Григорий Устинов - Первая зорька

— Этот патрон у вас на утку или на волка? — улыбнулся председатель.

— На… утку. Но можно бить и волка… Ружье у меня с очень резким боем. Да по зверю можно сразу ударить из обеих стволов!

— Значит, универсальный патрон?! А где же капсюль, почему его не вставили?

— Это можно сделать в любое время, — с достоинством заявил Брючкин и потянулся к коробке с капсюлями.

— Нет уж, просим здесь таких экспериментов с заряженным патроном не делать, — поправил его председатель и отодвинул от него коробочку. — Вы насыпали в патрон более трех граммов бездымки «Сокол»… — продолжал председатель. — При стрельбе волка залпом, устоите ли вы на ногах, не разлетится ли ружье ваше вдребезги?

Брючкин молчал.

— Ну, хорошо. Вот висит зоогеографическая карта нашей области, — обратился к нему снова председатель. — Здесь нарисованы все наши охотничье-промысловые звери и птицы. Размещены они в трех зонах области по наибольшей плотности. Перечислите и покажите тех, которых у нас разрешается уничтожать круглый год!

Иван Петрович в левом углу увидел медведя. Быстро назвал и показал его.

— А волк, рысь, суслик, хомяк, вредные хищные птицы? — подсказывал председатель.

Но Иван Петрович больше ничего не показал на карте. Да это и понятно. Рысь он искал в степной зоне, суслика — в горно-лесной, а в хищных птицах совсем не разбирался.

Назвать и показать животных, отстрел которых круглый год запрещен, Брючкин также не сумел. Он вспомнил только лося, но вместо него указал на пятнистого оленя в Ильменском заповеднике.

Члены комиссии переглянулись… Председатель сказал:

— Расскажите, как вы охотитесь на уток? По многу убиваете?

Брючкин нервно покрутил пуговицу на пиджаке, ответил:

— Обыкновенно… как и все.

— Да?.. У вас какой номер грузовой автомашины? ЧА…

— А что? — оборвал его Брючкин.

— Вот поступило заявление, что с этой машины охотники истребляли молодняк водоплавающих, гоняли по озеру на моторке. Вы с ними были?

— Может быть… Что это за следствие? Я стрелял дичь в разрешенное время! Кому до этого дело? — вспылил Брючкин.

— Вот такие охотнички, как вы, Брючкин, и подрывают запасы дичи в наших угодьях! Они готовы истребить все живое в природе. Комиссия отказывается выдать вам новый охотничий билет. Она поставит вопрос о лишении вас права охоты.

…На улице Иван Петрович сел в машину и зло захлопнул за собой дверцу. Не ожидал такого наказания.

В зимние школьные каникулы Юра Пестов приехал погостить к своему дяде Василию в Миньярский район. Он надеялся сделать там много интересных фотоснимков и походить на лыжах по Уральским лесам.

Дня через два во время охоты за куницей собаки дяди нашли берлогу медведя. Василий решил убить хищника. Юрий, конечно, не мог спокойно сидеть дома, когда готовится такое дело. Он начал просить, чтобы и его взяли с собой.

— Я вас, дядя, на этой охоте сфотографирую. Вот будет здорово, правда?

— Отвечай там за тебя, фотографа. Не дело это, с аппаратом у берлоги топтаться. Посиди дома, — не соглашался Василий.

Но за Юрия заступилась и тетя Наташа — уговорила кое-как.

— Ладно уж. Только стоять там, где будет показано. Не мешаться, — сказал дядя.

Через день отправились к месту спячки медведя. В помощники дядя пригласил своих товарищей — кузнеца Игната и его подручного Максима, которые тоже были охотниками. Забрали четырех собак.

Километров десять проехали на двух подводах по узеньким лесным дорогам и остановились в овраге. Здесь лошадей привязали и дали им сена. Затем взяли собак на сворку, встали на лыжи и пошли сначала вдоль оврага, а потом в горку.

Громадные пихты и ели обступили охотников. Юрий, живший в Красноармейском районе, еще не бывал в таком лесу. Кругом стояла тишина, если не считать редкого писка и шорохов поползней и пищух на толстых стволах деревьев. Угрюмый лес и предстоящая встреча с его хозяином — медведем волновали паренька.

Впереди шел дядя Василий, за ним товарищи, а сзади Юрий. Разговаривать нельзя — берлога близко. Вдруг слева из снега, громко хлопая крыльями, поднялся глухарь. Юрий вздрогнул от неожиданности, а бывалые охотники спокойно шли и шли.

Но вот дядя остановился, показал рукой на видневшуюся впереди полянку, снял с плеча двустволку. Взял в руки ружье и Игнат. Василий что-то шепнул Максиму, и тот с собаками ушел в обход справа, а все остальные повернули влево, тихо обходя берлогу сзади, со стороны горки.

Вблизи берлоги росла старая береза. Дядя подманил к себе Юрия, шепнул:

— Залезай на дерево. Там и сиди, да тихо!

Юрий отстегнул ремни лыж и, сунув рукавички за пазуху, быстро вскарабкался на березу. Здесь уселся на толстый сук, огляделся. «Чело» берлоги было где-то под ним, всего метрах в пятнадцати, а дальше по склону простиралась полянка.

— Только бы не прозевать, когда медведь выйдет из убежища, да как начнут его стрелять, — с волнением размышлял Юра, подготавливая фотоаппарат и наблюдая за тем, что происходит внизу.

А там дядя Василий уже встал правее берлоги, отоптал ногами снег, подготовил ружье. Игнат то же самое делал. Подошел и Максим. Он спустил со сворки всех собак, поднялся с ружьем на берлогу. Собаки подбежали к заснеженным корням вывороченной ветром пихты, под которыми лежал зверь. Лайка дяди, Кукла, обнаружившая берлогу во время охоты за куницей, первая подскочила к «челу», принюхалась, злобно залаяла. Ей ответила вся свора.

Угрюмый лес заполнился ожесточенным лаем собак, которые то подбегали к самому отверстию в берлоге, то отскакивали в сторону и яростно вызывали на бой хищника. А медведь уже проснулся. Он грозно фукал на лаек, глухо ворчал, и до Юрия доносился этот приглушенный голос зверя, как далекий гул грома.

Вдруг лайки опять рассыпались в стороны. Из-под корней пихты вывалилась мохнатая, темно-бурая масса. Собаки смело атаковали зверя, пытаясь ухватить его зубами.

«Снимать надо!» — решил Юрий и поднял фотоаппарат. Но «Смена» дрожала в руках и видоискатель никак не хотел попадать на объект съемки.

В это время медведь круто обернулся, ловко ухватил лапой одну подвернувшуюся лайку, смял под себя. Послышался отчаянный собачий визг и рев обозленного хищника.

Зверь повернул морду… и, увидев людей, в ярости оскалил зубы.

Этот страшный оскал медвежьих зубов поверг Юру в ужас. Ему показалось, что зверь сейчас вот разинет пасть и стащит его за валенок вниз. И он бессознательно начал карабкаться вверх, до вершины березы.