Джеральд Даррелл - Птица-пересмешник [Новый перевод]

В общем, веселая, не слишком управляемая процессия в лучших традициях тропиков.

Правда, одна неприятность все-таки произошла. Платформа для телекамер, сооруженная по специально разработанному Питером проекту, оказалась атакованной простыми смертными, справедливо решившими, что отсюда лучше видно парад. Брюстер был вне себя от ярости и попытался отбиться, колотя по первым из них своим сценарием, но вскоре оказался под ногами.

«Я — представитель Би-би-си!» — орал он, но что поделаешь, если для зенкалийцев это пустой звук. Блор со своей чрезвычайно дорогой, на зависть япошкам, камерой был сметен с верхушки платформы и рухнул с четырехметровой высоты вниз. Жалобные крики вроде: «Что вы делаете?! Мы же из Би-би-си, а не из Ай-ти-ви!» — потонули в грохоте рушащегося сооружения: предназначенное для двоих, оно, конечно, не выдержало нагрузки двухсот пятидесяти. Зенкалийцы, ловкие и как угри гибкие, при падении не пострадали. Большинство из них приземлились аккурат на макушку Брюстеру, который отделался переломом ключицы, многочисленными синяками да фингалом под глазом.

Толпы фангуасов и гинкасов пели песни, кричали, играли на барабанах и дудках, а девушки обоих племен танцевали с такой грацией, будто их тела вовсе лишены костей, — такое под силу только темнокожим.

Наконец процессия достигла дворцовых ворот. Шикарно разодетая стража салютовала ружьями. Сначала в ворота вошел оркестр, затем въехал король и остальные участники парада, ну а толпе зевак пришлось пока задержаться. Дожидаясь своей очереди, люди шутили, смеялись, пялили глаза сквозь ажурную кованую ограду. С обратной стороны ворот счастливые лица выглядели словно баклажаны в плетеной корзине.

Когда наконец всем удалось просочиться в залитые ярким солнцем королевские сады, праздник разгорелся с новой силой.

Пересмешники были выпущены из клетки, они были перевозбуждены всей этой суматохой, и первое, что в благодарность за это сделал самец, — с силой клюнул короля в ногу. (На следующий день «Голос Зенкали» вышел под заголовком «Король клюнут Богом») Это было воспринято как сигнал к всеобщему гулянью, в ходе которого были поглощены ведра напитка «Оскорбление Величества», целые блюда с жареной олениной и молочными поросятами, не говоря уже об огромных корзинах разнообразных овощей. Кинги, казалось, был повсюду старался поговорить со всеми, перекинуться шуткой с каждым, и его раскатистый смех гремел над головами веселых гостей.

Питер и Одри неожиданно обнаружили, что любят друг друга. Как зачарованные двигались они рука об руку, сквозь толпу.

— Слушай, — сказал Питер, наполняя стакан Одри в четвертый раз, — бродить в толпе, все равно что плавать у нашего рифа. Тебя носит волнами туда-сюда, а взору открываются удивительные сцены из жизни подводного царства.

— Намек понят, — сказала Одри. — Пойдем поплаваем.

Рука об руку, словно скованные одной цепью, они покинули торжество.

По дороге на море они увидели Харпа и Джагга, возлежавших бок о бок в шезлонгах. Клюкнувший Харп говорил с таким завыванием и с такой вибрацией адамова яблока, что производил впечатление американского лося, подзывающего самку.

— Ну да, — хмуро ответил Джагг, как только стихли последние оглушающие звуки. — У нас их было несколько штук разом, да вот беда: все поотдавали концы! Что и говорить, хитрая это штука — американский лось! Чуть что, сразу откидывает копыта! Нет уж, охота была с ними связываться, попробую-ка другого зверя, который не помрет! Слоны хороши в этом отношении, к тому же увидел разок слона — и впечатлений на всю жизнь. В общем, нужны такие виды, которые способны поразить воображение публики! Да вот беда: все такие животные дохнут как мухи! Купишь, бывало, вбухаешь деньжищи, а он у тебя на второй день окочурится — прямо беда!

— А ты попробуй ламантина, [17] Морские свиньи (ламантины) — похожи на дельфинов. Средняя длина тела 160 см у самок и 145 у самцов, средняя масса 50-60 кг. Окраска верхней половины тела тёмно-серая, но не чёрная, бока светлее, брюхо светло-серое или белое. — сказал Харп. — Ламантин — это как раз то, что тебе нужно. Помню, я со своей супругой Мэми ездил купаться во Флориду — там мы всласть поплавали вместе с ламантином. Вдруг Мэми и говорит: «Не правда ли, Хайрам, он совсем как человек, надень на него бикини, и он будет выглядеть точь-в-точь как твоя мама».

— Ну, а что ты сказал Э-э? — спросил потрясенный Джагг.

— Я ничего не сказал… Просто развелся с ней, — с достоинством ответил Харп.

Одри и Питер двинулись дальше.

А дальше они наткнулись на досточтимого Альфреда, который рассказывал Друму сложную и запутанную историю, в которой были замешаны три герцога, один раджа и даже один наследный принц.

— Всегда утверждал и буду утверждать: если вы привлечете нужных людей, — проблеял он, — ваша задача по сохранению природы станет неизмеримо проще.

— Да, но таковыми я всегда считал ученых, — сказал Друм. — Все остальные без них беспомощны, как слепые котята.

— Позвольте с вами не согласиться, — возразил досточтимый Альфред, — я веду речь немного не о том. Я имею в виду, что если вы не получите поддержки нужных людей, ваша задача усложнится.

— Возьмем хотя бы мое несравненное открытие, — сказал Друм, не желая слушать собеседника. — Что сталось бы с Зенкали, если бы не я? Когда мой доклад будет напечатан полностью, он произведет настоящий фурор.

— Согласен, — сказал досточтимый Альфред, — ведь вы не только спасли дерево омбу, пересмешника и еще дерево амела — вы ведь самого короля — понимаете, короля! — замешали в ваше дело!

— Ну, это как раз ерунда, — сказал Друм. — Пусть теперь делают с деревьями и птицами что хотят. Главное, я опубликую свой материал и реабилитирую себя в глазах научного мира. Ведь из-за крохотной ошибки в оценке плотности популяции мухи цеце на единицу площади в кратере вулкана Нгоронгоро — машинистка ляпнула пару лишних нуликов, только и всего! — меня освистали во всем академическом мире! Ну уж теперь я воздам им сполна! Вот погодите, опубликую свой доклад…

Питер и Одри двинулись дальше.

Дальше на их пути повстречались губернатор и Изумрудная леди, которые, по какой-то непонятной причине, вели беседу с Кармен.

— О, как я рада, — сказала Кармен, — как я несказанно рада, что и деревьям, и птицам ничего не угрожает. Ей-богу, не вру, ваше превосходительство!

— Необыкновенный ... самый важный ... Бог и так далее ... все достойны похвалы ... соль земли ... — сказал губернатор.

— Признаюсь вам, ваше превосходительство, сколько нервов я потрепала с моими курочками! Это все равно что держать собаку взаперти и не выпускать на двор. Какого труда стоило убедить их в справедливости общего дела!