Джеральд Даррелл - Птица-пересмешник [Новый перевод]

— Что ж, — сказал Питер. — Если мне тут работать, нужно быть готовым к самому худшему. А что я должен сделать в первую очередь?

— Да ничего особенного, — мрачно ответил Ганнибал. Он встал, наполнил стакан и стал расхаживать по комнате, временами останавливаясь, чтобы почесать носком туфли ту или иную дремлющую собаку. — Сейчас я отвезу тебя к Кинги, а затем заскочим в Дом правительства на свидание с Его Превосходительством. Должны же они с тобой познакомиться. Все, что от тебя требуется, — быть с ними повежливей. Все они безобидны. Но ситуация здесь далеко не безобидная.

Он снова сел в качалку и, нахмурившись, принялся раскачиваться. Потом возобновил свой монолог:

— Зенкали собирается получить самоуправление. Другого пути нет — этой идеей загорелось слишком много людей, ничто не остановит их, да это и не нужно. По сути дела, еще несколько месяцев назад у них уже было самоуправление, оставалось только дождаться официального признания. Я же просто сидел, задрав ноги, и давал кое-какие советы, когда меня спрашивали, и ждал, когда наступит этот великий день. И вдруг спокойное течение событий закончилось: какой-то чертов дурак в Уайтхолле выдвинул идею строительства аэродрома. Ты что-нибудь слышал об этом?

— Только от капитана Паппаса, — сказал Питер. — Он рассказывал, что вся эта затея замешана на мошенничестве.

— Похоже на то, — фыркнул Ганнибал. — Подумать только, столько лет они считали Зенкали абсолютно бесполезным с военной точки зрения, и вдруг на тебе: оказывается, это стратегически важная точка! Хотят соорудить этот чертовски большой аэродром, в запоздалой попытке не пустить русских в Индийский океан. Я лично считаю, что сама по себе постройка аэродрома и все что с этим связано, нанесет вред острову, тем более, что военные явно запоздали с этой затеей.

— Вы все время это повторяете, но никогда не объясняете почему, — вмешалась Одри.

— Да как тут объяснишь… Только пикни — сразу причислят к брюзжащим мракобесам, бросающим вызов всякому прогрессу и всяким переменам! Уверяю вас я не такой. По-моему, во всем мире слишком много лицемерят, говорят о «прогрессе», а надо бы, чтобы побольше людей посидело и подумало, не является ли в большинстве случаев «прогресс» самым банальным регрессом. Взять хотя бы наш случай! Пусть весь остальной мир ненадолго отложит свои дела и задумается над уникальным положением Зенкали. Я не ошибся! Зенкали — действительно уникальное место! Скажите мне по совести, где вы еще найдете страну с такими преимуществами? Во-первых, место настолько удаленное от путей-дорог, что до недавнего времени никому до него не было дела. Во-вторых, никаких достойных внимания расовых проблем! А если фангуасы и гинкасы иной раз и возьмутся за копья, так это не всерьез, а понарошку, чтобы потешить мужскую гордость!

В-третьих, у нас, к счастью, нет ни минералов, ни нефти, а значит, мы не представляем интереса ни для одной крупной державы, которая в противном случае прибрала бы нас к рукам.

В-четвертых, у нас полная занятость, не считая, конечно, хронических алкоголиков да стариков, которые не могут работать. В-пятых, у нас нет тяжелой промышленности и почти нет легкой, а потому ничто не отвлекает людей от матушки-земли. В основе нашего общества по-прежнему лежит сельскохозяйственное производство, которое не только полностью обеспечивает нас продуктами (за одним-двумя незначительными исключениями), но и позволяет продавать кое-что на экспорт. В-шестых, и это самое главное, Бог послал нам — и только нам, — дерево амела, из которого проистекает все благополучие острова.

Ганнибал снова встал с кресла-качалки и принялся беспокойно ходить взад-вперед по комнате. Наконец он остановился и сделал большой глоток, поставив одну ногу на могучую спину тибетского мастиффа.

— Так что заруби себе на носу, юноша! Единственная по-настоящему ценная вещь на этом острове — дерево амела! От его экспорта мы получаем большие прибыли, позволяющие Зенкали поддерживать положительное торговое сальдо и обеспечивающие каждому зенкалийцу курицу в супе, как говаривал Людовик XIV. Благодаря этому замечательному дереву мы почти не знаем, что такое подоходный налог, да и пошлины на импорт являются чисто символическими. Из года в год экспорт дерева позволяет поддерживать наш бюджет на чрезвычайно выгодном для островитян уровне.

— Все это правильно, — сказал Питер, осмелевший после второй порции. — Но так ли уж мудро, чтобы будущее острова зависело от одной-единственной культуры?

— А почему бы и нет? — в свою очередь спросил Ганнибал. — Возьми Маврикий. Он почти полностью зависит от сахарного тростника. Один циклон — и вся экономика острова подорвана. Но здесь другое дело, — здесь не бывает циклонов, а для того чтобы они появились Земля должна начать вращаться в другую сторону. Вот почему я считаю этот остров уникальным. Не лезьте в его дела, и он будет жить припеваючи! Но если мы допустим, что этот идиотский аэродром будет построен, то ничего, кроме всеобщего несчастья, нас не ждет.

— Ну так объясните почему! — настаивала Одри. — Вы так и не сказали нам, почему.

— Дорогая моя, — сказал Ганнибал. — Если ты думаешь, что это будет тихий, мирный аэродром, с которого будет очень удобно гонять по выходным за покупками, в Джакарту, то ты ошибаешься. Это будет крупное военное сооружение. Чтобы вообще построить этот чертов аэродром, для начала нужна довольно мощная гидроэлектростанция. Как только у нас появится мощный источник электроэнергии, сюда тут же потянется промышленность. А куда хищный промышленник запустит свою лапу, там разорение и нужда, ясно тебе? Далее. Аэродром нужно снабжать. Как же они собираются это сделать? Пробив в рифе огромную дыру, чтобы могли проходить крупные суда и становиться здесь на якорь. Так в одночасье мы становимся укрепрайоном вроде Плимута, с крупным аэродромом, полным истребителей, а значит, случись какой конфликт — и мы немедленно становимся мишенью для врага. Кроме того, представь себе пять-шесть тысяч изнывающих от скуки бравых летчиков и моряков: ты понимаешь, что это значит? Нет, я решительно против этой затеи! Всеми печенками, всеми фибрами души! Но боюсь, меня никто не послушает! А уж теперь, когда этот проходимец Лужа протянул к пирогу свои жирные пальчики, я опасаюсь и думать о последствиях.

— Правда ли, что он прибрал к рукам единственную долину, где можно построить гидроэлектростанцию? — спросил Питер.

— Боюсь, что так, — угрюмо сказал Ганнибал. — Чего теперь говорить, я сам во всем виноват! Я так увлекся, объясняя Кинги, насколько опасна затея со строительством аэродрома, что не позаботился о многих других важных вещах. Я должен был бы убедить Кинги ввести эмбарго на продажу земель, по крайней мере пока мы не придем к определенному решению. Как бы то ни было, этот отъявленный мошенник Лужа успел сделать несколько умных спекуляций и скупил этот район по дешевке. Никому не нужны были эти проклятые долины, их никак нельзя использовать — хотя бы потому, что до них очень трудно добраться. Так Лужа и скупил эти земли за бесценок. Вот увидишь, это еще приведет к большой склоке!