепых псов. Шерсть на его боках встала дыбом, когда он снова представил себе сырой пол и отвесные стены своей тюрьмы. Он вспомнил духоту, сырость, холод и удушливое понимание того, что живым ему отсюда уже не выбраться. От страха у него потемнело в глазах.