Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

Молодой англичанин слышал звук падения Тарзана с дерева на землю и смятение, возникшее немедленно за этим в деревне, и теперь, стоя спиной к стене, рассматривал товарища по несчастью — бесчувственного узника. Его только что внесли в хижину чернокожие и бросили на пол.

С удивлением и состраданием английский офицер смотрел на неподвижное тело. Он сразу подумал, что никогда не видел более красивого мужчины — тот, что без сознания лежал перед ним на грязном полу, был идеально сложен, а черты лица отличались классической правильностью. Англичанину хотелось узнать, каким гнусным обстоятельствам своего пленения обязан этот атлет. Было очевидно, что вновь прибывший пленник был столь же дик, как и его захватчики, если одежда или вооружение являются каким-либо критерием, по которому можно об этом судить. В равной степени было также ясно, что это белый человек — по совершенной форме головы, резко очерченным чертам лица. Ясно было и то, что этот незнакомец не был одним из тех, в чьем слабом мозгу главное место занимают жестокость и дикость, хотя такие люди не редкость даже в самой гуще цивилизованного общества.

Наблюдая за пленником, лейтенант вдруг заметил, как веки обнаженного дикаря затрепетали. Они медленно поднялись, и пара серых глаз беспомощно оглянулась вокруг. По мере возвращения сознания глаза приняли свое естественное выражение — в них засветился проницательный ум, а мгновение позже пленник с усилием повернулся на бок и привел себя в сидячее положение. Он смотрел на англичанина и, увидев его связанные лодыжки и запястья, туго стянутые за спиной, медленно улыбнулся. Эта улыбка как бы осветила мрачное лицо.

— Туземцы сегодня вечером хорошенько наполнят свои животы,— сказал он на прекрасном английском.

Англичанин усмехнулся.

— Если судить по суматохе, которую негры подняли,— сказал он,— бедняги, вероятно, здорово проголодались. Похоже, что они готовы были съесть меня живьем, пока меня сюда тащили. А как же им удалось поймать вас?

Тарзан печально покачал головой.

— Это была моя собственная вина. Я заслуживаю того, чтобы быть съеденным. Переползал с ветки на ветку, и она не выдержала моего веса. Когда ветка обломилась, вместо того чтобы спрыгнуть на ноги, я зацепился ступней за лиану и упал, ударившись затылком. Иначе они не взяли бы меня живым.

— Разве нельзя отсюда убежать? — спросил англичанин.

— Я убегал от них раньше,— ответил Тарзан,— кроме того, знаю много случаев удачных побегов других людей. Я видел, как человека спасли друзья, сняв с ритуального столба, после того как тело бедняги было пронзено дюжиной копий, а огонь уже был разложен у его ног.

Лейтенант Смит Олдуик содрогнулся:

— Боже! — воскликнул он.— Надеюсь, я такого не увижу. Думаю, я все мог бы выдержать, только мысли об огне приводят меня в ужас. До чертиков противно думать, что могу струсить перед этими черными дьяволами в последний момент.

— Не беспокойтесь,— сказал Тарзан.— Ритуал длится недолго, и вы не струсите, это только наполовину так страшно, как кажется. Боль будет чувствоваться только короткое время, пока вы не потеряете сознания. Я видел подобное много раз. Это такой же хороший способ уйти навсегда, как любой другой. Мы все должны когда-то умереть, разница только в том, случится ли это сегодня вечером, завтра или через год, поскольку вы пожили на свете, и я тоже пожил!

— Ваша философия, может быть, и верна, дружище,— ответил молодой лейтенант,— но я не могу сказать, что она вполне удовлетворительна.

Тарзан рассмеялся.

— Перекатитесь сюда,— сказал он.— Я смогу добраться зубами до ваших пут.

Англичанин сделал, как ему велели, и теперь Тарзан своими мощными зубами впился в ремни. Лейтенант почувствовал, как под воздействием крепких челюстей его путы начали сдавать. Еще мгновение — и они развяжутся, тогда англичанину сравнительно легко будет избавить от пут Тарзана и самого себя.

Но в это время один из охранников заглянул в хижину. Он моментально увидел, что делает вновь прибывший пленник, и, подняв свое копье, нанес человеку — обезьяне древком сильный удар по голове. Чернокожий страж вызвал остальных охранников. Они вместе напали на незадачливых белых, пиная и немилосердно колотя их древками копий. После этого связали англичанина более надежно, чем прежде, и привязали обедах мужчин по противоположным сторонам хижины. Когда мучители наконец убрались, Тарзан посмотрел на своего товарища по несчастью.

— Пока длится жизнь,— сказал он,— жива и надежда.— Но не усмехнулся, произнося этот древний трюизм.

Лейтенант ответил ему улыбкой.

— Я предполагаю,— сказал лейтенант,— что мы оба движемся к концу. Видимо, время теперь приближается к ужину.

Зу-Таг охотился в одиночестве далеко от своего племени, вождем которого был Го-Лаг, уже знакомый нам красавец. Зу-Таг был молодым самцом, он только вошел в самую силу. Имя Зу-Таг переводится как «Длинная шея». Он был огромен, силен и свиреп, к тому же Зу-Таг далеко превосходил умом подобных ему обезьян. Об этом говорил и его облик — более высокий лоб и менее выступающие надбровные дуги. Го-Лаг уже видел в этой молодой обезьяне возможного соперника за царский трон, и следовательно старый самец смотрел на Зу-Тага с завистью и неприязнью. По этой причине (возможно, существовала и другая, но осталась нам неизвестной) Зу-Таг часто охотился в одиночку. Его бестрашие позволяло ему бродить вдалеке от естественной защиты, которую обеспечивала большая стая обезьян. Одним из результатов его одиночных отлучек была выработавшаяся в нем замечательная находчивость, кроме того, состояние постоянной готовности к опасностям помогало развитию ума и способности к наблюдению.

Сегодня Зу-Таг охотился в южной части джунглей и возвращался домой вдоль реки по знакомой тропе; по ней он часто хаживал, потому что она вела к деревне Гомангани, чьи страшные и почти обезьяноподобные действия и особые правила жизни вызывали в нем интерес и любопытство. Как он это проделывал и раньше, Зу-Таг решил задержаться и поглазеть. Он занял удобное положение на дереве, откуда мог наблюдать жизнь туземной деревни изнутри и видеть чернокожих за повседневными занятиями на главной улице.

Едва Зу-Таг устроился на своем наблюдательном пункте, как вместе с чернокожими был испуган падением с дерева Тарзана. Но он не убежал и продолжал следить за происходящим. С ветвей на землю упал за частокол белый гигант, явный житель джунглей. Зу-Таг увидел, как негры собрались вокруг распростертого тела, а затем, связав, отнесли человека в хижину..

Зу-Таг сразу встал во весь рост на ветке, где сидел на корточках, и поднял морду к небесам, чтобы издать дикий крик протеста и вызова, так как он узнал загорелого Тармангани, странную белую обезьяну, которая явилась к ним в стадо ночью во время Священного танца Дум-Дум. Этот Тармангани одолел так легко величайшего среди обезьян, тем самым завоевав уважение Зу-Тага и вызвав восхищение у молодого свирепого самца. Чернокожие не смели прикасаться к тому, кого Зу-Таг считал своим.