Анатолий Кольцов - Полукровка

— Страсти какие ты рассказываешь. Прямо кино настоящее про Мессинга.

— Слушай, хватит шутить, я чувствую, что-то неладно. Не знаешь, где Колька? Побыстрее домой бы попасть. Коль, говорю, беспокойно мне очень, скажи, где Колька?

Лида невольно утёрла слезинку с влажных от расстройства глаз.

— Где, где? Недавно был на кормораздатчике, транспортёрную цепь клепал, я его сейчас позову, собирайся. Евдокию предупреди, чтобы не искала.

— Да я уже сказала ей. Сейчас переоденусь только.

Сборы были коротки. Колька привычно спустил свой Топ-Топ с тормозов, тот послушно покатился с наклонной эстакады, немного разбежался и влёгкую, провернув двухцилиндровый дизелёк, размеренно затарахтел. Трактор сразу вздрогнул и лёгким рывком покатил по накатанной колее в сторону посёлка. Следом за ним потянулись, поднятые колёсами, клубы дорожной пыли.

Палкан прижал поверженное тело злодея к земле и не выпускал из своих челюстей его сдавленной шеи. Ему показалось, что, если он сейчас разомкнёт их, зверь тут же оживёт и с ним вновь придётся драться, а на это сил вовсе не осталось, тогда он обязательно проиграет эту важную схватку. Не успел он опомниться, как вдруг всё его тело стала пронизывать какая-то непонятная боль. Вот прострел далёкий, но явный, боль, как кипяток, растеклась по всему позвоночнику. За первым — следующий прострел, более отчётливый. С каждым новым приступом боль становилась всё острее и невыносимее. Вот он пятый, вот шестой — самый болезненный, после него как пламенем раскалённой печи обожгло все внутренности Палкана. В этот раз он не стерпел, разжал зубы и обернулся назад.

Над ним нависала здоровенная фигура хозяина Тумана. В руке в качестве оружия он держал обломок черенка лопаты и что есть силы дубасил им по Палкану, словно по ковру в момент генеральной чистки. При откровенных замахах он лупил, как говорится, сплеча, совершенно не разбирая направления ударов, по чём придётся. Очередной замах Палкан, на счастье, видел и кувырком сумел уклониться. Откатившись на метр, он попытался вскочить, но задние лапы отказались ему подчиниться. Тогда он приподнялся на передних, а задняя часть тела распласталась по земле. На очередной замах Андрея Максимовича Палкан отреагировал встречным движением. Он напряг все мышцы и двинулся на нападавшего, волоча позади обмякшие задние лапы. Доля от неожиданности вздрогнул, его рука сбилась с прицела, и древко, нацеленное в голову Палкана, скользнуло по его плечу, с лёту шмякнувшись о грунт. Палкан тут же воспользовался промахом и вцепился в него зубами, что ещё раз, не на шутку, перепугало нападавшего. Такое сопротивление для него было полной неожиданностью. От страха мужику пришлось отпрянуть назад, не удержавшись на ногах, он запнулся, смешно замахал руками в воздухе и шмякнулся задом в лужицу, которая весьма кстати оказалась аккурат позади него.

Колькин «вездеход» вырулил на улицу в тот момент, когда Андрей Доля завис над лужей. Они с Лидой отчётливо наблюдали его полёт и приземление. Скорее это было приводнение, нет, не приводнение, а пригрязнение. «Шмяк» был таким мощным и эффектным, что Колька невольно «зарыготал».

— Глянь-ка, Лида, как Палкаха твоего соседа приземлил. Ха! Ха! Ха!

Трактор остановился у дома Лиды, она скоренько спрыгнула с тракторной седушки, сразу оказавшись рядом с дедом и Санькой. Ей было совершенно не до полётов Доли, её воспалённое сознание было направлено только на сына, а он сейчас находился рядом и вроде бы цел и невредим. Это было настоящим счастьем.

— Дед, что тут у вас творится, что случилось? Меня чуть кондрашка не хватил, сама не своя. С работы пришлось отпрашиваться. — взволнованно запричитала Лида, присев на корточки, чтобы оказаться поближе к сыну. — Ну вот, перепачкался весь. Когда мне теперь стирать-то. Санька, какой ты неаккуратный, свинтус, да и только.

Лида поругивала нерадивого сынишку, тем самым давая возможность своему волнению раствориться в потоках собственных дежурных фраз, которые и для обессилевшего от стресса Деда звучали как сигналы отбоя после боевой тревоги. Вскоре за незатейливым разговором о стирке, о сыне-грязнуле всеобщее волнение постепенно отступало, оставив место простым житейским мелочам, которых в жизни молодой хозяйки столько, что они порой перевешивают крупные хозяйские заботы мужчин. Главное — это то, что для неё всё произошедшее осталось тайной. Иначе сердце заботливой матери могло просто не выдержать. Лида, как муха у оконного стекла, всё зудела, всё читала свои нотации сыну, Дед всё это время стоял молча, взгляд его был устремлён в небеса, а по щеке у него катилась крупная слеза. Санька, прислонившись спиной к деду и моргая детскими глазками, смотрел на маму, он слушал её родной голос, а руками тем временем прижимал к себе спасённый в передряге, перепачканный грязью драгоценный мяч.

Колька, оценив обстановку, понял, что с ребёнком всё в порядке и Лида вроде как зря беспокоилась. А вот с Палканом что-то неладное, странно как-то он сидит на земле, поза у него необычная какая-то, пошатывается и вообще какой-то сам не свой. Да ещё этот Доля задницу из лужи вынуть не может, барахтается в ней вовсе уж нескладно. Ещё раз взглянув на ситуацию, Колька делово направился в их сторону.

— Здорово, сосед! Чё расселся, до обеда вроде далече. Да посреди лужи и обедать-то не с руки? А может, ты устал? Так рабочий день не закончился, твоему завгару Козлову я всё расскажу, как ты посередь работы расслабляешься, как грязевые ванны принимаешь. Так он тебе заодно и парилку организует, пропарит так, что век помнить будешь.

Тем временем удручённый Андрей Максимович, оставив без ответа ядовитые насмешки молодого парня, продолжал попытки подняться из лужи. К Кольке понемногу стали приходить разумные мысли, а вместе с ними он начал постепенно представлять ту картину, которая раньше была от него скрыта.

«Туман весь в крови… так-так. Обломок деревяшки… так-так. Уважаемый Доля в позе знаменитого небесного созвездия выгружает себя из грязной лужи…»

— Да тут свара была нешуточная. Палкаха, ты что, загрыз ентаго обормота? Так ему, поделом. Ну, вставай, пойдём домой, тебе, я вижу, тоже досталось на пряники. Андрей Максимович, ты чего кряхтишь, может, тебе помощь первую оказать? Ты спроси, я для тебя всё, что хочешь, враз сбацаю. Вот только штаны сам стирай, я не стану. Ещё я так думаю, что Палкан тебя в лужу не за просто так определил. Мне видится, ты вполне этого места достоин. Совет хочешь? А и не хочешь, я тебе его даром дам — не маши палками на нашего Палкана. А то не только от него получишь, я в довесок прибавлю, обещаю — мало не покажется.

Доля всё ещё молчал, сопел, кряхтел, сносил обидные слова парня-молокососа, но не проронил ни одного в ответ.