Антоний Фердинанд Оссендовский - В людских и лесных дебрях
- Название:В людских и лесных дебрях
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Директ-Медиа
- Год:2019
- Город:Москва; Берлин
- ISBN:978-5-4499-0241-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Антоний Фердинанд Оссендовский - В людских и лесных дебрях краткое содержание
Автор воспользуется случаем приглядеться к погребальному обряду, охоте на волков и тарантулов, а также к жизни ссыльных на Сахалине, и даже принимает в этом всем активное участие. Ситуация начинает усложняться, когда он получает в подарок от своего киргизского друга… жену.
Эта книга является гарантией эмоционального и незабываемого читательского приключения.
В людских и лесных дебрях - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Это божественно! — воскликнул профессор. — У вас тут целый арсенал!
— Да! — поклонился старый татарин. — Время неспокойное, а мы должны защищать себя и свое имущество. Тяжелые, черные времена!..
По-видимому, он очень болезненно ощущал приход этих «черных» времен, так как усадив нас удобней на подушках, начал рассказывать о том, что происходит в степях.
Российское правительство всегда извлекало пользу из споров и ненависти между разными племенами и народами, входящими в состав государства. Так было и в Чулымо-Минусинских степях. Власти послали в этот край, издавна принадлежащий татарам Абаканского племени, колонистов с Украины — ленивых, распутных и пьющих крестьян. Они начали косить сено на татарских территориях, красть коней и скот, обижать женщин и убивать туземцев! Татары безуспешно подавали жалобы властям, но никто не хотел исправлять это зло, в конечном итоге, даже вставая на сторону украинцев. Тогда татары схватились за оружие. Степи стали сценой диких стычек, кровавых актов мести и беззакония. Уже никто не оглядывался на власти и каждый защищал свою жизнь и имущество, борясь с произволом, который допускали деморализованные выходцы с Украины. Не один труп скрыла буйная степная трава, и сильные ветры высушили их и, обратив в прах, разнесли по свету.
Спирин принял нас очень гостеприимно. У него было шесть жен, от старой, насчитывающей пятьдесят лет, до молодой, гибкой, как тростник, с большими печальными глазами серны. Все эти женщины хлопотали в соседней юрте, где помещалась кухня. Постоянно вносили они все новые, и все более вкусные блюда, а именно горячие «султы», или жирную баранью грудинку, испеченную на углях; «чихерты» или суп из курицы и желтка, «шашлык» из баранины, посыпанной какими-то кислыми сушеными ягодами; «шашлык» из бараньих почек; «азу» или разновидность венгерского гуляша из баранины; «тмалык» или блинчики с грибами и ягодами; пресный овечий и козий сыр; компот из ревеня, изюм, фиги и финики.
Все это запивали мы «кумысом» кислым ферментированным кобыльим молоком, бургундским красным и настоящим шампанским, привезенным к нашему приезду из города. После этого пира наступила бесконечно долгая чайная церемония с конфитюрами разных видов, мармеладом, медом и конфетами, причем на закуску подавали английские бисквиты в банках.
Чаепитие, как официальная часть восточного обеда, обычно продолжается очень долго и утомляет. Но Спирин разнообразил для нас, эту обузу. Он велел женам вынести и уложить перед юртой несколько ковров и подушек, поставить низкие столики, и пригласил нас на «свежий воздух».
— Я покажу вам самых лучших моих коней! — произнес он с улыбкой и хлопнул в ладони.
Наш кучер, Алим, и сын хозяина, Махмет, тотчас вскочили в седла и помчались в сторону аулов. Спустя пятнадцать минут они уже возвратились, гоня перед собой табун из пятидесяти лошадей. Были это жеребцы, буланые, белые и совершенно черные, как вороны. Все это буйство мчалось сломя голову, с развевающимися гривами и прекрасными хвостами, которыми играл степной ветер. Кони хрипели и громко фыркали, лягаясь и кусая друг друга. Блестящие, налитые кровью, глаза, казалось, горели, а из раздувающихся ноздрей почти что вырывался огонь.
— Это дикие молодые жеребцы, не знающие не только седла, но даже прикосновения человеческой руки. Их вырастили в Чум-Баслыке, где самая лучшая трава. В них кровь от лучшей породы, самой лучшей в нашей степи. Они сильны, как медведь, здоровы, как лесные коты и быстры, как соколы, при этом, злые и смелые. Они не испугаются схватки с волками и медведем, и лучше всего подходят для войны. В конной атаке они бьются зубами и копытами вместе с наездником. От породы восприняли они качество «аргамаков» туркменов, эти кони бьются в бою ожесточенно, а после боя мчатся на поле битвы, чтобы разбить головы врагов, лежащих на земле.
Он бросил несколько слов по-татарски двум молодым парням, а те тотчас же издали ужасный вой. После этого табун разбежался в разные стороны, оглядываясь яростно и мчась все дальше. Татары погнались за жеребцами на хороших верховых лошадях. Наконец они расправили «арканы» — длинные веревки с петлей на конце и, раскрутив их над головой и размахивая ими на ветру, помчались быстрей. Началась гонка. Дикие жеребцы без всадников сразу оторвались от погони, но два татарских наездника, натренированные в длительной езде, постоянно сокращали расстояние до табуна, и когда несколько уставшие от бешеной скачки молодые жеребцы начали замедлять бег, два наездника незаметно, но все быстрее начали приближаться к ним. Татары прекрасные наездники, искусно руководили движением жеребцов, принуждая их описывать по степи все большие круги.
Когда они уже собрались в табун, тогда мы увидели татар, выпрямившихся в седлах и постоянно раскручивающих в воздухе, собранные в кольца арканы. Чуть погодя, вылетели они, как две быстрых змеи, и сразу же после этого, вся громада жеребцов снова разбежалась по степи.
Наездники следовали за табуном, но два жеребца, один черный, а другой буланый, начали заметно замедлять бег. Постоянно вставали на дыбы, метались в разные стороны, пока, наконец, не упали, как сраженные молнией.
Старый Спирин рассмеялся:
— Задушил их аркан!
На самом деле, мы увидели, как оба наездника соскочили с седел и начали осторожно приближаться к лежащим жеребцам, и просто молниеносными движениями начали связывать им ноги. Немного погодя, жеребцы, освобожденные от душивших их арканов, тяжело поднялись с земли и хотели умчаться, но со связанными ногами они смогли сделать только несколько конвульсивных скачков, и встали как вкопанные. Татары сразу же завели им удила и надели уздечки, сильно притягивая головы жеребцов к земле. Еще мгновение, и ноги жеребцов были освобождены от пут. «Дикари» совершили несколько бешеных брыканий, вращение мельницей на задних ногах, а затем мы увидели скачущих на своих лошадях татар, низко склонившихся в седлах, а за ними бежали схваченные дикие жеребцы, которых прежде не касалась рука человека.
Вскоре они были уже у юрт. Дикие жеребцы хрипели, оглядывались с бешенством, прижимая уши к голове и обнажая крепкие зубы.
Несколько парней принесли седла. Алим держал одного жеребца за узду, а Махмет начал его седлать. Начало происходить что-то чрезвычайное. Черный жеребец почти все время был в воздухе. Всем своим упругим телом он выскакивал вверх, зависал копытами над человеком, на одно мгновение касался земли только, для того, чтобы снова от нее оторваться, шалел от бешенства и страха, ржал и хрипел. Однако могучий, как дуб Алим держал его крепко за ремень узды и не отпускал. Ремни из сырой шкуры были крепки, как стальные канаты, а удила врезались в губы жеребца, вплоть до того, что кровь окрасила пену, которой он брызгал, тряся головой. Махмет же не терял напрасно время. Он постоянно прижимался к коню и затягивал кусок за куском ременные подпруги. Наконец затянув подпруги, он перебросил стремена. Алим завис на ремне и притянул голову коня к самой земле. Махмет молниеносным движением коснулся стремени и был уже в седле по татарскому обычаю, ссутуленный, с согнутыми в коленях ногами. Он крикнул, ударил коня нагайкой. Алим отпустил ремень уздечки и отскочил в сторону.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: