Джейн Лавик-Гудолл - Соло. История щенка гиеновой собаки

Ведьма в мгновение ока оказалась рядом и, несмотря на униженную позу Иезавели, быстро укусила её в шею. Иезавель отошла, а Ведьма, обнюхав щенка, взяла его в зубы и побежала к норе, куда накануне безуспешно пыталась переселить собственных щенят. С ней пошли Распутин и Жёлтый Дьявол; остальные собаки не тронулись с места.

У входа в новую нору Ведьма приостановилась, оглянулась и побежала обратно, всё ещё не выпуская из пасти щенка. Потом на секунду задержалась и снова потрусила к норе, от которой только что отошла. За ней не побежала ни одна из собак. На этот раз она остановилась на полдороге, несколько раз сжала челюсти, словно жуя маленького щенка, всё ещё болтавшегося у неё в зубах, и бросила безжизненное тельце на землю.

Это происшествие было нам совершенно непонятно. Почему Ведьма таскала щенка туда и обратно, а потом прикончила его? Где была Фея? До вечера Ведьма лежала возле норы Феи, кормила своих щенят и по привычке несколько раз подкрадывалась ко входу в нору — голова опущена, лапы бесшумно скользят, глаза горят кровавым огнём — подбиралась и застывала, словно изваяние, вглядываясь в темноту норы. Но она стояла там не дольше, чем обычно, и забираться в нору тоже не пыталась.

Однако ночью Ведьма, должно быть, успела ещё раз побывать в поре у Феи — утром, с первыми проблесками рассвета, Ведьма вылезла из своей норы, держа в зубах ещё одного маленького чёрного щенка. Она бросила его на землю, и её щенки — раза в четыре крупнее, чем он,— стали обнюхивать малыша так же, как обнюхивали его несчастного брата вчера утром.

Ведьма, внимательно глядевшая на крохотное существо, ползавшее по земле, схватила его в зубы и пошла к дальней норе. Щенята побежали за ней. Не успела она пройти и двадцати метров, как позади послышались отчаянные вопли — это Иезавель тащила из норы ещё одного щенка Феи. Фея всё ещё не подавала признаков жизни — наверное, она оставалась в норе, ведя отчаянный бой за жизнь своих последних детёнышей.

Услышав крик, Ведьма повернулась и поспешила обратно. Иезавель, выронив щенка, отскочила в сторону, и Ведьма стояла, держа в зубах одного щенка и глядя сверху на другого. Потом, бросив первого, она легла рядом с обоими. Её щенки подбежали и стали обнюхивать малышей. Ведьма, словно раздосадованная этим вмешательством, подхватила одного из малышей и отнесла в свою нору. Потом вернулась за другим. Пока она несла второго щенка, Иезавель вытащила первого наверх.

Ведьма вела себя очень странно. Несколько минут она сновала в нору и обратно, таская в зубах то одного, то другого щенка.

Иногда она оставляла щенка внизу, но тут же бросалась за ним, выносила, роняла на землю у входа — и тотчас хватала и снова уносила в нору.

Ненадолго все затихло — оба маленьких щенка были в норе вместе с десятью щенками Ведьмы, но очень скоро большие щенки высыпали наружу, а Иезавель вытащила маленьких. Ведьма не находила себе места — бродила вокруг, хватала в зубы то одного, то другого малыша и тут же бросала. Наконец она понесла одного из них к дальней норе. Но, не доходя до норы, повернула обратно, остановилась и прикончила маленького щенка точно так же, как прикончила вчера его брата. Потом она вернулась к своей норе, схватила второго малыша, отнесла его на место, где убила первого, и здесь его постигла та же участь. Сделав своё дело, Ведьма растянулась на солнышке — понемногу начинало припекать.

Два дня прошли спокойно. Фея временами выходила из норы и однажды, разыскивая в траве остатки мяса, наткнулась на одного из своих мёртвых щенят. Она долго обнюхивала его, потом отнесла в сторону и легла. И там под прикрытием зелени паслёна съела иссохшее тельце. Вряд ли это могло насытить её: мёртвый щенок был так же истощён, как и его мать,— ребра чуть не протыкали шкуру. Но ведь изголодавшаяся Фея всё ещё старалась прокормить оставшихся в живых щенят.

На следующее утро, в шесть часов, когда было ещё темно и почти ничего нельзя было разглядеть, у норы Ведьмы лежал ещё один маленький щенок Феи. Когда Ведьма подняла его, чтобы утащить вниз, мы увидели, что он серьёзно ранен и часть кишок вывалилась наружу. Мы понимали, что долго он не протянет. И, словно в насмешку, именно этого щенка Ведьма не стала убивать, а оставила у себя в норе.

Примерно через час из своей норы выползла Фея. Немного постояла, оглядывая всё вокруг, и снова нырнула под землю. Через десять минут она вылезла опять. На этот раз в зубах у неё болтался щенок. Так мы впервые увидели Соло. Фея стала осторожно уносить щенка от норы. Но, к нашему несказанному удивлению, она понесла его прямо к норе Ведьмы! Ведьма тут же заметила её и кинулась навстречу, а Фея, увидев её, бросилась в другую нору — щенок всё ещё болтался у неё в зубах. Ведьма постояла, вглядываясь в тёмное отверстие, потом отошла в сторону. Несколько часов прошли в напряжённой тишине. Ведьма все время подкрадывалась к убежищу Феи и горящими, как раскалённые уголья, глазами высматривала мать с последним живым щенком. Несколько раз она даже начинала вползать в нору, но отскакивала, заслышав угрожающее рычание Феи.

Больше всего нас поражало то, что Фея отчаянно старалась спасти своего раненого щенка. Всё утро она то и дело выглядывала из своей норы и смотрела на нору Ведьмы. Часто это бывало после того, как до нас доносился слабый писк раненого щенка, который сидел в тесноте вместе с десятью большими щенками. Один раз, когда Ведьма отдыхала, лёжа поодаль от норы, Фея стала подбираться к её норе, оставив Соло на произвол судьбы. Мы были уверены, что Ведьма воспользуется этой возможностью и «стащит» последнего щенка, но она двинулась на Фею, и та заюлила в знак покорности, едва не распластавшись по земле перед доминирующей сукой, а потом помчалась обратно к Соло.

В полдень, когда все собаки уже около часа мирно отдыхали, Фея высунула голову из норы. Она потихоньку выбралась, огляделась и стала осторожно подкрадываться к норе Ведьмы. У входа она чуть помедлила и полезла вниз. В эту минуту подоспела Ведьма и следом за Феей нырнула в нору. Почти тут же обе собаки выскочили обратно, и Ведьма погнала Фею к её собственной норе, свирепо кусая в шею. Фея скрылась в норе, обернулась и зарычала на Ведьму, стоящую у входа.

Немного погодя, когда Ведьма, успокоившись, снова легла, Фея опять показалась из норы. На этот раз она побежала в ту нору, где так долго жила со своими щенками. Казалось, она хочет убедиться, что там уже никого нет. Заметив это, Ведьма тут же помчалась к оставленному щенку. Она не добежала до него каких-нибудь пятнадцать метров, когда Фея вылезла из старой норы и увидела её. Мать немедленно бросилась защищать своего щенка. Как ни странно, Ведьма как будто не замечала противницы, пока та не поравнялась с ней. Но когда Фея попыталась обогнать Ведьму, та настигла её одним прыжком, и обе собаки, грызясь, покатились по земле. Ведьма дралась яростно, но Фея, изо всех сил стремившаяся к своей норе, вырвалась и нырнула вниз, к Соло. Ведьма неслась за ней по пятам, однако у входа резко остановилась, стала лихорадочно копать, но вскоре сдалась и отошла. Фея высунула голову из норы и коротко залаяла ей вслед.