Ник Дженс - Волк по имени Ромео. Как дикий зверь покорил сердца целого города

Эти и другие рассказы подтверждают эмоциональную способность отдельных хищников-людоедов при определенных обстоятельствах завязывать нежную долгую дружбу с человеком.

Но, как говорится, сколько решетку не золоти, тень от нее все равно черная. Бывают случаи, когда жившее в неволе животное полностью возвращается к дикому образу жизни. Так было в ставшей знаменитой в 1970-х годах истории льва Кристиана и англичан Джона Рендалла и Айса Берга, восторженная встреча которых в Африке годы спустя после того, как льва выпустили на волю, была зафиксирована на пленку. Но неизбежная жизнь в неволе и полная зависимость от своего хозяина, включая кормежку, создают иной контекст, связь, отличную от той, что существовала между Гарри и Ромео, который родился в условиях дикой природы и был свободно гулявшим волком, всегда самостоятельно охотившимся и не дававшим никакого повода связывать его появление с едой. Опять же, Гарри начисто отрицает тот факт, что когда-либо кормил волка, хотя он всегда носил в карманах кусочки мяса для Бриттен. «Однажды я случайно уронил полоску мяса из кармана, – рассказывал он, – и Ромео быстро обнюхал ее и не тронул. У него, очевидно, имелось что-то повкуснее» [53] Интервью автора: с Гарри Робинсоном, Джоном Хайдом и Кимом Тарли. . С другой стороны, волк был рад подобрать потерянную кем-то рукавицу из овчины, потаскать ее и разорвать на кусочки.

Пищевая обусловленность – прикармливание животных, к которому, как мы уже говорили, неодобрительно относятся специалисты в области дикой природы по очевидным, жизненно важным причинам, – способна создать, по крайней мере, подобие дружбы между людьми и хищными животными, и примеров довольно много.

Одна такая особенная история произошла в наши дни на Аляске. Мужчина по имени Чарли Вандергоу, живя на своем отдаленном участке, в течение долгих лет кормил десятки медведей – и черных, и бурых/гризли – и достиг удивительного взаимопонимания со многими из них. А в итоге он был привлечен к уголовной ответственности. Судя по отдельным кадрам его шестисерийного телевизионного реалити-шоу, по крайней мере, некоторые медведи интересовались не только пищей. Отношения человека и медведей, похоже, выходили за стандартные рамки – очевидный факт социального взаимодействия и даже нежной привязанности.

Использование лакомства для закрепления положительного поведения – это общепринятая практика, которую используют дрессировщики, работающие с дикими животными, включая хищников, таких как косатки и гризли. С некоторыми животными у них устанавливаются тесные социальные связи, которые многие называют дружбой, и вполне обоснованно. Очевидно, что тема обусловленности путем прикармливания не так проста и понятна, как кажется на первый взгляд. Но представители природоохранных органов считают такие явно дружеские отношения обманчивыми, лишь отдаленно напоминающими человеческие, и справедливо утверждают, что подобное кормление приводит к слишком близкому контакту и потенциальной агрессии во взаимоотношениях «человек – животное».

Однако и без прикармливания социальные контакты между людьми и дикими хищниками не только возможны, но еще и не так редки, как может показаться. Я могу припомнить, по крайней мере, десяток случаев из собственного опыта, когда по непонятным причинам животное явно предпринимало попытки общения: например, тот волк в Брукс-Рейндж, который подобрал сук и тряс им передо мной, предлагая поиграть; молодой бурый медведь в поросшей травой низине, слонявшийся в десяти метрах от меня: возможно, сначала он пытался что-то выпрашивать, но потом расслабился и демонстрировал дружеские жесты. А еще был горностай, который опроверг все теории о прикармливании, когда принес мне свежепойманную полевку в качестве подношения: он подскочил поближе и оставил ее у моих ног. И лиса, составившая мне компанию во время лесозаготовительной экспедиции, ну и Ромео, рысцой бегущий навстречу, чтобы, как обычно, просто поприветствовать меня.

Поиск в Google или YouTube выдаст десятки примеров позитивного взаимодействия между людьми и дикими млекопитающими – от львов до акул. Лично для меня самым любимым эпизодом «обратного прикармливания» является случай, когда фотографу из «National Gepgraphic» Полу Никлену огромная самка морского леопарда предлагала пингвинов, одного за другим. Но обычно эти контакты были краткими, лишь немногие длились в течение нескольких дней или месяцев, не говоря уже о годах.

Тимоти Тредвеллу за более чем тринадцать лет, несомненно, удалось установить дружеские, личностные отношения с рядом медведей в западной части Национального парка «Катмай» на Аляске. Но Джоэль Беннетт, который регулярно снимал его на природе и стал Тредвеллу близким другом, не торопится называть это удивительное взаимопонимание между человеком и медведями дружбой. «Кто знает?» – говорил он, воздев руки к небу.

Один такой очевидный случай демонстрирует дружбу длиной в более чем четверть века, которая связывала дикого дельфина по имени Джоджо и натуралиста Дина Бернала в Британской Вест-Индии. Их взаимная привязанность, запечатленная на фото и видео, не вызывает никаких сомнений. И хотя кормежка, несомненно, являлась частью их взаимоотношений, она явно не была определяющим фактором. Бернал, который на протяжении нескольких десятков лет был официальным смотрителем Джоджо, выхаживал его после ряда смертельно опасных травм. Они вместе плавали и охотились на лобстеров – Джоджо плыл за его «Скифом». Дельфин и человек кружились вместе в нежном подводном танце. Их история служит примером, доказывающим, что подобные отношения действительно возможны. Дикий дельфин и человек – прекрасно! «Флиппер и подводный мир», не говоря уже о десятках историй о контактах между этими двумя родственными видами, уходящих корнями в древность. Но как насчет дикого волка?

На самом деле существует множество примеров замечательных, дружеских контактов между дикими волками и людьми. Не считая случая с Ромео, я лично становился участником ряда подобных историй, когда жил на Севере, и мои друзья-охотники тоже рассказывали мне о подобном опыте. Но все это были короткие эпизоды, их нельзя назвать отношениями. Что касается основательных, продолжительных взаимодействий, то такие авторитетные биологи – исследователи волков, как Дэвид Мич и Гордон Хейбер, регулярно становились объектами крайне терпимого к себе отношения со стороны членов диких волчьих стай, за которыми они наблюдали, и время от времени животные демонстрировали социальное поведение в адрес людей. Но, следуя стандартной практике в рамках своей исследовательской программы, они выбрали модель без взаимодействия с животными – противоположную той, которую избрал для себя Гарри Робинсон. Гарри, конечно, не был ученым и не претендовал на это звание. Ему не нужно было проверять научные гипотезы и собирать информацию. Он даже не вел простого журнала записей или дневника и почти никогда не брал с собой фотокамеру. Его намерения были просты. Он хотел быть другом Ромео, который казался ему отчаянно одиноким. «Я делал это для волка, – сказал он. – Он зависел от нас» [54] Интервью автора: с Гарри Робинсоном, Джоном Хайдом и Кимом Тарли. .