Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

Джейн Клейтон ожесточенно отбивалась, но Мо-зар тащил ее из дворца. Он хотел принудить ее идти, но она, несмотря на его угрозы, по своей воле не сделала ни шагу. Она падала на пол всякий раз, как только он ставил ее на ноги, и ему приходилось нести ее. При этом на него сыпался град ударов, острые ноготки вонзались в его лицо и оставляли на нем глубокие, саднящие царапины. Ноги его были избиты, руки искусаны. Красота этой женщины не уступала ее смелости и силе.

Мо-зар, изнемогая, дотащил ее до того места, где у выхода из дворца ждали его воины и слуги. Он с облегчением отдал ее мужчинам, приказав связать и заткнуть рот кляпом. Они подхватили ее на руки и понесли, подгоняемые Мо-заром. Он бежал быстро как только мог, под страхом мести воинов Ко-тана.

Так они сошли с холмов А-лура и спустились в долину Яд-бен-ото. В низине бежала река, и тут у берега ждал Мо-зара его флот, состоящий из выдолбленных из древесных стволов лодок. Их нос и корма были украшены деревянными изображениями животных и птиц, а борта разрисованы цветными красками.

На корму одной из лодок воины и опустили свою ношу. Мо-зар стал рядом с нею, а воины расселись вдоль бортов и взялись за весла.

— Хватит сердиться, о прекрасная,— миролюбивым голосом улещал Мо-зар.— Будем друзьями. Я не сделаю тебе вреда. Ты увидишь, что Мо-зар может быть очень добрым господином, если ты будешь послушной рабой.

Он думал, что уговорил ее, и вытащил из ее рта кляп и развязал руки. Окруженная воинами, она все равно не сможет сбежать, а у себя в городе он посадит ее за решетку.

Лодки двинулись по реке. Сонно бежала вода, да тихо плескали весла. Воины, встав на одно колено, быстро гребли. Мо-зар, не получив от пленницы ответа, повернулся к ней спиной, лег и заснул.

Так плыли они в тишине меж берегов реки, впадающей в озеро Яд-бен-ото.

Джейн Клейтон сидела на корме лодки, вся напрягшись. Долгие месяцы она была пленницей, сначала одного безжалостного племени, теперь вот другого, не менее жестокого. С того далекого дня, когда немецкий капитан Фриц Шнайдер со своим отрядом предательски напал, разорил усадьбу Грейстоков и увел ее с собой, ни разу не вздохнула она спокойно. И то, что она до сих пор была жива и невредима, пройдя через множество лишений, опасностей и унижений, она всецело относила на счет Провидения, хранившего ее.

Сначала ее держали в расположении немецкого верховного командования как ценную пленницу, и тут она не испытывала особых лишений. Но когда немецкая кампания в Восточной Африке потерпела поражение, ее отправили в глубь страны. Тут уж отношение к ней круто изменилось: она уже не представляла никакой ценности, более того, она стала обузой.

Немцев безмерно злили проделки ее полудикого супруга, который искусно обводил их вокруг пальца. Он с дьявольской силой и изобретательностью уничтожал их, как и где только мог. Немцы были деморализованы, буквально тряслись от страха, зная, что любой из них внезапно может стать очередной жертвой человека-обезьяны. На его счету были и жизни нескольких немецких офицеров. Тарзан во всем превосходил их. Он мгновенно отвечал хитростью на хитрость, жестокостью на жестокость. Сам звук его имени стал им ненавистен, он повергал их в трепет.

Они уже тысячу раз пожалели о том, что разрушили его дом, убили домочадцев и похитили жену, да еще и обставили это похищение так, что можно было счесть ее убитой. Они горько пожалели обо всем содеянном, потому что стократ заплатили за свои злодеяния, за бессмысленную жестокость. И теперь, озлобляясь все сильнее, не имея возможности отомстить Тарзану, они вымещали свою злобу на его невинной жене, стараясь причинить ей как можно больше страданий.

Посылая ее в тыл своих войск, подальше от победоносно наступающих британцев, они прикомандировали к ней в качестве конвоя лейтенанта Эриха Обергатца из отряда Шнайдера. Это был один из немногих офицеров, избежавших мести Тарзана.

Долго Обергатц держал ее в маленькой деревне, вождь которой боялся немцев. Жизнь Джейн здесь превратилась в цепь жестокостей и унижений. Подлый пруссак мучился бездельем, ему было невыразимо противно и скучно здесь, вдали от своего гарнизона, вдали от привычных удобств, и он глумился над Джейн при всяком удобном случае.

Но Джейн ясно видела то, чего не желал замечать самоуверенный пруссак: наемные солдаты из его отряда симпатизировали и сочувствовали жителям деревни. И тем и другим смертельно надоел гнет высокомерного офицера. Достаточно было искры, чтобы вызвать взрыв возмущения.

И это, разумеется, произошло, но совсем не так, как этого можно было ожидать. Избавление явилось в образе немецкого солдата, пришедшего с фронта. Он устал до полного изнеможения, был болен, стертые ноги его кровоточили. Он притащился в деревню поздно вечером. Обергатц не подозревал даже о его появлении, а вся деревня уже знала, что власть немцев в Африке пала. Немного времени понадобилось наемным солдатам, чтобы осознать, что власти, которая их удерживала, больше нет. Из злобного, жестокого командира Обергатц тотчас превратился в ненавистного и бессильного иностранца, чужака. Ничто больше не удерживало их от мщения. Та же участь ожидала и ни в чем не повинную белую женщину. Но ей на помощь явилась преданная местная девушка. Она узнала о планах убийства и пришла к Джейн на помощь.

— Они уже ссорятся, кому вы будете принадлежать,— горячо шептала она ей на ухо.

— Когда они придут за нами? — спросила Джейн,— Что ты слышала об этом?

— Сегодня ночью,— ответила девушка.— Они и теперь боятся белого человека. Они придут ночью и убьют его во сне.

Джейн поблагодарила девушку и отослала ее, чтобы не навлечь на нее подозрения, если узнается, что белые были предупреждены. Джейн тут же пошла к Обергатцу. Он был несказанно удивлен ее появлением, ведь она никогда сама не приходила к нему.

Она вкратце рассказала ему о том, что услышала от девушки. Тот стал было хорохориться, но она заставила его замолчать.

— Разговаривать с ними бесполезно,— сказала она ему.— Вы сами навлекли на себя их ненависть. Неважно, правду ли говорит этот солдат, важно, что они ему верят. Для вас нет иного выхода, кроме бегства. Если вы сейчас начнете защищать свой авторитет и командовать ими, вы погибли.

— Вы думаете, дело зашло так далеко? — трусоватые нотки зазвучали в его голосе.

— Да, все именно так, как я сказала,— твердо отвечала Джейн.— Они придут сегодня ночью и убьют вас во сне. Найдите для меня пистолет и ружье, охотничье снаряжение, и мы сделаем вид, что идем в джунгли на охоту. Вы это часто делаете. Может быть, у них и возникнет подозрение, зачем я вас сопровождаю, но надо рискнуть. И будьте добры, мой лейтенант, продолжайте ругать, орать и унижать своих слуг, чтобы они не заметили перемену в обращении. Если это нам удастся, мы пойдем на охоту, а назад не вернемся. Но прежде,— Джейн пристально глядела в глаза Обергатца,— вы должны поклясться, что не причините мне зла. В противном случае мне лучше позвать вождя, передать ему вас и пустить себе пулю в лоб.