Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

Речь зашла о Розетти.

— В действительности Шримп хороший парень и первоклассный башенный стрелок. Он награжден медалью за отвагу.

— Очевидно, он не выносит англичан,— с улыбкой заметил Клейтон.

— Для того, кто имел дело лишь с ирландцами и итальянцами в пригороде Чикаго, это не удивительно. К тому же у Шримпа никогда не было возможности для настоящей учебы. Отец его был убит в Чичеро во время войны гангстерских кланов. Сам Шримп тогда еще пешком под стол ходил. А его мать, как я догадываюсь, «работала» просто-напросто проституткой в баре. Несмотря на такое происхождение, вы должны признать, что он все же неплохой парень. Он мало учился, но, насколько я его знаю, всегда честен.

— Меня интересует Бубнович,— сказал англичанин.— Он очень умный человек и, кажется, весьма образованный.

— Да. Вы правы. Он не только умный, он чрезвычайно образованный. До войны закончил Колумбийский университет. «Бродяга» интересовался экспонатами в американском музее естественной истории в Нью-Йорке, когда был студентом. Он специализировался по ботанике, зоологии, антропологии и после университета начал там работать. Просто он не любит распространяться о своей учености. Иногда, чтобы подразнить Шримпа, употребляет научные термины — и только.

— Тогда, вероятно, хорошо, что у меня нет оксфордского акцента,— заметил Клейтон,— а то бы я еще больше раздражал сержанта Розетти.

Когда Кэрри ван дер Меер шла по джунглям со своими конвоирами, ее ум был занят только двумя мыслями — как убежать и как покончить с собой, если побег не удастся осуществить. Шедший рядом Алам говорил с ней на своем родном языке, который она знала, а японцы не понимали.

— Простите меня,— умолял юноша,— за то, что я привел японцев к вам. Они мучили Тианг Умара, но он не проговорился. Выдала вас его старшая жена. Она пожалела мужа и сказала врагам, что я знаю, где вы прячетесь. Они поклялись убить всех жителей деревни, если я не отведу их к вам в убежище. Что же мне оставалось делать?

— Ты прав, Алам. Синг Тэй и я — нас только двое. Лучше умереть двоим, чем всем людям в деревне.

— Я не хочу, чтобы вы умирали! — восклицал, рыдая, Алам.— Пусть лучше сам погибну.

Девушка горестно качала головой.

— Чего я боюсь,— говорила она,— это только того, что не смогу найти средства вовремя умереть.

Лейтенант Сокабе провел ночь в селении Тианг Умара. Жители деревни были угрюмы и молчаливы. Сокабе поставил двух часовых у входа в хижину, где ночевали он сам и его пленница. Чтобы не дать ей возможности убежать, он связал ее по рукам и ногам. Однако Сокабе не тронул девушку — он побаивался капитана Матсуо, чей дьявольский нрав был ему хорошо известен. Кроме того, в его голове уже зрел план...

На следующее утро он взял с собой Алама в качестве проводника, если таковой понадобится. Кэрри была рада обществу дружелюбного юноши. Она спросила Алама, не видел ли он кого-нибудь из партизанского отряда. О существовании таких отрядов девушка в свое время слышала и знала, что они состоят из голландцев, которые убежали в горы,— плантаторов, служащих, солдат.

— Нет, я не видел ни одного из партизан,— отвечал юноша,— но слышал, что они уже убили много японцев. Это отчаянные люди. Японцы постоянно разыскивают их. Они обещали туземцам богатое вознаграждение, если те укажут, где прячутся партизаны. Поэтому партизаны с подозрением относятся к туземцам. Думают, что они могут, позарившись на награду, оказаться предателями. Говорят, что когда туземец попадает к ним в руки, то уж больше не возвращается в свою деревню, если партизаны не уверены, что ему можно доверять. И кто может их осудить за это? Я слышал, правда, что многие туземцы сами присоединились к ним.

Они проходили как раз то место, где недавно была деревенька Таку Кудо. Ничто уже не свидетельствовало здесь о недавнем пребывании человека — настолько быстро и пышно разрастаются джунгли на пепелищах.

Тропический ливень низвергался на идущих из клубящихся темных туч. Угрюмый лес был полон запахов гниющей растительности и, казалось, источал дурман смерти. Смерть! Девушка знала, что каждый шаг приближает ее к ней. Если не случится чудо... Надежда не очень легко умирает в нас. Она цепляется за жизнь до последнего биения сердца. Но надежда на что?

Девушка слышала рез моторов в небесах. Она привыкла к этим звукам, ибо японцы постоянно летали над островом. Потом издалека до ее ушей донеслись треск, удар, сопровождаемый глухим взрывом. Шума моторов больше не было слышно, и Кэрри подумала, что это упал вражеский самолет. Мысль о его гибели доставила ей удовольствие.

Японцы оживленно затараторили меж собой, обсуждая происшествие. Лейтенант обдумывал, не стоит ли отправиться на поиски самолета. Он посоветовался об этом с сержантом. Наконец решили, что самолет можно и не найти в густых тропических зарослях — упал он, судя по звуку, слишком далеко.

Было почти темно, когда отряд достиг селения, которое капитан Токуто Матсуо выбрал для своей штаб-квартиры. Стоя в дверях хижины, в которой расположился, Матсуо наблюдал за приближавшимися. Он крикнул Сокабе:

— Где пленники?

Лейтенант грубо схватил девушку за плечо и потащил к капитану.

— Вот,— сказал он.

— Я послал вас за китайцем и светловолосой голландкой, а вы притащили туземного мальчишку. Извольте объясниться.

— Китайца мы убили. А это не туземный мальчишка, а голландская девушка.

— Я не люблю шуток,— проворчал Матсуо.

Сокабе подтолкнул девушку к лестнице, ведущей к дверям хижины.

— Я не шучу,— сказал он.— Это — девушка. Вот, глядите. Она покрасила волосы в черный цвет и надела туземное платье.

Он грубо раздвинул своими грязными пальцами отросшие волосы девушки, обнажив светлые корни.

Матсуо внимательно вглядывался в лицо Кэрри. Потом, наглядевшись, кивнул головой.

— Она мне подходит,— заявил он,— я забираю ее себе.

— Девушка принадлежит мне,— возразил Сокабе,— я ее нашел и привел сюда. Она моя.

Матсуо сплюнул. Его лицо побагровело от гнева, но он сумел взять себя в руки.

— Не забывайтесь, лейтенант Сокабе. Вы, кажется, выполняли мой приказ. Старший офицер здесь—я!

— Вы, может быть, и старший, даже по званию,— отвечал Сокабе,— но из-за нужд императорской армии многие люди низкого происхождения становятся сейчас офицерами. Так и вы стали капитаном. Мои же предки были самураями. Мой почтенный дядя — генерал. Ваш отец и ваши дядья — простые крестьяне. Если я напишу своему дядюшке-генералу, вы не будете больше капитаном. Так как? Могу я получить теперь девушку?

В сердце Матсуо вспыхнула жажда убийства. Но он решил подождать. Лучше будет, если Сокабе встретит свою смерть от подходящего «несчастного случая». И дядюшка-генерал ничего не заподозрит.