Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

Капитан Матсуо пожал плечами.

— Принеси нам поесть,— приказал он.

Матсуо и Сокабе обсуждали этот вопрос во время еды.

— Видимо, нужно заняться поиском этих людей,— говорил Матсуо.— Нехорошо иметь врагов в тылу.

— Зоэзин сказал, что девушка красива,— многозначительно добавил Сокабе.

— Нельзя идти нам обоим,— заметил капитан. Будучи весьма ленивым, Матсуо решил послать лейтенанта Сокабе с отрядом на поиски девушки.

— Вы убьете китайца,— приказал он,— а девушку до ставите сюда. Невредимую. Вы поняли меня, лейтенант? Целую и невредимую!

Через пару дней отряд под водительством лейтенанта Хидэо Сокабе добрался до деревни Тианг Умара. Чтобы еще раз доказать свое превосходство, японский лейтенант принялся жестоко избивать старика-вождя. Скоро тот не смог стоять на ногах от побоев. Ударив напоследок свою жертву ногой в лицо и в живот, Хидэо Сокабе спросил:

— Где белая девушка и китаец?

— Я не знаю, о ком вы говорите!

— Ты лжешь! Скоро скажешь правду!

Лейтенант велел сержанту принести бамбуковых щепок, и когда они были доставлены, принялся вбивать их под ногти Тианг Умару. Старик кричал от дикой боли.

— Где белая девушка? — приговаривал японец, мучая старика.

— Я не знаю никакой белой девушки,— из последних сил повторял Тианг Умар.

Японец продолжал жестокую пытку, но старик твердил, что не знает ничего ни про какую белую девушку.

Поняв, что японец не отступится, одна из жен вождя подошла к Сокабе и упала перед ним на колени. Это была старая женщина — старшая жена Тианг Умара.

— Если вы больше не станете мучить моего мужа, я помогу вам найти тех, кого вы ищете,— белую женщину и китайца,— сказала старуха.

— Так-то лучше,— заметил Сокабе.— Говори, что знаешь!

— Алам знает, где они прячутся,— старая женщина указала на юношу, носившего еду беглецам в пещеру.

Кэрри и Синг Тэй сидели у входа в свое убежище. Прошла неделя с тех пор, как Алам последний раз навещал их.

— Кто-то идет,— насторожился Синг Тэй, прислушавшись.— Слишком много людей. Идемте в пещеру.

Алам указал лейтенанту Сокабе в глубь горы. Слезы катились по его щекам. Если бы дело шло о его жизни, он скорее умер бы, нежели выдал девушку, которую в душе обожал. Но ненавистные мартышки во главе с их лейтенантом, если не отвести их в тайное убежище, поклялись уничтожить всех жителей деревни. Алам знал, что они сдержат слово.

Хидэо Сокабе и его люди вошли в пещеру. Сокабе — с обнаженной саблей, солдаты — с поднятыми штыками. В тусклом свете, сочившемся снаружи, они увидели китайца и туземного юношу-подростка. Лейтенант приказал вытащить их на поверхность.

— Где девушка? — спросил он Алама.— За это ты умрешь, и весь твой народ тоже. Убейте их,— приказал он своим людям, указывая на старика и мальчика.

— Нет! — закричал Алам.— Это не мальчик! Это девушка. Только она переодета в мужское платье.

Сокабе сорвал с Кэрри блузу. Он улыбнулся, в глазах его блеснул похотливый огонек.

Один солдат увел Синг Тэя в пещеру и там проткнул его штыком. После этого отряд, прихватив пленницу, отправился в обратный путь.

Старший сержант Джо Бубнович стоял в тени крыла бомбардировщика, окрещенного «Прекрасной леди», в компании нескольких других членов боевого экипажа огромного авианосца. Джо по кличке Бродяга из Бруклина был помощником механика, а заодно выполнял обязанности канонира на шкафуте. Собравшиеся явно спорили о чем-то.

— Я нахожу, что он — хороший парень,— заявил Джо, явно не соглашаясь с замечанием, сделанным башенным стрелком старшим сержантом Тони Розетти по прозвищу Шримп — «неудачник».

— Да? Ну, а мне не нравится, когда проклятый британец крутится возле «Прекрасной леди». А помимо всего прочего, я слышал, что он — настоящий герцог. Вот уж чего не хватало...

— Мне кажется, твой герцог легок на помине,— сказал Бубнович.

Все обернулись.

Под крыло бомбардировщика «Б-24» подкатил джип. Когда машина остановилась, из нее вышли три офицера — британский полковник королевских военно-воздушных сил, а также полковник и майор американских ВВС.

Капитан Джерри Лукас из Оклахома-сити, пилот «Прекрасной леди», выступил вперед. Американский полковник представил Лукаса лорду Клейтону.

— Все готово, Джерри? — спросил он капитана.

Механики и оружейники, проверив в последний раз оборудование, спустились наружу через бомбовый отсек, а военный экипаж поднялся в самолет.

Полковник Джон Клейтон летел в Голландскую Ост-Индию на занятую японцами Суматру в качестве наблюдателя с целью разведки и аэрофотосъемок. Поднявшись на взлетную полосу авианосца, он вошел в самолет и занял место рядом с пилотом. Когда поднялись в воздух, он довольно долго разговаривал со штурманом и радиоинженером, а, наговорившись с ними, прошел через бомбовый отсек в хвост машины. Бомбовый отсек был пуст, самолет шел без смертоносного груза.

Шримп, Бубнович и еще двое артиллеристов растянулись на полу в хвостовом отделении рядом со спасательными плотами и парашютами. Шримп первым увидел Клейтона, выходящего из маленькой дверцы, ведущей в круглую башню.

— Тс-с! — предупредил он,— Сюда идет герцог.

Клейтон обошел башню, переступив через Шримпа и Бубновича, и остановился возле фотографа, который возился со своей камерой. Никто из солдат не поднялся на ноги. Когда боевой самолет находился в воздухе, военные формальности обычно не соблюдались. Фотограф с нашивками сержанта службы связи поднял голову от аппарата и улыбнулся. Клейтон ответил улыбкой на улыбку и присел рядом.

Оглушительно ревел мотор. Наклонившись к фотографу, Клейтон прокричал ему в ухо несколько вопросов по поводу камеры. Фотограф таким же образом дал на них ответы. «Б-24» отбивает охоту разговаривать в полете, но Клейтону необходимо было получить нужную информацию.

Присев на край спасательного плота между Шримпом и Бубновичем, он вытащил пачку сигарет и угостил всех присутствующих. Отказался один Шримп, бросавший на британца неприязненные взгляды.

Бубнович поднес Клейтону зажигалку. Тот спросил, прикурив, как его зовут и откуда он родом. Когда Бубнович назвал Бруклин, Клейтон кивнул:

— Я слышал немного о Бруклине.

— Наверное, слышали о «бродягах»,— улыбнулся Бубнович.

Клейтон кивнул еще раз.

— Они меня Бродягой прозвали, Бродягой из Бруклина,— явно довольный вниманием британца, Бубнович разговорился. Он даже показал английскому офицеру фотографию жены и детишек.

Шримп продолжал держаться отчужденно и высокомерно.

Когда они увидели в иллюминатор вершины гор северо-западной Суматры, уже рассвело. Погода стояла ясная, это благоприятствовало фотосъемкам.