Марк Хансен - Куриный бульон для души: 101 история о животных (сборник)

Как только он начал есть, его хвостик неистово затрепетал. А потом у ягненка вдруг впервые открылись глазки, и он взглянул мне прямо в глаза. Он подарил мне тот самый чудесный взгляд «новорожденного», который знаком каждой матери. Взгляд, который отчетливо говорит: «Привет, мамочка! Я твой, ты моя, ну разве не прекрасна эта жизнь!»

Маленький мальчик со встрепанными светлыми волосами и в неуклюжих черных очках не очень-то похож на овцу. Но ягненку это было ровным счетом все равно. Главное, у него была мама – я!

Я назвал его Генри, и, точно как в детском стишке, куда бы ни пошел Марти, туда бежал и ягненок. Те мгновенно возникшие узы, которые связали нас с первого дня, превратились в глубокий контакт, который возникает между матерью и ребенком. Мы всегда были вместе. Я кормил, выгуливал и купал Генри. Я строго выговаривал ему, когда он выбегал на дорогу. Вообразите изумление и восторг моих одноклассников, когда встречать меня к школьному автобусу выбежали пара собак – и барашек! Каждый день после школы мы с Генри вместе играли, пока оба не засыпали бок о бок в высокой прохладной траве пастбища.

Я рос, а Генри старел. Однако он никогда не забывал, что я – его мамочка. Даже став взрослым бараном, он любовно тыкался в меня мордой, терся своей большой косматой головой о мою ногу всякий раз при виде меня. На ферме семьи Бекер Генри был и четвероногой газонокосилкой, и сторожевым псом повышенной шерстистости; он жил счастливой, здоровой, полнокровной жизнью до конца своих дней.

Иногда люди спрашивают меня, почему я выбрал профессию ветеринара. Ответ прост: из-за Генри. В семь лет моя любовь к животным была всего лишь маленькой искрой. Но она разрослась в настоящее пламя в тот волшебный момент, когда я стал матерью маленькому голодному ягненку.

Декорации были превосходными – красивый бревенчатый дом на шестнадцати гектарах земли. У нас был прочный брак; была даже верная семейная собака. Так что не хватало нам только детей. Мы много лет пытались завести ребенка, но этого так и не случилось. Поэтому я и мой муж Эл решили подать документы, чтобы стать приемными родителями. Мы согласились, что нам надо начать с ребенка постарше – по ряду веских причин.

Поскольку мы оба работали, уход за несмышленым малышом мог стать проблемой. Корби, наш спрингер-спаниель – и до той поры единственный «ребенок» – мог оказаться чрезмерно энергичным псом для маленького ребенка. И, честно говоря, мы, новички в воспитании, немного побаивались брать младенца. Так что мы приготовились терпеливо ждать те несколько месяцев, которые, как полагали чиновники, понадобились бы, чтобы найти подходящего ребенка школьного возраста. Вот поэтому мы буквально выпали в осадок, когда через считаные недели, прямо перед Рождеством, нам позвонили из агентства и спросили, готовы ли мы взять на пару месяцев Калеба, мальчика двух с половиной лет. Произошел несчастный случай, и ребенку срочно требовались дом и семья.

Это был совсем не тот вариант, который мы так рационально и мудро обсуждали несколько недель назад. Трудностей было немало: безотлагательность принятия решения, наши планы на каникулы… А главное, этот мальчик был совсем маленьким! Мы колебались, но в конце концов просто не смогли отказаться.

– Это всего на пару месяцев, – успокаивал меня муж. Все у нас получится, говорили мы друг другу, но мою душу переполняли сомнения.

Был назначен день приезда Калеба. К нашему дому подрулила машина, и я увидела мальчика сквозь стекло машины. Реальность ситуации догнала и навалилась на меня, и я почувствовала, как внутри все сжалось. Что мы делаем?! Этот ребенок, которого мы совершенно не знаем, приехал, чтобы жить с нами. Неужели мы действительно готовы к этому? Бросив взгляд на мужа, я поняла, что те же мысли крутятся в его голове.

Мы вышли во двор, чтобы встретить нашего маленького гостя. Но не успели еще дойти до ребенка, как позади меня раздался какой-то шум. Обернувшись, я увидела, что Корби несется вниз по ступенькам и направляется прямо к малышу. Должно быть, в спешке мы неплотно закрыли дверь. Я ахнула. Взволнованная Корби могла напугать Калеба – может быть, даже сбить его с ног. О нет, думала я, ничего себе начало знакомства! Калеб будет так напуган, что не захочет даже войти вместе с нами в дом. У нас ничего не получится!

Корби добралась до Калеба раньше, чем кто-нибудь из нас успел ее перехватить. Она прыгала от счастья и сразу же начала лизать его личико в припадке безудержной радости. В ответ этот милый малыш обхватил собаку за шею и повернулся к нам. Сияя в полном экстазе, он воскликнул:

– А можно это будет моя собака?

Мы с мужем встретились взглядами и продолжали стоять, улыбаясь друг другу. Наша нервозность испарилась в один миг, и мы поняли, что все будет хорошо.

Калеб приехал к нам на несколько месяцев. Прошло восемь с половиной лет – и он по-прежнему с нами. Да, мы усыновили Калеба. Он стал нашим сыном, а Корби… ну, она счастлива, как никогда. В конце концов, она стала собакой Калеба!

Однажды днем я была на заднем дворе, развешивала белье после стирки, когда старый, усталый на вид пес забрел к нам во двор. По его ошейнику и округлому животу я догадалась, что он не бродячий, у него есть хозяин. Но когда я вошла в дом, он последовал за мной, прохромал по коридору и… безмятежно уснул в уголке. Час спустя он проснулся, подошел к двери, и я выпустила его. На следующий день он пришел снова. Опять занял то же место в коридоре и снова проспал там час.

Так продолжалось несколько недель. Сгорая от любопытства, я приколола к его ошейнику записку: «Ваш пес каждый день приходит ко мне поспать».

На следующий день он пришел с другой запиской, прикрепленной к ошейнику: «Он живет в одном доме с десятью детьми – и просто пытается отоспаться».

Пока я рос, у нас всегда были боксеры. Но однажды мой папа, мачо от природы, влюбился в чудесного черно-рыжего добермана, который только что приехал после цикла показов на выставках. Папа понял, что должен обладать этим прекрасным животным, купил его и привез домой. Его звали Бароном. Это был молодой, некастрированный кобель примерно одиннадцати месяцев от роду. Поскольку Барона воспитывали для демонстрации на выставках, он не имел никакого опыта общения с детьми. В то время мне исполнилось пять лет, я был вторым по старшинству из четверых детей. Как и большинство домов, где есть маленькие дети, наш дом, как правило, был полон шума и бурной деятельности. Родители решили, что, поскольку Барон сравнительно молод, он быстро адаптируется к своей новой жизни.