Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

— Кто вы такой, черт возьми? — резко спросил командир.

— Тарзан, человек-обезьяна! — ответил пришелец.

— О, Грейсток! — воскликнул майор и шагнул к нему с распростертыми объятиями.

— Пресуик? — узнал его Тарзан, протягивая руку.

— Я сначала не узнал вас,— извинился майор.— Последний раз мы виделись в Лондоне, вы были в вечернем костюме довольно больших размеров. Честное слово, вы матерый человечище — не пытайтесь этого отрицать.

Тарзан улыбнулся и повернулся к полковнику.

— Я подслушал ваш разговор,— сказал он.— Я только что явился с немецких позиций. Возможно, я могу помочь вам разобраться, что произошло сегодня в немецких траншеях.

Полковник вопросительно взглянул на майора. Майор Пресуик подошел и представил человека-обезьяну офицеру, рекомендуя его, как английского аристократа. Тарзан вкратце рассказал им, что привело его к преследованию немцев.

— А теперь вы пришли, чтобы присоединиться к нам? — спросил полковник.

Тарзан покачал головой.

— Не совсем так,— ответил он.— Я должен бороться своими средствами и возможностями, но могу помочь вам. Всякий раз, когда мне нужно, я могу выйти к немецким позициям.

Кэмпбелл улыбнулся и покачал головой.

— Это не так легко, как вы думаете,— сказал он,— я уже потерял двух хороших офицеров на прошлой неделе. Они пытались это сделать, а ведь они бы я опытными людьми, лучшими, таких больше нет в разведывательном управлении.

— Разве это сложней, чем пройти незамеченным к британским позициям? — спросил Тарзан.

Полковник собирался ответить, когда новая мысль возникла у него, и он лукаво взглянул на человека-обезьяну.

— Кто привел вас сюда? — спросил он.— Кто пропустил через наши охранные посты?

— Я только что пересек немецкие линии и прошел через ваш лагерь,— ответил Тарзан.— Дайте приказ, чтобы проверили, видел ли меня кто-нибудь?

— Но кто сопровождал вас сюда? — настаивал полковник.

— Я пришел один,— ответил Тарзан, а затем встал во весь рост.— Вы, цивилизованные люди, когда приходите в джунгли, то быстро погибаете. Ману-мартышка — кладезь мудрости по сравнению с вами. Я удивляюсь, как вы вообще существуете. Только ваша численность и ваше вооружение — вот преимущество, спасающее вас. Имей я несколько сот больших обезьян с вашей мощью рассудка, я загнал бы немцев в океан с такой скоростью, с какой они смогли бы достичь побережья. К счастью для них, эти бедные животные не могут объединиться. Если бы они могли стать войском, Африка освободилась бы от присутствия человека навсегда. Ну, так чем я могу вам помочь? Вы хотели бы знать, где укрыты несколько немецких пулеметов?

Полковник заверил его, что это им знать чрезвычайно необходимо, и через некоторое время Тарзан отметил на карте расположение трех пулеметных точек, так беспокоивших англичан.

— Имеется там слабое место,— сказал он, ткнув пальцев в карту.— Его защищают негры, но сами пулеметы обслуживают белые люди. Если сможете подождать!..— У меня есть план. Вы будете способны заполнить эту траншею своими людьми и обстреливать немцев продольным огнем справа их же собственными пулеметами.

Полковник улыбнулся и пожал плечами.

— Звучит очень заманчиво,— сказал он.

— Это легкое задание для меня,— ответил человек-обезьяна.— Я могу опустошить ту часть траншеи без единого выстрела. Я же вырос в джунглях! Мне знаком нрав народа джунглей — Томангани — чернокожих так же, как и всех остальных обитателей черного континента. Ждите меня в следующую ночь,— и он повернулся, чтобы уйти.

— Подождите! — воскликнул полковник.— Я пошлю офицера, чтобы провести вас через оборонительные линии.

Тарзан улыбнулся, помахал на прощание рукой и удалился. Покидая небольшую группу штабников, он заметил невысокую фигуру, одетую в теплую офицерскую шинель. Воротник был поднят, а козырек военной фуражки был надвинут на глаза, но когда человек-обезьяна проходил мимо, свет от костра осветил на мгновение черты закутанного человека, открыв Тарзану, что перед ним известная ему персона. «Возможно, мы знакомы по Лондону,— подумалось ему,— однако, сомнительно. Я где-то недавно видел это лицо...»

И Тарзан продолжил свой путь по лагерю и британским оборонительным линиям, невидимый для наблюдателей часовых, стоящих на постах.

Почти всю ночь он шел через горы Килиманджаро, придерживаясь подножия главной вершины, инстинктивно пользуясь нехожеными тропами, так как понимал: то, что он ищет, может быть найдено на лесном склоне именно где-то здесь, но никак не выше той дороги, по которой он уже проходил недавно.

За три часа до рассвета его обостренное обоняние известило его, что где-то поблизости и находится то, что ему нужно, поэтому он взобрался на высокое дерево и устроился поудобнее, чтобы несколько часов поспать.

Тарзан проснулся, когда солнце стояло уже высоко it небе. Человек-обезьяна расправил свои могучие члены, запустил пятерню в густые волосы, приглаживая их, и легко спрыгнул на землю. Он сразу нашел нужный ему путь, идя по следу в глубокую лощину. Он продвигался осмотрительно, так как чутье подсказывало ему, что намеченная жертва находится недалеко. Наконец через свисающие ветви он посмотрел вниз и увидел Хорту-кабана и окружении множества его сородичей.

Отвязав лук и выбрав стрелу, Тарзан оттянул тетиву далеко назад, прицелился в одну из самых больших свиией. В зубах человек-обезьяна держал еще одну стрелу, п как только выпустил первую, он тут же зарядил лук и выпустил вторую. Среди свиней немедленно поднялся переполох, так как они не знали, откуда им угрожает опасность. Они глупо визжали и бешено метались по поляне, а затем начали бой друг с другом и дрались до тех пор, пока шестеро из них не пали замертво или тяжело раненными. После таких опустошений стадо с хрюканьем и визгом пустилось в паническое бегство и быстро скрылось в густых зарослях.

Только тогда Тарзан спустился с дерева и прикончил тех, которые еще не были мертвы. Он начал снимать шкуры с туш. Работая с большим умением и очень быстро, он не напевал и не насвистывал сквозь зубы, как это обычно делает цивилизованный человек. Многим в таких мелких поступках, как этот, он отличался от воспитанных себе подобными людей, благодаря, возможно, его детству, проведенному в джунглях.

Звери джунглей, среди которых он вырос, были резвы и склонны к играм, пока молоды, до зрелости, но редко сохраняли игривость после ее наступления. Его дикие собратья делались свирепыми и угрюмыми. Жизнь становилась серьезным делом, особенно во время неурожайных сезонов. Тогда каждый должен был бороться за то, чтобы обеспечить себе свою долю пищи, а раз приобретенные привычки остаются при нас на всю жизнь. Охота за пищей была тяжким трудом всех поколений живых существ, сменяющих друг друга в вечных джунглях, а жизненный труд — это занятие, к которому нельзя подходить легкомысленно или вести себя при этом игриво.