Мария Плахова - К островам Индийского океана

Оно открывается неожиданно. Прозрачный светло-зеленый водоем в большой, необычной формы котловине, похожей на разрезанную вдоль фасолину. Повторяя очертания берега, спускаются под воду широкие каменные ступени. В центре водоема — островок. На нем бамбуковые шесты, украшенные цветными лоскутками и пестрыми лентами.

Дышится легко, как будто существует у озера собственный микроклимат. Чувствуешь, что перешагнул некую черту, отделившую тебя от суетной жизни шумного города. Одинокие фигурки в сари, неподвижная поверхность воды, высокое легкое небо — все призывает к созерцанию, размышлению. И кажется, почитаемое священным озеро врачует целительной тишиной.

Женщины в нежно-бирюзовых, розовых и сиреневых сари спускаются к воде. Согласно верованию, священные воды не только исцеляют от болезней, но и помогают женщинам, лишенным счастья материнства.

По традиции омовение совершают в одеждах. Неподалеку стоит по колено в воде мужчина, склонив увенчанную белым тюрбаном голову. Медленно набирает воду в сложенные ладони, бережно подносит их к лицу.

В феврале сюда собираются потомки индийцев, живущих на Маврикии. Просторные лужайки заполняют толпы. Сотни тысяч людей остаются ночевать возле озера, над холмами витают бесчисленные огоньки. Индийцы не только совершают омовения, но и увозят, уносят с собой в сосудах священную воду. На острове существует множество удивительных ритуальных церемоний, например хождение по ножам.

Ножи крепят лезвиями вверх в виде усеченной пирамиды, и человек идет по ним босиком. Фанатичная вера делает чудеса: тело прокалывают крючками, и на продетых в них веревках тащат праздничные колесницы…

Для совершения ритуальных церемоний пешие процессии отправляются за пятнадцать-двадцать километров. Праздникам всегда сопутствуют красочные шествия — в честь бога Шивы или в память о победе Рамы над злыми силами.

— Вы, конечно, слышали о знаменитой своими огнеходцами деревне Питтон? Хождение по огню происходит ежегодно первого мая. Для участвующих за сорок дней начинается пост. Из питания исключаются мясо, рыба, алкоголь, меню составляют лишь фрукты. Огнеходцы дают обет воздержания, ведут аскетическую жизнь. Перед началом церемонии вместо питья им дается специально приготовленная жидкость.

— С какой целью?

— Если организм жидкости не принял, человек к хождению по огню не допускается.

По тлеющим углям — босыми ногами. Феномен этот можно объяснить лишь фанатичной верой в возможность чуда.

Стоим на высоком холме над священным озером, именуемым здесь Grand Bassin . Целая коллекция пагод, небольших храмов, белых ажурных башенок и арок разбросана по склонам. Открытая беседка покоится на углах-оиорах с белоснежным кубом алтаря в центре. Статуя бога Ханумана, получеловека-полуобезьяны, венчает постамент. Вход в храм платный. Служители, задрапированные в ниспадающие светлые одежды, сами похожие на изваяния, принимают пожертвования.

Тучка давно уплыла за горизонт, земля вновь окутана солнцем, пейзаж похож на искусную декорацию.

Пересекаем остров на пути к сахарным плантациям. «Сахарницей Европы» именуется Маврикий, ведь сорок пять процентов общей площади острова занимают плантации сахарного тростника, основного продукта маврикийского экспорта. Позади Кюрпип, городок на центральном плато, пригород его носит поэтичное имя Флориал — «цветочный». Аромат растений надолго поселяется в машине.

Мелькают посольские резиденции, фешенебельные виллы, прячутся в глубине парков коттеджи, солидные решетки с бронзовыми досками на въездных воротах ограждают территории.

Вождение машин на Маврикии требует особого искусства: аккуратно подстриженные заросли молодого бамбука окаймляют шоссе сплошными стенками двухметровой высоты. Лишенные возможности бокового обзора, водители вслепую выскакивают на перекрестки, полагаясь лишь на везение.

— А скажите…

Любознательность Алексеева остается неудовлетворенной, ибо в следующую секунду два серых зверька, волоча хвосты, пересекают дорогу, метнувшись из-под колес.

— Это мангусты, — как ни в чем не бывало совершая вираж, сообщает водитель. — Когда-то их завезли на Маврикий для борьбы с крысами, но теперь они предпочитают цыплят и селятся возле жилищ…

Вскоре дорога сужается, переходя в грунтовую, в облаке красной пыли приближаемся к скалам. Живописные глыбы покрыты ржавым налетом мхов и лишайников, дымясь водяной пылью, низвергаются с них светлые ленты водопада.

Перекипев в каменном ложе, вода уходит по невидимому руслу. Резко пахнет сырой землей, гниющими растениями, нагромождены павшие стволы, над водопадом колышется маленькая радуга, будто нарядная арка перекинута над скалами. Короткая, на несколько минут, остановка.

— Я хочу показать вам достопримечательности Маврикия, — говорит наш добровольный гид. — Поэтому пора двигаться дальше. Сейчас вы увидите выход на поверхность марганцевых песков. Выход этот одиночный, не имеющий промышленного значения, но все же…

Вскоре машина ныряет под полосатый шлагбаум. За ним открывается бугристая площадка, вытертая до плеши, с «выщипанной» или «выбритой» — иначе не скажешь — до основания растительностью. Окруженные сочными зелеными зарослями, вспучились, тесня друг друга, фиолетово-розовые, малиновые, с примесью рыжего холмы, будто прошлась по ним гигантская терка. Лишь несколько чахлых ростков пытаются отстоять место под солнцем, пустив корни в мертвую почву.

Аккуратная табличка над этими похожими на морщинистые слоновьи спины возвышениями извещает о строгом запрете копать, добывать или уносить что-либо. Кроме нас любуются марганцевыми песками еще двое туристов. Молодой тучный бизнесмен из ФРГ успевает сообщить, что он директор банка. Сияя ярко-голубыми глазками на кирпично-красном, обгоревшем на маврикийских пляжах лице, представляет он в качестве секретаря миловидную молодую даму, явно выполняющую не одни эти функции.

Турист настроен скептически: на этом малоинтересном Маврикии нет даже охоты! Вот африканское сафари — «дас ист гут!» — «это хорошо».

Алексеев незамедлительно излагает свою точку зрения, что лишь фотосафари имеет право на существование, убивать же зверей нехорошо. Что касается Африки, она, как он полагает, не за горами и находится гораздо ближе к Европе, нежели Маврикий…