Мария Плахова - К островам Индийского океана

— Нас таким подъемом не удивить, — продолжает она, попеременно заваливаясь на виражах справа налево и наоборот. Меня так просто бросает на заднем сиденье от стенки к стенке, в то время как машина, не теряя скорости, плавно выворачивается в петлях. Острые, как иглы, верхушки скал совсем близко. Последний разворот, и мы оказываемся на небольшой площадке, рядом с ретрансляционной вышкой и метеостанцией. Дальше дороги нет, разве что в небеса. Стоим будто на сгибе огромной карты, видим одновременно северную и южную части острова. Крутые, с выжженной травой склоны, в землю вплавлены вулканические глыбы. Сбегают по обрыву блеклые жирные агавы, выбрасывают голубые лезвия листьев.

Открывается величественная панорама. Порт-Луи лежит внизу, как на ладони, аккуратным, хорошо спланированным макетом. Неяркие синевато-зеленые дали подчеркивают звучание розово-золотистых, рассыпанных кубиками домов. Насыщенный светом воздух смягчает контуры, теплыми рефлексами подкрашивая рисунок улиц. Прямая лента шоссе Нейшн-роуд соединяет северную часть города с центром, где шпили готических соборов соседствуют со стрелой минарета.

— А что за развалины в северной части?

— Это старая крепость, вернее, ее остатки. Говорят, существует и подземный потайной ход, соединяющий ее с городом.

Маврикий не так велик — всего две тысячи квадратных километров в обрамлении серебристой массы океана. Прибой бросает белоснежную гриву на рифы — кольцо их разорвано лишь у входа в гавань. Синим языком тянется она к городу, испещренная точками суденышек, пятнышками кораблей. Белой полоской кажется отсюда «Курчатов».

— Раньше здесь находился пост, контролировавший подход к острову со стороны океана, — рассказывает наш спутник. — Отсюда велись постоянные наблюдения. С этой точки океан просматривается на огромные расстояния, и дозорные подавали сигнал опасности. Даже если острову угрожало цунами, жители успевали уйти в горы.

Обратите внимание на достопримечательность Маврикия — горные пики. Когда англичане завладели островом, они любили повторять, что уйдут с Маврикия не раньше, чем упадет вон та каменная шапка…

Действительно, удивительная форма стрельчатых пиков являет сейчас фантастическую картину, будто остроконечные башни замков ввинчиваются в небо. Зацепившись за скалы, легкой паутинкой висят облачка, по ущельям бродят прозрачные фиолетовые тени. Дремлющие равнины, устрашающие острия горных пиков, сиреневые тени облаков, еще не пойманных западнями ущелий, — таков Маврикий. «Остров достаточно красивый, чтобы умереть на нем», — сказал многое повидавший на своем веку Марк Твен.

Опять свист воздуха, шелест покрышек, стрелка спидометра устойчиво подрагивает на отметке «140». Все шире разворачивается зеленая долина. Бесплотными силуэтами рисуются за спиной горы, и странно, что совсем недавно находились мы на этой утонувшей в облаках высоте.

Шоссе не загружено, изредка на противоположной полосе проплывают длинные фургоны да на бешеной скорости проносятся мотоциклы дорожной полиции. Серомышиная форма, массивные ботинки с черными обмотками до колен, широкие светлые нарукавники. Белые, круглые, как яйцо, каски с черными буквами «полиция» низко надвинуты на лоб.

— Я знаю, почему выбрана такая форма, — подключается Плахова. — Ведь серый наряд — нечто чужеродное в буйстве красок и потому сразу бросается в глаза!

Пять тысяч полицейских Маврикия именуются «мобильными силами для поддержания внутреннего порядка» и вместе с дорожной полицией заменяют армию, ибо на острове ее, как таковой, нет.

Рассказывают, что самая крупная кража века — ограбление банка — забыта за давностью. Однако, по иронии судьбы, после долгих лет благоденствия в Порт-Луи снова происходит ограбление банка как раз в день прихода «Курчатова» и «Рифта»!

Шоссе уже вырвалось к океану, подобно искусственному сооружению, аккуратной дугой обрамляют берег рифы. Тремя ярусами наступает на остров прибой. Сначала, ударившись грудью о колонию кораллов, взметается пенными фонтанами и, переплеснув через преграду, не теряя энергии, катит дальше, чтобы удариться о новый заслон. Преодолев и этот, обессилевший вал кружевом растекается по пляжу. Какая кисть способна передать ускользающий от взгляда бег, даже штриху не уловить стремительное движение!

Огибаем мыс, увенчанный высоким валуном, очертаниями похожим на человеческую голову.

Если верить легендам, происхождение этой неизвестно откуда взявшейся глыбы весьма любопытно. Говорят, что прекрасные девушки облюбовали укромный уголок пляжа и часто приходили сюда купаться. Однажды нескромный торговец решил подсмотреть за ними и заранее спрятался за лежащий на песке валун. Лишь только стыдливые купальщицы вошли в воду, он, не вытерпев, высунулся из-за укрытия… и был превращен в камень.

Вскоре пляж вместе с наказанным торговцем остаются позади, машина круто сворачивает к холмам…

— Я очень люблю приезжать в эту часть острова, пейзаж здесь напоминает далекое Подмосковье, — погрустнев, говорит водитель.

Дорога преподносит сюрприз за сюрпризом, с каждым километром меняя обличье. К асфальту вплотную подступил сыроватый, с лужицами лесок. Тянутся к дороге похожие на орешник кусты, подрагивают закругленные листья, роняя капельки влаги. За бледными зарослями папоротника — островки хвойной растительности. Как в кинокадрах, проплывают стволики молодых эвкалиптов, все, как один, склоненные в одну сторону, — будто светится осиновая рощица. Взгляд невольно скользит по траве: не мелькнет ли бурая шляпка подосиновика. Иллюзию серого подмосковного денька усиливает одинокая тучка. Теперь шоссе бежит по уступам, заросшим бамбуком и казуаринами. Едем к лежащему в котловине озеру. Живущие на Маврикии потомки индийцев считают его священным, полагая, что оно таинственным образом сообщается с водами Ганга и поэтому сохраняет его чудодейственные свойства.

…В далекие времена из Индии на Маврикий попали предки теперешних его жителей — индийцев. Согласно обычаю, человек один раз в год должен совершить омовение от грехов, сотворенных вольно или невольно, ибо нет безгрешных людей на свете. Но на Маврикии нет Ганга. Тогда собрался на этих холмах народ, пал ниц и стал молить о чуде. Великий Ганг поделился своими водами, послав их из Индии на остров Маврикий: чудодейственный поток прошел под океаном, не смешавшись с ним. Забили родники, образовав священное озеро. Таково предание.