Алексей Калиновский - О чем пьют ветеринары. Нескучные рассказы о людях, животных и сложной профессии [litres с оптимизированной обложкой]

После этого случая на въезде в деревню Глухово, откуда была инфицированная собака, неделю стоял передвижной ветеринарный пункт. От бешенства вакцинировали всех, кто смог прийти и кого смогли отловить. Вот уж воистину – гром не грянет, мужик не перекрестится.

Эту историю мне рассказал мой друг Владимир Иванович Бычков. Как-то ему позвонила одна дама, которая давно лечила у него своих животных. Дама работала адвокатом крупной газодобывающей компании, поэтому была очень обеспеченной. Опыт работы на Рублевке показал мне, что богатые успешные люди бывают жестоки по отношению к людям и крайне сентиментальны по отношению к животным. Они готовы подбирать больных собак и кошек на улице, тащить их в клинику и платить большие деньги за их лечение, а потом пристраивать добрым людям. При этом не трубя на каждом перекрестке о сделанном. Как говорится, правая рука не ведает, что делает левая.

Так было и на этот раз.

– Владимир Иванович, – услышал Вовка в трубке – мне нужна ваша помощь.

Надо понимать, что в нынешние времена врачу звонят, только когда нужна помощь. Почему-то позвонить и поздравить доктора с праздником теперь не принято. Ну да ладно, оставим это на совести владельцев животных.

– Что случилось? – спросил Бычков, опасаясь, что придется выбираться из дома на ночь глядя.

– Я, когда еду на работу и с работы, каждый день вижу кобеля, который живет на улице и очень страдает. Хочу отвезти его в приют.

– А я-то чем могу помочь вам?

– Дело в том, что кобель большой. Мало того что я его боюсь, так просто физически не смогу погрузить в машину.

Скрепя сердце доктор Бычков согласился на эту авантюру.

В назначенный день и час дама заехала за ним. Когда Вовка вышел из дома, то увидел джип таких размеров, что в него можно было погрузить не только кобеля, но еще и двух коров вместе с дояркой. Дело это было задолго до «ночи длинных ковшей» [15] В ночь на 9 февраля 2016 года в различных районах Москвы снесли около ста торговых объектов, которые столичные власти признали самовольно построенными. , поэтому конечным пунктом их путешествия оказался пятачок, со всех сторон окруженный ларьками, киосками и прочими заведениями. Посередине этого пятачка лежал огромный кобель благородной дворянской породы.

Выходя из машины, Вовка думал увидеть изможденную собаку, у которой грудная клетка напоминает штакетник, живот ввалился, а ходить она не может от голода. Каково же было его удивление, когда он увидел вполне упитанное существо, живот которого слегка отвисал, ребра были покрыты хорошим слоем жира, а шерсть так и лоснилась. Кобель крепко спал, положив голову на добрый шмат свежего мяса, а перед носом у него лежал слегка обглоданный мосол. Толпа обтекала его с двух сторон. «Газели» доставки аккуратно объезжали и парковались так, чтобы выхлопные трубы были обращены в обратную от кобеля сторону, дабы не потревожить священный сон.

Когда «спасатели» собак приблизились к кобелю, тот открыл один глаз, лениво приподнял голову и спросил почти человеческим языком: «Чего надо?» Кобель явно не хотел никакого общения.

– Так, где несчастный?

– Вот.

Вовка оглянулся. На пятачке в непосредственной близости друг от друга располагались пельменная, шашлычная и ларек с шаурмой. Все стало понятно. Кобель держал тут «масть» и занимался пошлым рэкетом. Получив утренние отступные, он хорошо позавтракал и теперь спал крепким и здоровым сном. Следующим его обходом подконтрольной территории будет вечер, когда, поужинав, он так же томно ляжет и будет периодически погавкивать, не поднимая головы, и изображать надежную «крышу».

Если бы Пифагор доказывал свою теорему, глядя на эту картину, то звучала бы она не как «сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы», а как «счастье кобеля равно близости к вершинам треугольника, образованного точками общепита».

– Поехали, – Владимир Иванович позвал даму.

– Куда?

– Увидите.

Они приехали в приют. После того как дама увидела клетки, в каждой из которых сидело не менее пяти собак далеко не атлетического сложения и совсем даже не с сытыми взорами, на ее челе отразились явные признаки задумчивости.

– Теперь вам понятно, в чем заключается собачье счастье?

После этого приступы спасения собак и кошек на улице у дамы резко прекратились.

Еще три дня назад мы с женой садились в арендованную машину на самом юге Калифорнии в Сан-Диего, чтобы, проехав почти две тысячи километров, оказаться на самом севере Среднего Запада Америки. На улице тогда было плюс тридцать. Мы не заметили этих двух тысяч километров. Цветущая, лопающаяся от богатства Калифорния. Жаркая пустынная Аризона. Скалистые горы, у подножья которых печет солнце, а на перевалах люди катаются на горных лыжах и идет снег. Знаменитый Солт-Лейк-Сити, стоящий на соли, сделанный из соли и щедро раздающий соль всем. Самое освещенное на Земле место – блямба Лас-Вегаса посередине пустыни в штате Невада. Ровная как стол Юта с хайвеем, проложенным словно по линейке и уровню, такой он ровный и прямой. И вот заснеженный Мэдисон, лежащий между двух огромных озер, Мендоты и Мононы, которые и не собираются вскрываться. Чистота такая, что ходишь по улицам, а белые подошвы новехоньких кроссовок даже не пачкаются. Вторая половина марта. Мэдисон – столица штата Висконсин, или как его называют американцы, «наша молочная ферма», рай для охотников, любителей подледной рыбалки и виски «Кесслер». Летом жара, зимой морозы такие же, как и на севере России, да и снега не меньше. Словом, страна суровых, но очень приветливых и добрых настоящих американских фермеров, множества молочных ферм и ветеринарных врачей.

Я сразу влюбился во все, что меня окружало в Висконсине. Каждый март после ежегодной конференции Ассоциации американских ветеринарных клиник я обязательно ехал сюда. Ехал не столько чтобы отдохнуть, хотя посидеть за пивом или виски приходилось каждый вечер, сколько для того, чтобы побольше времени провести со своими американскими коллегами, поработать с ними, научиться чему-нибудь новому. Больше всего я любил маленький городок Доджвилл, который по количеству жителей слегка превышал нашу деревню средней руки, но в котором были свой Walmart, три заправки, несколько баров и даже свой даунтаун (а именно так в Америке называется центр города) с домами аж в три этажа. Моей особой любовью пользовалась местная ветеринарная клиника. Пять докторов завели совместную практику и лечили не только собак и кошек в Доджвилле, но и огромное количество коров, свиней, лошадей на многочисленных фермах вокруг. Каждую среду в пять тридцать утра в местном ресторане у врачей совместный завтрак. Это единственный раз в неделю, когда они собираются вместе. Обсуждают дела прошедшие, составляют планы на неделю, а в семь утра выдвигаются на работу. Дежурный врач остается в клинике, ведет прием и координирует работу остальных. Ну а остальные надевают комбинезоны, садятся в траки и разъезжаются по вызовам на фермы. Как же я любил эти поездки после завтрака, хотя в коровах тогда понимал ничуть не больше, чем сегодня, а именно «слышал про ректальные исследования». Зато болтовня с доктором во время переезда с фермы на ферму, общение с фермерами и наблюдение за почему-то чистыми и не стоящими по колено в навозе коровами доставляли мне огромное удовольствие.