Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

— По какой-то причине вызвана королевская охрана и королевские львы. Я боюсь, о, бвана, что нам от них не убежать.

Но если Отобу не знал, Тарзан, по крайней мере, догадался, что было найдено тело королевского сына. Снова раздались звуки горна. Они звучали громко и торжественно в ночной тиши.

— Еще вызывают львов? — спросил Тарзан.

— Нет, господин,— ответил Отобу.— Это они вызывают попугаев.

Молча и быстро беглецы двигались в сторону городских ворот, но спустя несколько минут их внимание привлекло хлопанье птичьих крыльев над их головами. Взглянув вверх, они обнаружили попугая, кружащего прямо над ними.

— Вот и попугай прилетел, взгляни, Отобу,— сказал Тарзан.— Они что, собираются натравить на нас попугаев? Но разве эти птички способны кого-либо прикончить?

Негр застонал, когда увидел, что птица устремилась к городской стене впереди них.

— Теперь мы действительно погибли, господин,— закричал чернокожий.— Попугай, обнаружив нас, полетел к воротам, чтобы предупредить стражу!

— Что ты, Отобу? О чем ты говоришь? — воскликнул Тарзан раздраженно.— Ты прожил среди этих сумасшедших так долго, что и сам стал безумным?

— Нет, господин,— ответил Отобу.— Я не сумасшедший. Вы их не знаете. Эти проклятые птицы умны, как человеческие существа, только без сердца и души. Они говорят на языке людей этого города, который зовется Ксюдж. Эти птички сущие демоны, господин, и собравшись большой стаей, они даже могут напасть на нас и заклевать насмерть.

— Как далеко мы от городских ворот? — спросил Тарзан. -

— Мы не очень далеко,— ответил негр.— За следующим поворотом увидим их. Они находятся отсюда в нескольких шагах. Но птица добралась до них раньше нас и сейчас созывает стражу.

Справедливость этих слов была почти немедленно подтверждена звуками многих голосов.. Ясно слышались звуки команды как раз вцереди, там, где должны были находиться городские ворота. Позади же раздавался шум преследования: громкие крики людей и львиный рык.

В нескольких шагах перед глазами беглецов открылась узкая аллея, ведущая к проходу, по которому они и устремились, а из черной тени деревьев вдруг выступила навстречу им могучая фигура льва.

Отобу остановился и попятился к Тарзану.

— Взгляните, господин,— захныкал он,— огромный лев, черный лев из леса.

Тарзан вытащил саблю, все еще висевшую у него на боку.

— Мы не можем вернуться,— сказал он.— Попугаи, львы или люди — все равно,— и он твердо пошел по направлению к воротам. Ветер, дувший по улицам города, подул от Тарзана по направлению ко льву, и когда человек-обезьяна подошел ближе и оказался в нескольких ярдах от зверя, тот продолжал молча стоять, поджидая его. Вместо ожидаемого рева из горла зверя раздалось повизгивание.

Тарзан почувствовал глубокое чувство облегчения.

— Это же черный Нума из ямы Вамабо,— воскликнул он, обращаясь к своим спутникам.— Не бойтесь! Отобу, успокойся, этот лев не причинит нам зла.

Нума подошел к человеку-обезьяне и потерся головой о его плечо, потом пристроился рядом и зашагал бок о бок с человеком вдоль узкой улицы.

Вскоре беглецы увидели перед собой ворота, где под колеблющимся светом факелов сгруппировалось не менее двадцати воинов, готовых схватить чужаков, и с противоположной стороны явственно доносился рев львов, идущих по следу. Он раздавался угрожающе близко и смешивался с резкими криками огромного числа попугаев, которые кружились, хлопая крыльями, над их головами.

Тарзан остановился и повернулся к молодому авиатору.

— Сколько у вас осталось патронов? — спросил он.

— Семь в магазине пистолета,— ответил Смит Олдуик,— и, возможно, дюжина должна быть в кармане гимнастерки.

— Я собираюсь их атаковать,— сказал Тарзан.— Отобу, ты оставайся рядом с женщиной. Олдуик, мы с вами пойдем вперед. Вы идите слева от меня. Думаю, нам не нужно будет объяснять Нуме, что ему предстоит сделать.

Даже сейчас огромный лев обнажал свои клыки и свирепо рычал на стражников. Воины растерялись, увидев перед собой грозное существо. Жители города Ксюджа. боялись лесных львов больше всего на свете, если не считать божественных попугаев.

— Когда мы двинемся, Олдуик,— сказал человек-обезьяна,— выстрелите один раз, это может напугать воинов, а после пользуйтесь пистолетом только в случае крайней необходимости. Нужно беречь патроны. Вы готовы? Идемте! — и они двинулись вперед к воротам. В тот же миг Смит Олдуик разрядил свое оружие, и воин в желтом одеянии, громко вскрикнув, упал ничком на землю. На какое-то мгновение остальные заколебались, и в их рядах появились признаки паники, но один из них, по-видимому, офицер, быстро усмирил запаниковавших, раздавая зубо-

тычины направо и налево. Воины снова взмахнули саблями.

— Теперь,— сказал Тарзан,— давайте все вместе! — и он побежал к воротам. Одновременно лев, очевидно, поняв намерения Тармангани, издав злобное рычание, последовал за ним и напал на стражников.

Потрясенные звуками выстрелов, ряды воинов, и без того поколебленных, совсем лишились мужества и разомкнулись перед свирепой атакой огромного зверя. Офицер напрасно исторгал поток команд, с сумасшедшим бешенством и безудержной яростью колотя древком пики по спинам своих подчиненных, но охранники подчинились главному закону природы и снедаемые своим наследственным страхом перед свирепым обитателем леса, разбежались направо и налево, спасаясь от клыков и когтей чудовища.

Со свирепым ревом Нума лапой с выпущенными когтями наносил сокрушительные удары по бегущим. Он напал на небольшую группу перепуганных охранников, они тщетно пытались уклониться от страшных ударов. Тарзан и Смит Олдуик присоединились к черному Нуме и тоже ударили по врагу.

Какое-то мгновение их наиболее грозным соперником был старший офицер. По тому, как он орудовал своей кривой саблей, виден был большой знаток этого вида оружия. Офицер избрал объектом нападения Тарзана, для которого подобное оружие было непривычным.

Смит Олдуик не мог стрелять, боясь попасть в человека-обезьяну, и внезапно, к своему ужасу, англичанин увидел, что сабля вылетела из рук Тарзана — воин Ксюджа начисто разоружил своего противника.

С криком торжества офицер поднял свою саблю для последнего удара, который бы покончил с земной карьерой Тарзана-обезьяны. И тут, к удивлению Тарзана и Смита Олдуика, офицер вдруг, споткнувшись, замер. Сабля выпала из обессиленных пальцев его поднятой для взмаха руки, безумные глаза закатились под лоб, и пена показалась на раскрытых губах. Задыхаясь, как бы в агонии, парень повалился вперед ногами к ногам Тарзана и забился в судорогах. Это продолжалось какой-то миг. После тело, содрогнувшись в последний раз, вытянулось и затихло.