Чарлз Робертс - Последняя охота Серой Рыси

Минуты за две перед этим жена тупика, отправившаяся на охоту в море, заметила жирную селедку на глубине одного фута под поверхностью прозрачной, зеркальной волны. Расплескав во все стороны воду, она нырнула и пустилась преследовать рыбу, которая плыла с поразительной быстротой. Чтобы догнать ее, тупичихе пришлось пустить в ход не только свои сильные перепончатые ноги, но и короткие крепкие крылья. Так мчалась она под водой, похожая сверху на странное существо, на какую-то фантастическую смесь птицы и рыбы. Наконец она поймала селедку и крепко стиснула ее своим сильным клювом. Затем, отчаянно хлопая крыльями и разбрызгивая воду, она выбралась из моря, поднялась на воздух и, как пуля, понеслась прямо к дому с добычей во рту, прорезая высокую пену прибоя.

Тупик поднял глаза и увидел свою летящую подругу. Поморник, следивший за его взглядом, также заметил тупичиху и жирную селедку, которую она несла. Без малейшего усилия, одним только великолепным взмахом, распустил он свои длинные крылья и пустился ей наперерез.

Тупичиха, несмотря на свой огромный клюв и на тяжесть селедки, понеслась стрелою над утесами, когда увидела спускавшегося к ней хищника. Она метнулась в сторону и удачно избежала удара. Но в то же мгновение она почувствовала над собой взмахи крыльев, едва не сбившие ее на землю. Длинный, прямой и крючковатый, как у коршуна, клюв громко щелкнул у самой ее головы, пытаясь схватить рыбу, которую она несла. Но птица, несмотря на свой испуг, все же не растерялась. Стараясь крепко держать свою добычу, она уравновесила крылья и снова полетела к своей норе. Тут и муж заметил грозившую ей опасность. После короткого колебания он бросился вниз по откосу, спеша на помощь жене. Как бомба, он налетел на хищника, который готовился ко второму нападению. Взбешенный тупик набросился на разбойника сзади и едва не перевернул его вверх ногами. Целую минуту поморник отчаянно хлопал крыльями, чтобы удержаться на воздухе и не разбиться о скалы. Когда он наконец пришел в себя, его противник был уже на море и с наслаждением плавал в волнах. Тупичиха, продолжавшая держать рыбу в своем уродливом клюве, успела тем временем скользнуть в гнездо и принялась кормить своего прожорливого птенца.

Поморник был вне себя от своей неудачи. Будь он коршуном или соколом, на которых он до некоторой степени был похож, и будь у него такие же, как у них, смертоносные когти, нападение на самку тупика окончилось бы совсем иначе. Но его красивые черные ноги не были вооружены ничем, кроме перепонок для плавания. Единственным его оружием были крючковатый клюв и длинные, сильные крылья. Но при его смелости и это оружие почти всегда обеспечивало ему победу. И потому поражение, которое ему только что нанесли две маленькие серьезные птички, необычайно его рассердило. Со злобным криком понесся он вдоль стерегших свои норы тупиков, преследовавших его негодующим щелканьем своих клювов. Щелканье это, несмотря на громкий рев прибоя и на пронзительные вопли морских птиц, отчетливо разносилось по всему острову. Время от времени поморник спускался ниже и наносил удар крылом какому-нибудь из этих бесстрашных часовых. Часовой сразу приподнимался, ерошил свои перья и затем с оскорбленным видом снова занимал свой прежний сторожевой пост.

Но не из одной только жажды мести летел поморник над владениями тупиков. Он хотел есть — все равно что: рыбу, яйца или птенцов. Прекрасный рыболов — хотя он не мог сравниться с тупиками, потому что не умел плавать под водой, как они, — он предпочитал, однако, чтобы другие охотились для него, и любил отнимать силою добытую честным трудом добычу. Смелый и бесстрашный разбойник, он любил грабеж ради грабежа. И когда он летел над норами тупиков, несколько кружившихся в воздухе морских чаек поспешно спустились ниже, желая посмотреть, чем все это кончится. Они надеялись, что в суматохе и им удастся, может быть, чем-нибудь поживиться.

Вдруг поморник заметил над собою тупика, который летел с моря и нес в клюве какую-то необыкновенно красивую рыбу. Счастливый охотник мчался прямо к своему гнезду, но ловкий разбойник одним взмахом очутился перед ним. Крылья двух противников переплелись. Тупик, получив удар в спину, уронил добычу; рыба упала перед ближайшей норой. Владелец норы протянул с быстротой молнии голову и, схватив неожиданно упавшую ему с неба пищу за хвост, повернулся, чтобы скользнуть с нею в гнездо. Но длинный клюв поморника вцепился в то же мгновенье рыбе в голову. Секунды две каждый из них тащил к себе добычу, хлопая крыльями и глухо ворча. Оскорбленный владелец рыбы, уже успевший оправиться, тоже схватил ее клювом поперек живота и принялся тащить и трясти.

Перья и песок летали по воздуху над тремя бойцами. Но сидевшие вблизи тупики не обращали никакого внимания ни на шум схватки, ни на хлопанье крыльев и лишь изредка поворачивали свои большие клювы. Зато чайки кричали во все горло и спускались все ниже, надеясь принять участие в свалке.

Но не успели они погрузить в добычу свои жадные носы, как борьба кончилась. Рыба была разорвана на части. Тупик, схвативший ее за хвост, попятился с торжествующим видом назад и скрылся с ним в норе. Настоящий владелец остался только с тем, что поместилось у него в клюве. А разбойник, успевший захватить самую большую долю добычи, пробрался широкими взмахами крыльев вверх сквозь крикливую стаю чаек. Поднявшись высоко над ними, поморник направился к плоскому уступу в глубине острова, где он вместе со своей подругой устроил себе гнездо.

Тем временем рядом с утесом случилось происшествие, которое страшно взволновало чистиков и полярных чаек.

Каждая пара чистиков, как мы уже говорили, клала одно только яйцо и, не устраивая гнезда, оставляла его лежать на обнаженном узком выступе скалы. Обыкновенно эти яйца были расположены на таком расстоянии друг от друга, чтобы родители могли свободно их высиживать. Все яйца по цвету были так похожи одно на другое, что сами владельцы часто смешивали их. И вот случилось, что две самки, положившие яйца на выступе скалы, объявили своим одно и то же яйцо и захотели высиживать его одновременно. С глухим гортанным ворчанием они затеяли драку. Мужья их, только что вернувшиеся с рыбной ловли, тоже приняли участие в споре. В суматохе яйцо скатилось с уступа и разбилось о скалы. Но чистики в пылу битвы этого не заметили. Мало-помалу борьба двух семейств взволновала ближайших соседей. Соседи тоже присоединились к свалке, и их несчастные яйца посыпались одно за другим через край выступа. Большие морские чайки, жившие шумной колонией на вершине утеса; мигом спустились вниз, спеша воспользоваться неожиданной пищей. Они любили яйца и с радостными криками носились по воздуху ниже того места, где с прежним рвением чистики продолжали сражение. Некоторые из падавших яиц чайки ловко подхватывали клювом и тут же, во время полета, их высасывали, а другие поедали на скалах. Глупые чистики дрались долго. Множество яиц летело вниз. Восторженно кричали пировавшие. Весь этот шум обратил на себя внимание и тех морских чаек, которые сидели на своих яйцах и должны были оставаться на своих гнездах, не покидая их ни в каком случае. Кончилось тем, что они забыли лежавшую на них ответственность и, привстав на своих гнездах, стали смотреть жадными глазами вниз, выставив наружу свои хищные желтые клювы. Многие из них не могли побороть искушения и с хриплыми стонами бросились вниз, чтобы присоединиться к грабежу.