Павел Мариковский - По Семиречью

Каракурт — боязливый и робкий паук. Кусает он обычно спящего человека, случайно под него заползая и защищаясь, когда его придавливают. Лошадей, верблюдов и овец он кусает чаще всего в морду во время пастьбы, когда животное случайно придавливает паука. Отравление от укусов тяжелое, но смертью заканчивается редко. От укуса легко уберечься, употребляя при ночлегах в поле обычный марлевый полог. А если укус нанесен, необходимо немедленно воспользоваться спичкой, о чем уже говорилось ранее. Паук кусает в самые поверхностные слои кожи не глубже миллиметра, и его яд легко разрушается нагреванием. Этот простой и всем доступный способ особенно хорош в глухой степи, вдали от населенных пунктов и медицинской помощи, то есть как раз в местах, где чаще всего и происходят отравления. Нужно только иметь в виду, что употребление этого способа через 5 минут после укуса менее эффективно, так как яд успевает быстро рассосаться от места укуса.

Кобылку, попавшую в логово каракурта, хищник вначале осторожно облепляет жидкой паутиной, затем, подтягивая нити с одной стороны и ослабляя с другой, постепенно поднимает добычу на воздух, лишив ее опоры, и только тогда, трусливо приблизившись, кусает. Тут не придется считать до трех. Кобылка долго будет бороться со смертью и погибнет через 5–10 минут.

Чем объяснить такую разницу в действии яда каракурта и агалены?

В природе существует строгая специализация и редко встречается разностороннее совершенство. Яд агалены предназначен для умерщвления насекомых, преимущественно саранчовых, и совершенно не опасен для теплокровных животных. Яд каракурта слабо действует на насекомых, но зато смертелен для многих млекопитающих. Каракурт — исконный житель лёссовой пустыни, где почти единственным укрытием от солнечного зноя и сухости являются норы грызунов. В других типах пустынь он редок. Песчаной пустыни явно избегает. В борьбе за норы и приобрел каракурт свою ядовитость к их хозяевам — грызунам. Но новое качество развилось за счет ослабления ядовитости к своей собственной добыче — насекомым. Первое оказалось важнее второго. Почему же яд, если он губителен для грызунов, живущих в норах, действует и на человека? Грызуны в известной мере родственны человеку, относятся вместе с ним к классу млекопитающих и, следовательно, имеют в некотором отношении общую природу.

В соседстве с каракуртом и агаленой в маленькой долинке ущелья можно увидеть раскидистые тенета третьего вида паука — дольчатой аргионы. Они построены строго концентрическими кругами и представляют собой то, что принято понимать под паутинной сетью. По одному из радиусов сетей сплетена ярко-белая зигзагообразная толстая линия, значение которой пока что не разгадано. Распластав цепкие ноги в стороны, паук сидит в центре тенет брюшной стороной кверху. Его серебристое брюшко, обращенное к солнцу, хорошо отражает лучи и предохраняет от перегревания. На попавшую в сеть добычу паук моментально нападает и, захватив ногами, начинает ее быстро вертеть, опутывая широкой лентой паутинных нитей. За несколько секунд добыча оказывается в плотно спеленатой рубашке и не может сопротивляться.

Потревожьте паука — и он начнет раскачиваться на упругих тенетах, да так быстро, что контуры его тела исчезнут и паук станет невидимкой.

Три паука, три соседа, но какие разные повадки и образ жизни!

По едва заметной тропинке, по маленьким кустикам солянки-боялыча, через каменистые овражки, лавируя между большими камнями, мчится наша машина к ущелью Талды-Сай. Внимание напряжено до крайности, и нельзя ни на секунду отвести от пути взгляда.

Сзади что-то кричит товарищ, потом шлепает по плечу, указывая рукой в левую сторону. Мимолетный взгляд, и на горизонте будто растянулось цепью войско всадников и в атаке мчится наперерез нам. Выключено зажигание, мотор глохнет, и сразу становится тихо, как в комнате, в которой только что потушили примус. Черные всадники застыли на месте, и в бинокль видно, что это какая-то необычная большая черная ограда. Оставив машину на тропинке, мы идем к ней и через полчаса тщательно обследуем ее. Что же она собой представляет?

Ограда расположена в средней части подгорной равнины, протянута с севера на юг и имеет длину около 450 метров. Она отчетливо вогнута, и концы ее направлены к востоку. Все сооружение чрезвычайно напоминает очертания лука. Камни ограды сгруппированы в 45 отчетливо выраженных скоплений, расстояние между которыми 8–10 метров. Каждое скопление состоит из шести или восьми камней. Кроме того, на северном крыле ограды, чуть к востоку, расположено еще несколько таких же изолированных групп камней. В каждом скоплении камни поставлены так, что образуют форму замкнутого круга диаметром 3–4 метра. С западной стороны круга находится четыре округлых, слабо обкатанных валуна диаметром от 1 до 1,5 метра; с восточной — расположены плоские плиты шириной 1–2 метра, толщиной до 1 метра и высотой 2–3 метра, поставленные вертикально и слегка заостренные наверху. Издали они и показались нам всадниками. Чем ближе к середине сооружения, тем камни выше, больше и массивнее. Интересно, что по спидометру расстояние от подошвы гор до ограды 3,2 километра, а от конца ее до начала поймы реки — 3,3 километра. Таким образом, ограда занимает строго центральное положение в подгорной равнине.

Все сооружение носит следы значительной давности. Многие округлые камни были закрыты слоем почвы почти до половины. Большинство длинных камней упали на землю. Только некоторые камни хорошо сохранились. Многие же развалились на крупные куски или на груды обломков. Длинные камни специально откалывались строителями, им придавалась определенная форма. Они высечены главным образом из кремниевых и окварцованных песчаников и пиритизированных сланцев, имеющихся в ближайшем ущелье. На камнях оказалось только два изображения, по-видимому, нанесенные значительно позже постройки ограды. На одном из них нетрудно узнать кабана, на втором — джейрана.

Сооружение ограды, без сомнения, было результатом большого коллективного труда. По приблизительным подсчетам, на ее постройку ушло 350 крупных камней, каждый из которых имеет вес от 300 килограммов до 1–2 тонн. Все сооружение создает впечатление капитального, рассчитанного на долгие века.

Каким образом с гор, с расстояния не менее 4–5 километров, доставлялись такие тяжелые и крупные камни? Как их грузили и перевозили? И наконец, какое значение имела ограда?

В журнале «Туркестанский охотник» в 1924 году опубликована следующая легенда. Где-то в верхнем течении реки Или во времена Тамерлана разбился на охоте за куланами любимый его сын. Отец приказал построить громадную ограду, перегородил ею долину и, созвав большое количество охотников, в отместку за гибель сына устроил облаву на куланов. Животные большими стадами добегали до ограды, откуда им оставался единственный путь — к реке. Там они погибали, прыгая с высокого обрыва.