Array Array - Наветренная дорога

Он их не победил. Но его трудно было там поймать. Думаю, что так обстояло дело.

― Он отрубил головы всем гринго, — сказал Чепе.

― Не всем.

― Да, всем, — настаивал Чепе.

Мне приходилось встречаться и беседовать с побывавшими там морскими пехо­тинцами. У них головы были на месте, и я уверен, что и остальное было неповре­жденным.

― Сомневаюсь… — сказал Чепе. — Сандино был muy capaz, muy hombre [108] Очень ловкий, настоящий мужчина (исп.). .

Вдруг я заметил среди спутанных морских водорослей отблеск стекла. Решив, что это бутылка, я ударил ногой, но предмет покатился слишком прямо и быстро для обычной бутылки. Направившись к тому месту, где он остановился, я поднял шести­дюймовый стеклянный шар. один из тех сетевых поплавков, которые можно найти на берегах разных стран. Я передал шар Чепе.

― Я знаю, что это такое… — сказал он. — Стеклянный шар. Знаете ли вы, из каких мест они приплывают?

Это был один из нерешенных вопросов, которые меня занимали. Надо, чтобы где‑нибудь специально изучали, откуда приплывают стеклянные поплавки. Все мои познания сводятся к тому, что стеклянные поплавки применяются некоторыми наро­дами Средиземноморья и японцами. Но мне никогда не приходилось видеть, чтобы их прикрепляли к сетям в районе Карибского моря.

― Вероятно, ближайшие к Тортугеро рыбаки, которые пользуются стеклянными по­плавками, — это сицилийцы из Новой Англии и португальцы с Азорских островов.

Впоследствии, посмотрев на карту, я решил, что костариканский поплавок должен был приплыть с Азорских островов. Может быть, я и не прав, но так или иначе в этой находке есть нечто волнующее.

На стеклянных поплавках нет примет, доказывающих их происхождение. Шары бы­вают двух окрасок: светлые бутылочно–зеленые и бледно–синие. Это очень симпа­тичные предметы, и я люблю их находить, но они такие круглые и такие тяжелые, что далеко их не унесешь.

― Прислушайтесь, — сказал Чепе, покачивая шаром возле уха. — Вода… В шаре есть течь.

Такие загадочные случаи мне были известны, но все же я включил свет и посмот­рел внутрь шара. В нем находилось примерно полстакана воды, однако нигде нельзя было обнаружить трещины или заметного отверстия.

― Как туда попала вода? — спросил Чепе.

― Quien sabe [109] Кто знает (исп.). . Вероятно, через отверстие, которое глазом не увидишь.

― А я думаю, что это сила морских волн… — сказал он.

― Такое объяснение было не хуже моего.

Чепе попросил у меня разрешения положить поплавок в рюкзак — ему так хочется привезти шар домой как recucrdo [110] Сувенир, памятный подарок (исп.). Я разрешил положить его, но осторожно, чтобы ничего не попортить и не раздавить игуан.

― Хотите pipa? Мы приближаемся к месту, где есть несколько низких деревьев.

Pipa — это кокосовые орехи, и я их всегда любил.

― Claro [111] Ясно, безусловно (исп.). , — ответил я. — Где эти низкие деревья?

― Включите фонарь! Ahi no masito [112] Отсюда недалеко (исп. лом.). .

Я поправил фонарь на голове и, осветив кокосовую заросль, увидел прогалину среди высоких деревьев.

― Вот там! — сказал Чепе.

Когда мы подходили к прогалине, на высоком берегу прямо перед нами сверкнул огонек. Я направил на него луч фонаря, и на мгновение засверкали два глаза, затем померкли и снова блеснули вблизи моря.

― Какое‑то живое существо, — произнес я. — Какое же это может быть животное?

Чепе наклонился и начал всматриваться в полосу, освещенную узким лучом фона­ря. Глаза животного вспыхивали и гасли. Потом появлялись в новом месте, кружи­лись и падали, как летающие светлячки, затем молниеносно неслись поперек берега, прямо к черте прибоя, и на мгновение оставались неподвижными.

― Кто‑то прыгает вокруг, — сказал Чепе. — Не пойму, какое животное может так мчаться прямо к морю!

― Venite [113] Подойдем (исп.). . Идите рядом, и мы узнаем! — произнес я.

Чтобы подкрадываться вместе, я положил руку на плечо Чепе, и мы медленно направились к сверкающим глазам, описывавшим дикие зигзаги у самой кромки при­боя. Я старался удержать одно направление луча, чтобы глазастый зверь не мог по­нять, какая судьба его ожидает. Однако нужды в такой предосторожности не было, владелец глаз и без того был в слишком большом страхе и не нуждался в запугива­нии светом.

Когда мы подошли почти на тридцать футов и все еще не могли разгадать, к кому подкрадываемся, глаза уставились на нас, и животное зигзагами двинулось нам на­встречу. Оно подходило все ближе. Мы остановились. Как только расстояние умень­шилось, перед нами возник силуэт туловища.

― Tepescuinte! [114] Название большого тропического южноамериканского грызуна (исп.). — одновременно воскликнули Чепе и я и ринулись вперед, чтобы не дать животному исчезнуть и прижать его к кромке прибоя. Действовали мы с необычайным проворством. Чепе громко кричал:«Tepescuinte es la major came que existe!» [115] Самое лучшее мясо из всех существующих! (исп.). Обнаружить такое существо на берегу было подарком, свалившимся с неба.

Как вы, вероятно, знаете, нельсоновская пака — двадцатифунтовый грызун, ноч­ное животное, обитающее в лесах возле рек или на лесных опушках. Оно имеет ка­рикатурное сходство с обычными грызунами. Огромные, причудливо торчащие зубы и сильно развитые челюстные мускулы придают его луковицеобразной морде глу­пейший вид, однако сохраняется симпатично наивное выражение, которое так прису­ще некоторым белкам. Вот так же странно выглядел Мартовский Заяц в рисунках к старым изданиям «Алисы в Стране чудес». Но хотя внешний облик животного очень странный и непривлекательный, мясо его имеет великолепный вкус. Пака умеет бе­гать и петлять не хуже крупного североамериканского зайца. И именно этим она сей­час занималась.

Там, где мы проходили, полоса берега была широкой, и можно было предполо­жить, что заблудившееся животное шло наугад. Но скоро вы узнаете, что дело обстоя­ло совсем не так. Как только перепуганная пака нас разглядела, она переста­ла двигаться нам навстречу и решила удрать. Она ускользала от наших рук, однако положение ее оставалось безвыходным, так как свет слепил и она не находила укры­тия среди ровного песка.

Наше положение тоже имело слабые стороны. Единственной нитью, связывающей нас с пакой, был свет от фонаря. Покуда мы метались и суетились, батарея фонаря отцепилась от поясного ремня и волочилась в кромешной тьме вслед за мной, ме­шая движениям и непрерывно стаскивая с моей головы фонарь.

Мне удалось все же водворить батарею на место, и источник света заработал по–настоящему. Тогда мы снова принялись бегать взад и вперед, а обезумевшее живот­ное металось прямо под нашими ногами, но иногда — в особо волнующие моменты — исчезало в темноте. Оно не переставало двигаться ни на один миг и каждый раз благополучно избегало наших вытянутых вперед рук.