Джин Стоун - В мире с животными. Новое понимание животных: как мы можем изменить нашу повседневную жизнь, чтобы помочь им

У людей короткие мягкие ногти и мелкие клыки. Напротив, все хищники (например, львы и тигры) имеют острые когти и крупные клыки, способные разрывать и разгрызать плоть. Челюсти хищников могут двигаться только вверх и вниз, поэтому они отрывают куски от тела своей добычи и глотают их целиком. Люди и другие травоядные умеют двигать челюстями как вверх и вниз, так и из стороны в сторону, поэтому они способны жевать фрукты и овощи задними зубами. У человека и других травоядных задние моляры имеют плоскую поверхность для разжевывания волокнистой растительной пищи. Доктор Ричард Лики считает: «Мы не в состоянии разрывать плоть или шкуру руками. И зубы наших предков не были приспособлены для этого. У нас нет крупных клыков, и мы не могли бы справиться с пищей, требующей таких клыков» [92].

Хищники глотают пищу целиком, поскольку их чрезвычайно богатый кислотой желудочный сок способен расщеплять мясо и убивать опасные бактерии. Кислотность человеческого желудка гораздо ниже, так как для переваривания приготовленной пищи высокая кислотность не нужна. По этой причине мы неспособны есть мясо без предварительной обработки. У хищников короткий кишечный тракт, который относительно быстро пропускает мясо через весь организм. Желудочно-кишечный тракт человека гораздо длиннее, поэтому на расщепление клетчатки и усвоение питательных веществ из растительной пищи требуется больше времени. Есть сырое мясо людям очень опасно, ведь в процессе долгого пути по желудочно-кишечному тракту бактерии получают дополнительное время для размножения и таким образом повышается риск заражения от съеденной пищи. Более того, медленно проходя через кишечник, мясо начинает разлагаться, увеличивая возможность развития рака толстой кишки и других кишечных заболеваний.

Доктор Уильям Робертс, редактор American Journal of Cardiology, пишет: «Люди думают о себе, будто они хищники, но это не так. На самом деле мы таковыми не являемся. По крайней мере, мы не природные хищники. Когда мы убиваем животных, чтобы есть их, в результате они убивают нас, ведь их мясо, содержащее холестерин и насыщенные жиры, никогда не предназначалось человеку — существу по природе своей травоядному» [93].

Фермеры начали задумываться над улучшением условий для своих домашних животных лишь в 1950-е годы, хотя в конечном счете животных все равно убивали и съедали. Фермеры всегда жили за счет зерна, а также яиц и молока, которые давали им животные. Навоз от коров и свиней они использовали, чтобы удобрять поля.

Сегодня средний американец в год съедает около 100 килограммов красного мяса и птицы, в 1950-е годы съедал около 60 килограммов. С течением времени небольшие семейные американские фермы уже перестали справляться с растущим аппетитом своих соотечественников и успевать за объемом их талий. Большую роль в этом сыграл начавшийся в 1960-е годы бурный рост ресторанов быстрого питания. Сегодня для потребностей человека только в США выращивают и убивают около 10 миллиардов животных, а в мире эта цифра приближается к 50 миллиардам. Что касается рыбы, ее гибель измеряется тоннами. К моменту, когда вы закончите читать этот абзац, на бойню отправятся 10 тысяч животных.

Столь масштабные убийства требуют и масштабного производства — крупных фермерских предприятий. Новые системы выращивания цыплят в инкубаторах, появившихся в 1930-е годы, привели к развитию специализированных птицеводческих хозяйств. Компания Tyson Food в конце 1940-х годов ввела вертикальную систему выращивания цыплят, что позволило компании полностью сохранять жесткий контроль над всей цепочкой поставок. Объединив фермы, Tyson и другие промышленные конгломераты смогли превратить животноводство в конвейерное производство.

Сохранение и рост фермерских хозяйств и дешевые продукты животноводства в течение всего XX века не были случайностью. Они поддерживались государственными субсидиями и помощью фермерам на протяжении всего прошлого столетия и продолжают поддерживаться в нынешнем. И хотя, судя по нормативам MyPlate {49} , государство призывает американцев потреблять больше овощей и фруктов и меньше мяса, власти по-прежнему ежегодно тратят 38 миллиардов долларов на субсидии в мясную и молочную индустрии. Когда же дело доходит до реальных покупок рекомендуемых продуктов, потребителей соблазняют сниженными ценами на мясную и молочную продукцию.

Особенно проблематичны отношения между федеральными властями и молочной промышленностью. Последний отчет консалтинговой компании Grey, Clark, Shih and Associates показал, что 73 % доходов американских молочных фермеров были получены за счет субсидий. Поощряемые этими подачками фермеры стали производить больше молочных продуктов, чем американцы могли съесть. По сообщению Washington Post, в июне 2018 года США достигли рекордного запаса сыра за столетие — около 635 миллионов килограммов. Это по два килограмма на каждого мужчину, женщину и ребенка в стране. Но непохоже, чтобы это слишком волновало отрасль: когда в 2016 году избыток сыра достиг более 500 миллионов килограммов, государство согласилось выручить индустрию, выкупив сыр на 20 миллионов долларов для распределения по продовольственным банкам и кладовым. Такие тесные отношения распространяются даже на школы: за период 2010–2014 годов компания Domino’s Pizza, владеющая крупнейшей в мире сетью пиццерий, убедила три тысячи школ в 38 штатах продавать пиццу в школьных буфетах.

Государственные субсидии помогают финансировать кампании, которые убеждают американцев покупать больше мяса и молочных продуктов. Все помнят популярные и довольно агрессивные рекламные кампании, такие как Got Milk? («Молоко есть?»), The Incredible Edible Egg («Необыкновенно съедобные яйца»), Beef. It’s What’s for Dinner («Говядина. То, что нужно на обед»), Pork. The Other White Meat («Свинина. Другое белое мясо»). Благодаря неустанным усилиям лоббистов и уступчивым политикам мясная и молочная индустрии получили возможность напрямую влиять на своего потребителя.

Чем быстрее сельскохозяйственные животные достигают убойного веса, тем выше прибыль. Самым распространенным методом повышения веса стало накачивание животных антибиотиками. Как выясняется, 70–80 % антибиотиков в США дают не больным людям, а рогатому скоту, свиньям и птице, чтобы они росли быстрее. Некоторые антибиотики остаются в мясе после забоя и приготовления. В результате у людей с опасной скоростью стала расти невосприимчивость к антибиотикам, что привело к появлению супербактерий, устойчивых ко всем видам лекарств. В интервью New York Times доктор Мартин Бластер, председатель Консультативного совета по борьбе с бактериями, устойчивыми к антибиотикам, сказал: «Мы стали зависимы от антибиотиков. Мы используем их, как будто их употребление не имеет биологических последствий. Но они есть» [94].