Мария Плахова - К островам Индийского океана

Увольнение на берег закончилось. «Курчатов» ждет прибытия кенийского лоцмана, чтобы выйти из удобной, но опасной бухты Килиндини.

Участники сафари разошлись по каютам, пьют чай, обмениваясь впечатлениями, и, что небезынтересно… сдают в лабораторию снятых с себя крохотных белесых клещей — результат прогулки по холмам Кении. Мы не составляем исключения и тоже получаем возможность послужить науке — это наше последнее впечатление от сафари.

Двадцать три часа. Поздний вечер. Лоцмана все еще нет. Начинается мелкий косой дождик, искрятся в свете бортовых ламп подхваченные ветром капли.

Сосед наш — «Анатолий Луначарский» следует на Мадагаскар, часть груза оставив в Момбасе. Облегченное судно, обнажив ватерлинию, высоко поднялось над причалом, почти вертикально поставив наш трап. Поэтому долгожданный лоцман, темнокожий и стройный, в блестящей фуражке и белом, несмотря на непогоду, кителе, спускается по трапу, будто нисходит с небес. Одновременно пересекая бухту Килиндини, спешит к «Курчатову» буксир с загадочным названием «Ел ламу». Экипаж буксира — в единственном числе африканец в странной экипировке: босой, коробом стоит блестящий дождевик, с обвисших полей сизалевой шляпы стекают струйки воды.

Обменявшись прощальными гудками с «Луначарским», наш корабль медленно, будто нехотя, отходит от причала.

Темнота укрывает бухту. Размыты моросящим дождем, окружены ореолом ограничительные огоньки судов и портовых кранов. Набирая скорость, борясь с течением, «Курчатов» приближается к опасному месту. Из мутной воды, покрытой оспинками пляшущих капель, высоко торчит оскаленная гряда рифов.

Включив мощный прожектор, между рифами и кораблем скользит лоцманский катер. И вот уже совершен сложный поворот, сброшена скорость, катерок со скрежетом стыкуется с судном, принимая своего лоцмана.

Описав белую дугу, уходит он обратно в бухту Килиндини, порт Момбасу.

Ни огоньков, ни берега, влажно, напористо дышит океан. «Курчатов» покидает Кению, уходит в ночь. Теплый, живой свет иллюминаторов дробит огибающую борта пену, мы возвращаемся в Европу.

— Виктор Григорьевич, вы можете сказать, сколько всего было сделано рабочих станций?

…3 июня 1983 года, в 15 часов 45 минут, «Академик Курчатов» пересекает меридиан Гринвича в восточном направлении и выходит из Атлантики. В воскресенье 12 июня при прохождении Калининградского морского канала время переведено на московское, летнее. В 7 часов 20 минут того же дня, оформив на рейде порта Балтийска возвращение в СССР, корабль швартуется у причала номер девять, порт Калининград.

Тридцать шестой научно-исследовательский рейс «Курчатова» в северо-западную часть Индийского океана закончен. «Программа рейса выполнена» — таково заключение научно-технического совета экспедиции, крохотного звена в сложной цепи исследований, проводимых Советским Союзом в океанах. Изучением Мирового океана занимаются десятки институтов Академии наук СССР, учреждений и организаций.

Однако понять и заставить служить человечеству богатства и природу океана можно лишь совместными усилиями ученых разных стран. Советская наука полна решимости укреплять мирные связи между населяющими океанские бассейны народами, ибо океан должен объединять, а не разъединять народы.

— Так сколько же было станций?

— Девяносто девять, одной не дотянули до ста, — отвечает начальник экспедиции Нейман. — Анализ полученных данных — новый шаг к решению проблемы биологической продуктивности подводных гор Индийского океана. Что показал наш рейс? Гипотеза о повышенной их продуктивности не подтвердилась, ибо на большинстве обследованных участков подобное явление не обнаружено. Значит ли это, что данный факт стабилен?

На вопрос будет дан ответ, когда, продолжив исследования с учетом уже полученных результатов, из Индийского океана вернутся новые экспедиции.

Итак с учеными все ясно. А мы?

Еще в первом рейсе, много лет назад, на качающихся палубах было взято нами за правило: первую выставку работ показывать на корабле, товарищам по экспедиции. Ведь будущим зрителям, не видевшим океан, придется «верить нам на слово». Тех же, кто был рядом, не обманешь. Как самое дорогое хранится книга отзывов из ставшего далеким рейса в Океанию.

«Если смотришь глазами художника, все будничное, привычное в экспедиции становится чем-то романтическим и очень важным…»

Почему художнику удается та или иная работа или она оставляет безучастным и себя и зрителя; может быть, когда-нибудь и будет разгадан этот секрет, так же как секрет великой скрипки Страдивари или смычка парижского мастера Франсуа Ксавье Турта.

Меняет ли человека общение с океаном? Делает ли его чище, лучше, освобождая и раскрывая человеческий дух среди необъятных просторов? — такие вопросы задает известный болгарский путешественник Дончо Папазов.

Как ответить на эти вопросы? Океан вызывает мысли и чувства, перед которыми бессильны компьютеры и анализирующие приборы, все, кроме глаз и сердца.

Сложенные вместе, пройдены нами семьдесят тысяч океанских миль, семь тысяч шестьсот часов — прекрасных, трудных и счастливых, продутых пассатами, бризами и другими ветрами с не менее романтическими названиями. «Счастье не может быть полным, если владеешь им один», — говорят на Мадагаскаре. Наверное, поэтому взялись мы за перо — поделиться с читателем ни с чем не сравнимым счастьем узнавания.

Что греха таить, в тягостные минуты, когда из сизого месива идут водяные горы, как игрушку пошвыривая судно, — в такие минуты зарекаешься в душе покидать землю надолго, как манны небесной ожидая возврата в порт отправления.

Но ведь недаром говорят: где конец, там всему и начало…

— А кстати, вы ничего не слышали о рейсе на Амазонку?