Дмитрий Зуев - Времена года

Заманчиво взять в эту пору такого нарядного красавчика. Что зайцы? Никуда они не денутся, всю зиму под руками. А утки последние улетают с полыньи. Любители-охотники непременно попытают счастья «по перу». Трудноват подъезд, но зато какая награда: после удачного выстрела поднимешь увесистую, оплывшую жиром крякву. До чего неузнаваема стала теперь отлетная кряква. Совсем не такая легкая на крыло — отъелась, поправилась на вольных кормах.

Подкожный жир и пух как-то укорачивают утиную шею, она толще, голова ниже. И полет другой: кряква теперь чаще машет крылом, суетится в воздухе. Смотришь, крыло плохо действует — будто подбито. Не так быстро и не так легко, как летом, поднимается в воздух ожирелая, сытая кряква в канун ледостава. Но уж будьте покойны: на виду близко не подпустит.

Наедешь только в ветер, под шумок камыша. Следи да следи за ее взлетом. Уплывет за стенку травы, поднимется и летит низом. А поодаль взмоет «бобом», и глядишь — она уже вне выстрела.

Летом кряквы прячутся в траве, а теперь всем караваном кучно плавают на чистом просторе плеса. На виду подъезжать к ним в лодке — безнадежное дело.

Ботик охотника берет курс на черных уток. Это будет вернее. Уроженцы севера с людским коварством еще не знакомы.

Черные нырки отплывают, оглядываются на лодку: что, мол, это за невидаль? И не торопятся, все ныряют на ходу. Новичка берет азарт. Утки рядом и не взлетают. Скорей за ружье! Целится в кучу, думает, наверняка бьет. Бах! Зарябила вода… и… ничего больше. А утки вынырнули и опять плавают, словно дразнят. Цель близка. Еще выстрел по сидячим. И опять та же непонятная загадка. Утки невредимы.

Вот чудеса! Так и бывает с начинающими охотниками — расстреливают все патроны, а заколдованные утки все ныряют и плавают. Даже выстрелов не пугаются. Что за оказия!

Ни себя, ни ружье, ни качку лодки не вините напрасно. Дробь накрыла место, где были утки. Вода словно закипела… Только ваш свинец опоздал. Пока он летел, цель была уже под водой. Вот это быстрота! Раньше, чем настигнет дробь, нырки всегда ухитряются нырнуть в воду. Заряд опаздывает, шлепается по воде, а уток уже нет.

Всех начинающих охотников постоянно обманывают нырки, но с годами приходит опыт. Секрет удачной стрельбы по неуязвимым ныркам очень прост. В правый ствол вкладывается патрон без дроби, в левый — боевой заряд. Подъезжаешь в лодке или подходишь с берега к савкам, прицеливаешься и нажимаешь правый спуск. Это обман.

Звонко щелкнет выстрел, и мгновенно блеснет из дула огонек. Это и нужно. Словно по команде, нырнут утки в воду. Следи… вот показывается голова. Тут уж не зевай. Стреляй из левого ствола. Утке поздно нырять — заряд без промаха настигает утиную шею. И вот, глядишь, распластались на воде неподвижные крылья, всплывает и вся утка.

На Московском море весной и осенью можно видеть огромные стаи уток-шилохвостей. Долгошеи, как гуси.

Утки-кряквы ютятся в кустах, чирки — на мелководье, в затонах заводей, утки-гоголи, хохлатая чернеть — в дуплах, шилохвости любят широкие луговые просторы, гусиные места.

С длинной тонкой шеей и с острым черным хвостом, с золотисто-лиловым «зеркальцем» на крыле, селезень-шилохвость особенно красив на воде. Так и кажется, что он вот-вот взлетит. Такая у него стремительная, отличительная от всех других уток посадка на воде.

Дном Московского моря стали суходолы, поэтому на равнинном мелководье создаются интересные сообщества животных и растений, образуются гнездовые колонии птиц. Море, изменившее ландшафт подмосковной природы, становится птичьим заповедником.

По народному календарю, октябрь в старину назывался — лосиный месяц «зарев». Гон — рев лосей. От Заполярья до Карпат ревут великаны тайги — сохатые лоси. Взамен улетевших птиц, кажется, поет весь лес-листовей. Блещут золотые радуги, веет вьюга листопада.

В нашей стране бродят на воле неисчислимые стада лосей. Впервые в мире под Серпуховом создано лосевое хозяйство, а в Печеро-Илычском заповеднике организована лосиная ферма, где лоси ходят в упряжке и под седлом. В Подмосковье удачно поставлены опыты приручения лосей.

Лоси теперь успешно размножаются в таежных уголках лесов Московской области. Грибников и охотников они не боятся. Стоят и ждут, когда люди уступят им дорогу или обойдут их стороной. Отрадно это потому, что лось — наиболее ценный зверь фауны СССР. В колхозные стада весной частенько заходят лосята, их, не пуганых, видят пастухи, лесники, охотники, туристы, колхозники.

По числу лосей на единицу площади Московская область значительно опередила все соседние области и края. Местами в Подмосковье лосиных следов больше, чем заячьих. Разведение лосей и акклиматизация других редких зверей — лучшее доказательство мудрости ленинского закона об охране природы.

По наблюдениям охотоведов и егерей установлена характерная особенность в жизни лосей: по весне постоянно повторяются сезонные кочевья. Лоси никого не боятся и все чаще появляются в пригородных дачах, парках и даже на улицах Москвы.

Часто видели лосей в Сокольническом парке. Из Останкинского лесного питомника сторожам пришлось отгонять их от рябин. У лосей вообще свое особое лакомство — горечь осиновой, рябиновой и ольховой коры. Не пугает их и свисток милиционера. Наведывались они на огороды в Коломенском и даже в сад по Ивановской улице Соломенной сторожки.

Задумчивы мглистые дали тихих осинников. Голубеют ясные стволы березок, высветляя перелески. Только зеленые пирамиды бархатных елок оживляют леса в эту пору. Скомкалась, свалялась вянущая трава, накрытая ковром опавшей листвы.

Влажно чернеют пласты зяби, и только яркая зелень озимых, стелющихся по склону, ласкает взор, — улыбка поздней осени. Прошумела первая метель — увертюра зимы. Но снег скоро стаял, и вернулся чернотроп.

Листопад кончился. Распуганные шорохом листвы трусливые беляки из травянистых вырубок, ельников, с опушек и полевых оврагов вернулись в лесные чащи.

По чернотропу добычлива эта самая простая и тихая охота «на глазок». Не надо ни егерей, ни собак, не надо никуда торопиться — весь секрет удачи в зоркости, наблюдательности, выдержке. Надо только встать пораньше и попасть на рассвете в лес. В эти часы заяц таится на лежке и близко подпускает охотника.