Петер Вольлебен - Тайные связи в природе

Но так ли просто провести это различие? Начиная с какой исторической эпохи мы должны считать человека фактором, противоречащим природе? Если с момента возникновения, то как быть с его предшественником гомо эректус, который отличался от нас весьма незначительно? Вопросов много, а ясных ответов нет. Лично я считаю, что линия разграничения должна приходиться на переходный период от охотников и собирателей к земледельцам. Здесь проходит водораздел, за которым начинается целенаправленное выведение и изменение видов животных, сознательное изменение ландшафтов и их преобразование в экосистемы, полностью подчиненные потребностям человека. В эту эпоху начинают отмечаться и первые случаи необратимого вмешательства в окружающую среду, например использование плуга. Вспашка плугом изменяет структуру почвы. Под ней создается уплотненный слой, который может сохраняться десятки тысяч лет. Он мешает дренажу воды. Кислород тоже не может преодолеть этот барьер. Как следствие, корни многих деревьев подгнивают, даже если им удается его пробить. Поэтому корни плоско распространяются в верхнем слое почвы. От этого страдает устойчивость дерева. После достижения высоты 25 метров эффект рычага настолько силен, что деревья начинают валиться от ветра.

Мы уже видели, какое влияние на растительность оказывают птицы и медведи, но люди тоже влияют на видовой состав леса. И не только посредством случайных изменений, вызванных ведением сельского хозяйства. В Германии на 98 процентах площадей, покрытых деревьями, хозяйственная деятельность ведется в промышленных масштабах. Но уже наши предки, жившие в каменном веке и пользовавшиеся не плугом и пилой, а луком и стрелами, вносили в природные процессы большую сумятицу. Поэтому я хочу вместе с вами вернуться на несколько тысяч лет назад и посмотреть, на что были способны наши предшественники, располагавшие весьма скромными средствами.

Деревья реагируют на климатические колебания, и крупнейшим среди них был последний ледниковый период. Остатки ледников, толщина которых достигала нескольких километров, растаяли примерно 12 тысяч лет назад, освободив поверхность земли. Лесов больше не было, потому что их в свое время уничтожили медленно двигавшиеся на юг массы льда. В Европе деревья были зажаты с двух сторон в клещи, потому что со стороны Альп тоже наступали ледники, мешавшие лесам уходить от холодов на юг. Поэтому одни виды деревьев вымерли, а популяции других сократились до мелких островков растительности в долинах боковых горных отрогов или на юге Европы, где было теплее. По мере таяния льда растительность робко начала возвращаться. Сначала это были мхи, лишайники и травы, но к ним быстро добавились карликовые кустарники и деревца. Появилась тундра, которую и сегодня можно видеть в северных областях Канады, Скандинавии и России и которая точно соответствует периоду, начавшемуся непосредственно после ледникового периода. Позднее начали появляться и деревья – сначала сосны и березы, которые лучше других могли противостоять холодам. Затем пришли дубы и другие лиственные породы, которые в большинстве мест вытеснили хвойные деревья. Но одна представительница хвойных, похоже, не слишком спешила с расселением. Это белая пихта. У нее очень низкая скорость миграции, и она к настоящему времени добралась только до середины Германии. Последовательность возвращения древесных пород вы и сегодня можете увидеть в Альпах. На верхушках гор все еще царит ледниковый период. Там можно встретить вечные льды. Чем ниже мы опускаемся, тем теплее становится и тем больше появляется разной растительности. Четыре-пять тысяч лет назад с юга пришли буки, которые сегодня составляли бы основную часть наших лесов, если бы наши современники не вырубали их и не высаживали взамен другие виды деревьев. Но только ли наших современников надо брать в расчет? Ведь вместе с растениями в области, освободившиеся ото льда, возвращались и наши далекие предки, ранее вытесненные ледниками на юг. Их было мало, и они вряд ли могли причинить ущерб появляющимся лесам. В границах современной Германии проживало в ту пору не более 4 тысяч человек. По мере потепления климата и расширения лесных массивов увеличивалась и плотность населения. Четыре тысячи лет до нашей эры численность людей перевалила за 40 тысяч и плотность населения составила 0,01 человека на квадратный километр. Другими словами, на 100 квадратных километров приходился один человек. Даже при большой потребности в топливе это вряд ли имело какое-то значение для леса, который на той же площади ежегодно может производить свыше 100 тысяч кубометров древесины. Этого количества хватило бы на отопление тысячи современных домов.

Таким образом, проблема состояла не в том, что люди каменного века мерзли, а в том, что им хотелось есть. Они охотились на крупных травоядных, а те, в свою очередь, не прочь были полакомиться молодыми деревцами. Самыми крупными из них были туры, зубры, а также дикие лошади и носороги. Все они специализировались в основном на траве и настолько основательно обгладывали ее, что на этом месте вряд ли мог появиться лес. И данный факт имеет решающее значение для последующей дискуссии. Ввиду того что эти животные обитали здесь в таком количестве, что определяли состояние среды своего обитания, лесов в северных широтах могло бы и вообще не быть. В нашем ландшафте доминировали не деревья, а крупные травоядные. Стада пасущихся туров, зубров, лошадей и оленей бродили по покрытым травой равнинам и уничтожали все деревца, прежде чем они успевали вырасти. Так гласит теория. Даже если деревьям удавалось укорениться в таком количестве, что на этом месте мог возникнуть настоящий большой лес, то лошади и олени сдирали кору с дубов и буков, и растительность опять-таки погибала. Все новые побеги и почки постоянно обгладывались. Но факт остается фактом: все крупные травоядные, кроме оленей, исчезли. Действительно ли их истребили охотящиеся люди? Неужели считанные особи гомо сапиенс были способны на такое? Давайте дадим слово международной команде ученых под руководством Сандера ван дер Каарса, которая исследовала прибрежные воды Австралии на предмет обнаружения фекалий вымерших видов животных. Они придерживаются мнения, что за их вымирание несут ответственность охотившиеся люди, перебравшиеся на этот континент примерно 50 тысяч лет назад. Климатические изменения можно исключить, поскольку в тот период они не проявлялись здесь в такой степени, как в Северном полушарии. За несколько тысяч лет после появления первых австралийцев исчезло 85 процентов мегафауны, то есть животных, вес которых превышал 44 килограмма. И дело не в интенсивности охоты. По мнению ученых, крупные животные размножаются так медленно, что даже умеренная охота может причинить их поголовью большой ущерб. Так, исследователи подсчитали, что отстрела каждым охотником всего одного взрослого животного за десять лет достаточно, чтобы полностью истребить весь вид в течение пары веков.