Элиз Руссо - Удивительная философия птиц. Как ласточки относятся к смерти, горлицы сохраняют романтику в отношениях, а утки спасаются от стресса

Вслед за птицами и мы можем сказать: «Путешествия формируют юношество». Во время первого путешествия полярная крачка запоминает путь, по которому она будет летать во взрослом возрасте. Когда ребенок, собираясь уехать на каникулы со своими родителями, изучает атлас, ищет сведения о далеких странах, он тем самым создает некий ритуал, которому во взрослой жизни будет следовать при подготовке к очередному путешествию. Из каждого путешествия мы возвращаемся немного другими.

Каждое путешествие меняет взгляд на мир, а это оберегает нас от ухода в себя, от изоляции от общества, от боязни других людей или ненависти к ним. Каждое путешествие учит нас солидарности и взаимопомощи. В этом мы похожи на перелетных птиц, ведь и они во время долгого пути непрерывно кричат и тем самым поддерживают друг друга.

Вернувшись из поездки, мы понимаем, что где-то там оставили частичку себя, но и многое привезли с собой. Раздвигаются горизонты, и это возвышает нас самих. Материальный мир вокруг нас становится более насыщенным, а окружающее пространство – более объемным. Новые встречи как бы открывают нам глаза на все вокруг: на образ жизни других людей, на самих людей, природную среду. А еще путешествие помогает нам узнать себя, оценить собственную выносливость, способность переносить нехватку сна, дискомфорт, понять наши адаптационные возможности. Чтобы узнать правду о себе самом, полезно забраться на край света и пожить там в условиях другого часового пояса, испытывая хроническую усталость. А быть может, именно этого мы и ждем от путешествий: понимания, в чем состоит наша личная правда жизни.

На высокогорном пастбище в Пиренеях сдохла корова. Два или три крупных ворона долго кружили в небе и наконец сели на землю рядом с тушей и немедленно набросились на нее. Но вскоре появился белоголовый сип. Размах крыльев и внешний вид этой птицы впечатлят кого угодно. Он враскачку подбирается к мертвому животному. При этом сип расправляет крылья, чтобы казаться больше, чем он есть на самом деле. Он ясно дает понять воронам, чтобы они убирались подобру-поздорову. Тем временем на пиршество слетаются все новые сипы. И тут возникает совершенно четкая иерархия, основанная на таких критериях, как ширина расправленных крыльев, сила удара клювом, громкость горлового клекота. Таким образом, каждая прилетевшая птица приобретает свое строго определенное место в этой компании. Первый сип, который еще недавно имел преимущественное право пообедать внутренностями коровы, теперь изгоняется из когорты первосортных сородичей и скромно ждет, когда освободится место за столом. А вместе с ним ожидают его товарищи по несчастью, вороны, которые и вовсе не котируются в обществе сильных. На этом импровизированном банкете каждый занимает место в соответствии со своей значимостью. Но стоит появиться скорой на расправу лисице, как все благородное общество немедленно удаляется, чтобы не мешать ей спокойно пировать. Сначала должны насытиться доминанты, затем придет черед «не совсем доминантов» и только потом – «совсем не доминантов». Но вот дошла очередь и до воронов: они обрели уверенность и могут занять место на пиру. Другие участники пиршества, похоже, объелись, а может быть, слишком быстро ели и теперь способны только лежать и переваривать пищу, вороны же спокойно вкушают остатки, которые уже не влезали в доминантов. Пожалуй, и впрямь стоило не суетиться и спокойно подождать!

Примерно то же самое происходит в другом уголке земли, в болотистой местности, где так же выясняют отношения разномастные конкуренты. Возьмем прибрежных птиц, мелких аистообразных, обожающих тину и выяснение отношений. Последнее особенно характерно для самцов. Как только приходит весна, эти кавалеры обзаводятся воротничками из ярко раскрашенных перьев с самыми немыслимыми сочетаниями рыжего, черного, серого и белого цветов. На специально выделенном пространстве, именуемом «арена», они в течение всего светлого времени суток бьются между собой за благосклонность самок. А те совершенно безразлично ходят по краешку ристалища и активно ищут что-нибудь съедобное. Возле них жмутся так называемые бета-самцы, которые не являются доминантами (в отличие от «альфа-самцов»). Воротничок у них, как правило, скромный, чаще всего белый. Можно ли сказать, что они не более чем зрители на выступлении альфа-самцов, раздувающих перья и храбро задирающих друг друга? Да, конечно. Но не только зрители… Пока самцы-доминанты разбираются между собой, некоторые второсортные самцы не теряют времени понапрасну и, пользуясь представившейся возможностью, украдкой добираются до одной из невест, которая скромно держится в сторонке.

В повседневной жизни нередко приходится видеть крутых парней, демонстрирующих свою мощь – физическую или моральную, – которая, по их мнению, должна произвести впечатление на окружающих. Эти «лидеры» – от политики, спорта, идеологии, бизнеса – влияют на нас, но лишь в том случае, если мы сами того хотим. А если вы стараетесь держаться от них подальше, идете по жизни своим путем и лишь изредка поглядываете на тех, кто пускает окружающим пыль в глаза, это не значит, что ваша собственная жизнь менее интересна, несмотря на то что у вас нет таких же конкурентных преимуществ. Неужели вам кажется привлекательным образ курицы, которая задирает клюв, пытаясь показать своим сородичам, кто тут главный, вместо того чтобы направить все силы на поиск пищи? С курами-«доминантками» часто такое случается: пока они стараются демонстрировать свою власть, их «безродные» сородичи, которые предпочитают набивать себе брюхо, тащат у них из-под носа еду.

Что реально мы приобретаем, когда дорываемся до власти? Не кажется ли вам, что реально за ниточки дергает тот, кто держится в тени? Не тот ли лучше всех устроился в жизни, кто не лезет на глаза, но все делает по-своему? Иерархия подобна игре: на подъем на вершину пирамиды мы тратим гораздо больше времени, чем на пребывание там. В животном мире (это относится и к птицам, и к млекопитающим) имеется неисчислимое количество примеров, когда самец-доминант тратит последние силы, чтобы забраться на вершину иерархической лестницы, но, обессилев, не может достаточно долго продержаться на самом верху, и вскоре кто-то другой занимает его место.

Получить признание, а вслед за ним и власть – разве не это самое желанное и ценное в жизни? Но в действительности тот, кто карабкается к вершинам славы и власти, рискует утратить жизненные ориентиры. Ведь чем ближе мы к вершине, тем хуже различаем детали, видим «мелочи», в которых заключена вся соль.