Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

— Они не понимают вас,— сказала девушка и поэтому на ломаном языке — средстве общения между немцами и туземцами в их колониях — она повторила вопрос белого человека.

Усанга усмехнулся.

— Ты, белая женщина, знаешь, где они,— ответил он.— Они мертвы, и если этот белый человек не сделает того, что я прикажу ему, он тоже будет мертвым.

— Чего же вы от него хотите? — спросила девушка.

— Я хочу, чтобы он научил меня летать, как птица,— ответил Усанга.

Берта Кирчер выразила удивление, но перевела требование лейтенанту.

Англичанин задумался на одно мгновение.

— Черномазый хочет научиться управлять самолетом, не так ли? — повторил он.— Спросите его, освободит он нас, если я научу его летать.

Девушка перевела вопрос Усанге. Негр, хитрый и беспринципный, всегда охотно готов был обещать что угодно, хотя вовсе не намерен был выполнить свои обещания. Поэтому он сразу принял предложение.

— Пусть белый человек научит меня летать,— сказал он,— и я отведу вас обратно к поселениям ваших людей, но взамен оставлю себе большую птицу,— он махнул черной рукой в направлении самолета.

Когда Берта Кирчер передала согласие и предложение Усанги летчику, последний пожал плечами и с печальным лицом согласился.

— Я отдаю себе отчет в том, что другого выхода нет,— сказал англичанин.— Во всяком случае, самолет потерян для британского правительства. Если я откажу в просьбе чернокожему негодяю, можно не сомневаться в том, что он быстро укокошит меня, и дело кончится тем, что самолет будет стоять здесь, пока не сгниет. Если я приму его предложение, это, по крайней мере, будет средством обеспечить ваше безопасное возвращение к цивилизации,— добавил Смит Олдуик.— Что для меня дороже всех самолетов британской авиационной службы.

Девушка бросила на него быстрый взгляд. Слова, с которыми он обратился к ней, впервые указывали на то, что чувство Смита Олдуика к девушке было более нежным, чем к товарищу по несчастью. Она пожалела о том, что заметила это. Летчик почувствовал то же < амое, увидев тень, промелькнувшую на ее лице, и понял, что невольно в дополнение ко всем трудностям в ее почти безнадежном положении добавил еще одну.

— Простите меня,— быстро поправился он.— Пожалуйста, забудьте все, что было мною сказано в состоянии аффекта, если это вас задело. Я обещаю вам, что больше не обижу вас. Я не позволю себе возвращаться к этой теме до тех пор, пока мы не справимся с нашим невезением и не покончим с этой бедой.

Она улыбнулась и поблагодарила его, но слова были сказаны, и никак нельзя было их перечеркнуть в памяти. Даже если бы Смит Олдуик упал на колени, заверяя девушку в вечной преданности, Берта Кирчер меньше поверила бы молодому англичанину. А сейчас она поняла сразу, что он в нее влюбился.

Усанга хотел, чтобы первый урок авиации состоялся немедленно. Англичанин пытался отговорить его, но чернокожий неизменно начинал угрожать и оскорблять белого человека, поскольку, как всякий новоиспеченный главарь, он подозревал других в том, что они имеют какие-то скрытые дели в отношении его персоны, если их желания не совпадали целиком с его собственными.

— Хорошо, дружище,— пробормотал англичанин.— Я преподам тебе урок твоей мечты! — и затем повернулся к девушке.

— Убедите его позволить вам проводить нас. Я опасаюсь оставлять вас здесь с этими чернокожими дьяволами.

Но когда она обратилась с этим предложением к Усанге, чернокожий немедленно заподозрил ее в намерении помешать ему, а возможно, и увезти его против его желания обратно к немецким хозяевам, к тем, от кого он вероломно дезертировал. Бросив на девушку свирепый взгляд, Усанга категорически отказался принять ее предложение.

— Женщина останется здесь, с моими людьми,— сказал он.— Они не причинят ей вреда, если вы не подведете и привезете меня благополучно обратно.

— Скажите ему,— ответил англичанин,— что если вы не будете стоять на открытой площадке на лугу, когда я буду возвращаться, я не посажу самолет и отвезу Усангу в британский лагерь, а там его повесят!

Усанга обещал, что девушка будет на месте при его возвращении, и принял немедленные меры воздействия на своих воинов, чтобы под страхом смерти они не смели трогать ее. Затем вместе с другими членами своей банды чернокожий сержант прошел к аэроплану вместе с англичанином.

Усевшись внутри того, что он считал своей собственностью, Усанга начал нервничать, так как храбрость и мужество начали его покидать. Когда мотор был включен и огромный пропеллер завертелся, он не выдержал и крикнул лейтенанту, требуя остановить самолет и дать возможность ему сойти, но летчик не мог ни услышать, ни понять чернокожего из-за шума пропеллера и работы выхлопной трубы. К этому времени самолет уже бежал по земле. Даже тогда Усанга был на грани того, чтобы выпрыгнуть, и сделал бы это, если бы сумел отстегнуть поясные ремни. Самолет оторвался от земли и через минуту взвился, грациозно описывая круг, пока не оказался высоко над джунглями.

Чернокожий сержант буквально оцепенел от страха, видя, как верхушки деревьев проплывают под ним и земля уходит все дальше и дальше вниз. Он видел лес и реку, а поодаль — небольшой участок с хижинами, покрытыми тростником. Сержант усиленно старался не думать о результатах падения на быстро приближающуюся землю. Он пытался сконцентрировать свои мысли на двадцати четырех женах. Они появятся у него, непременно появятся — эта большая птица должна наверняка дать ему все желаемое и сделать его повелителем племен. Выше и выше поднимался самолет, делая широкий круг над лесом, рекой и лугом, и вдруг, к своему великому удивлению, чернокожий сержант обнаружил, что его страх понемногу исчезает. Прошло некоторое время, и он убедился в полной безопасности полета. Тогда Усанга принялся наблюдать за тем, как белый человек управляет самолетом. Но тут Смит Олдуик, заметив, что физиономия негра повеселела, решил немного проучить чернокожего бандита.

— Я сказал, что преподам этому нахалу урок на всю жизнь,— пробормотал лейтенант, услышав даже сквозь шум пропеллера испуганный крик негра, когда самолет вошел в петлю. Через минуту Смит Олдуик выровнял самолет и стал быстро снижаться к земле. Он медленно облетел луг и убедился, что Берта Кирчер стоит там, и она совершенно невредима. Тогда самолет мягко сел на землю. Летчик посадил машину недалеко от того места, где находились воины и девушка.

Трясущийся и мертвенно бледный Усанга вывалился из фюзеляжа на землю, так как его нервы были напряжены, а сам он находился на грани обморока после тягостных ощущений, которые ему доставила мертвая петля. И все же упорство Усанги заслуживало лучшего применения. Ступив на твердую землю, он назначил повторение полета. Несколько оправившись, Усанга принялся бахвалиться, стараясь произвести впечатление на своих товарищей никчемной и бессмысленной «победой», которая и заключалась в том, что он пролетел, как птица, тысячу ярдов над джунглями в роли пассажира.