Дмитрий Зуев - Времена года

Идешь и пристально всматриваешься в подернутое туманом редколесье. Ни шороха, ни звука, ни трепета на ветру листвы. Еще ярче выделяются сейчас спелые кисти рябин, красные гроздья калины, оранжевые плоды диких роз — шиповника и сережки бересклета.

Из-под пороши снова на утеху глухарей и тетеревов выглянула яркая клюква. На кочке мха, как на подушке, бисером рассыпана ягода. Подарок осени.

Грибы давно сошли, но еще крепко пахнет в овраге сыростью грибной… Поблек ржаво-вялый дерн. Свалялись войлоком спутанные космы потемневших бурьянов. Любят в полыни и чернобыльнике залечь на дневку пугливые зайцы-русаки.

Неслышными шагами входишь в темный ельник. Никаких следов. Приглядываешься по сторонам.

Вдруг забелело, словно глыбка снега. Как это она после дождя уцелела, не растаяла? Ба, да это вовсе не снег, а заяц притулился на дневку под елкой. Торчат только черные кончики ушей.

Лежит, дрожит, трус, подняться ему страх. Понимает, что тут он, как бельмо на глазу. Все черно кругом, а он — белый.

Выцветает, белеет шкурка. Приготовился заяц к зиме, а она его подвела. Заглянула, словно на побывку, да и ушла до срока.

Увлекает охотников волнующая пора этой охоты «на глазок». Любо одному бродить по лесу. Внимание привлекает каждый пенек. Увидишь поваленную елку — насторожись.

Беляки любят ложиться под вершинами вывороченных с корнями елок.

Бдительными глазами обшаривай травянистые кочки в кустах ивняка, на заросшем лесном болоте, валежник, бурелом. Загляни под хвойные балдахины невысоких разлапистых елочек. Заметишь зайца, обойди кругом: это называется по-охотничьи — «обветрить зверя». Чует человека и не знает он, косой, куда бежать. Крепко тогда, как привязанный, лежит беляк.

В мягкую погоду бесшумны в лесу осторожные шаги охотника. Укатана и плотно лежит листва. Недавним снегом гладко примят лист. На настиле ясны печатные переступы копыт. Лось прошел.

Вплотную иногда подпустит беляк, чуть-чуть на него не ступишь. Поползет крадучись с лежки, оглянется — и со всех ног бросится наутек. Видная, яркая мишень. Успевай только прицелиться.

После листопада зайцы-беляки возвращаются в любимые осинники. Туманное утро. Спозаранку гончатники входят в сизый лес.

Пора! Охотники спустили собак, а сами рассеялись, разошлись по лесу. Гончие ринулись в кусты, пошли в «широкий поиск, в глубокий полаз».

Тихо. Вдруг собаки голос подали: на след натекли. Сигнал охотнику. Началось!

Заливисто зазвенел лай гончих. Собаки погнали, по-охотничьи — «помкнули». Но вот гон глохнет. Охотники по тону лая знают, что зайца перегнали в хвойный лес, — голоса уже не выделяются в бору.

Промелькнул беляк, просеку перемахнул прыжками. За ним по следу галопом собаки. Переливается музыка гона.

Где лучше встать на номер, где перехватить лаз зверя на гону? Залог успеха — в быстроте, сообразительности, глазомере и находчивости. Как по живой карте, разбираешься в окружающем ландшафте. Учти, где погуще подлесок, где овражек, где просека, ложбинка, где полянка. Ориентируйся в обстановке, займи выгодную позицию.

Ураганом кружит гон по лесу. Альтам и басам гончего лая вторит многоголосое эхо леса.

Скорей, скорей! Опередить зайца!

Через кочки, завалы, бурелом перебегает охотник. Гон ближе. Не опоздать бы вот к тому хвойному мыску над оврагом. Скорей туда, где гуще подлесок! Там тропа — белячий «большак».

Увы, гон оборвался. Сразу стало тихо. Что-то случилось? Эту паузу охотники называют «скол». Значит, гончие потеряли след зверя и перестали подавать голос. Схитрил заяц, скинулся в сторону и залег. Перемолчка гончих длится несколько минут. Они добираются до «упалого» зверя. Заяц насторожился, сметнул еще раз и своим следом вернулся обратно. Косой хотел запутать гончих, но сам попал впросак — напоролся прямо на замолкших псов.

Взрыв лая. Зверь на виду. Вперед! Вперед! Злобно и неумолчно затрубила воющим басом гончая. Зычным эхом откликнулся лес. Отстают собаки. Свою досаду выжлец впопыхах выразил надрывным рыданием на весь лес.

Гон повернул. Охотник снялся, побежал наперерез. Заяц водит собак кругами. Выбрать заранее в лесу место, где именно пойдет заяц от собак, — это тонкое охотничье мастерство. Подстерегает стрелок зайца на поляне. Лай слышнее. Гон ближе. Зверь появляется внезапно, с самой неожиданной стороны. Белый комок мелькает за стволами елок. Светлым клубком выкатил беляк на поляну.

Моментальная вскидка ружья, прицел по движущейся цели.

Удачный выстрел. «Дошел!» — кричит охотник, поднимая зайца за задние лапы. Подбежали гонцы, возбужденно визжат, виляют загнутыми хвостами.

Рог трубит сбор. Товарищи собираются и поздравляют счастливца «с полем». Оживленная беседа на привале, тактический разбор охоты.

Охотники переходят в другой лес.

Отзвучала на пролете птичья симфония осени. Сгорели и погасли холодные костры желто-пламенных берез. Померкли краски листопада. Отзвенел покинутый певчими птицами, раздетый ветром лес. Он утих под сизым пологом тумана. Комариный писк юлы-синички да стукоток дятловой кузни подчеркивают немое беззвучие.

Невозмутим дремучий бор. Ощетинились навстречу ветру хвойные сосны. Само предзимье как бы остановилось в глубине еловых чащ. Последний покой умолкшей природы перед мятежным натиском ветра — снеговея.

Светло и просторно в лесу. В нем, как в пустом, всеми покинутом доме, установилась какая-то нежилая тишина. Не шевелится даже муравьиная куча. Трогательно это таинственное молчание тихой осени.

Глухая пора. Холод и ветер. То снег, то дождь — и вдруг, как весной, поют рябчики. Нашли время молчуны лета, когда веселиться. Это, так сказать, уже весенние грезы, мечты о гнезде. Натуралисты говорят: «рябчики разбились на пары». Супруги определились и неразлучно будут ждать чаровницу-весну.

Протяжна и звучна песенка петушка. А курочка отвечает покороче — тихим чистым свистом. Дуэт.

После шумного листопада утихомиривается изморось. Во мгле легкого тумана как в котле стоит чуткий воздух завороженного леса. В такие дни ясно слышен каждый тихий звук. До чего же нежен серебряный свисточек рябчика! Словно кто-то протяжно дует в соломинку. Неунывающий певец утренней тишины дремучего леса. Поют рябчики после листопада, по чернотропу и по пороше. Смолкают только в сугробах зимы.