Владимир Шнейдеров - Великим Северным (Поход Сибирякова)

Проходим небольшой айсберг — стамуху. Ледяная глыба, занесенная морскими течениями, неподвижно сидит на мели. Море тихое, но велосипеды — плоскодонки, их здорово болтает.

Велосипеды тормозят наше движение, а сейчас каждые сутки для нас имеют значение. С каждым днем становится все холоднее и холоднее. Идет полярная зима с сильными ветрами, туманами, с долгими темными ночами…

На палубе без теплой верхней одежды стоять невозможно. Ветер пронизывает до костей. Изредка падает редкий мокрый снежок. Небо в серых, мрачных облаках. Горизонт в туманах. Температура воды упала на градус.

Вот он — конец полярной осени. «По расписанию» 15 сентября можно считать началом зимы. Надо торопиться…

Гуси длинными вереницами летят в теплые края.

Из тумана все чаще выплывают цепочки разрозненных льдин, разбитых торосов, заставляя нас сбавлять и без того малый ход и осторожно лавировать, теряя драгоценное время.

3 сентября . Проходим Медвежьи острова, оставляя их по правому борту. Минуем остров Столбик, уставленный каменными столбами, кажущимися отметинами каких-то доисторических великанов.

Острова в снегу, голые и неприветливые. Трудно представить себе, что когда-то, в доисторические времена, здесь было тепло и среди древовидных папоротников бродили мохнатые гигантские мамонты, ломая хрупкие стволы закрученными длинными бивнями. На память от мамонтов остались бивни, хорошо сохранившиеся в вечно мерзлой почве. Осколок бивня, лежащий передо мной на столе, наводит на размышления о существовавших когда-то джунглях Севера.

Темнеет. Мы уже против устья Колымы. Завтра утром увидим владивостокские суда. Вдали, в темноте, мелькают огоньки головного ледокола. Становимся на якорь.

Вечером в кают-компании одна тема разговора: пройдем или нет. Начинается самое серьезное испытание. Что-то нам скажут моряки с владивостокских судов! Выйдя летом в плавание, они только сейчас достигли Колымы. Обратно им, по-видимому, не вернуться, и придется здесь зимовать. Пробьемся ли мы в тот короткий срок, что у нас остался? Идем мы все-таки на старом, изношенном, отслужившем свой век корабле.

Вечера тянутся однообразно. Все книги нашей библиотеки уже прочитаны. Все темы для разговоров исчерпаны. Один день похож на другой…

4 сентября . Светает. Погода проясняется. Вчерашний туман и низкие серые облака исчезли. Солнце встает, освещая неспокойное море и отдельные полоски разорванных облаков, вытянувшихся длинными тесемками на ярком небе.

В нескольких милях между нами и берегом стоит целая флотилия судов. Огромные морские многоэтажные транспорты, лесовозы, баржи и буксиры стоят на якоре около своего флагмана — красавца ледореза «Литке».

Я насчитываю больше десятка судов. Никогда северное море не видало такого скопления.

Четко стуча мотором, идет на нас, оторвавшись от эскадры, моторно-парусная шхуна с надписью: «Темп», Владивосток». Ее сопровождает буксир.

Все население нашего ледокола толпится на палубе. Сверху, с мостика, несется крик капитана:

— Спустить парадный трап!

От шхуны отделяется шлюпка, и через минуту по трапу поднимается на палубу несколько человек. Впереди плотный, коренастый в морской форме Евгенов, известный исследователь Арктики, начальник Северо-восточной полярной экспедиции. За ним — ученый-гидролог Гаккен и корреспондент «Известий» Макс Зингер.

В кают-компании над картой Евгенов рассказывает историю своего похода. Карандаши наших корреспондентов быстро набрасывают строки и цифры в своих блокнотах.

Эскадра благополучно прошла по водам Тихого океана, но у мыса Дежнева застряла в тяжелых льдах. Пробивались в восьмибалльном льду. Ведя за собой суда, ледорез «Литке» пытался достичь мыса Северного * , но льды разбили эскадру на отдельные единицы, их сжимало и дрейфом выносило обратно к Дежневу.

* ( Ныне мыс Шмидта. )

Опытные полярники, не раз зимовавшие в Ледовитом океане, заговорили о необходимости поворота назад, предрекая несомненную гибель всем речным судам.

Выброшенные в Берингов пролив, суда снова двинулись на приступ Полярного моря, оставив под защитой берега, в надежном месте, две тяжелые баржи, неудобные для проводки у мыса Северного.

По пути встретили пароходы «Колыму» и «Лейтенанта Шмидта», зимовавших в Полярном море и израсходовавших все запасы угля. Моряки «Лейтенанта

Шмидта» жгли муку, обливая ее минеральным маслом, для того чтобы пробиться на соединение с экспедицией «Литке». Эскадра помогла этим пароходам, снабдив их углем и пресной водой. Спасенные от второй зимовки, «Шмидт» и «Колыма» пошли на восток, Эскадра направилась к Колыме.

Несмотря на трудности, поход экспедиции надо считать удачным — ни одно судно не погибло во льдах.

На борту «Литке» находится самолет Красинского. Он неоднократно вылетал в ледовые разведки, выискивая свободный путь для кораблей.

Борьба со льдами все же даром экспедиции не обошлась. Суда нуждаются в большом ремонте. У некоторых пробиты корпуса, появились течи. Есть и другие повреждения.

Рука Евгенова набрасывает на карте границы льдов.

— Наиболее сильны они от мыса Биллингса до Дежнева.

Указания и опыт Северо-восточной экспедиции для нас очень ценны. По мнению Евгенова, все зависит от ветров.

— Сейчас ветры благоприятствуют и отгоняют льды к северу, но если они переменятся, то льды прижмет к берегу, и проход будет невозможен.

В то время как идет совещание над картой, наши велосипеды неуклюже разворачиваются и, выбрав причальный канат, на буксире торопятся к берегу, направляясь к устью реки.

Засняв встречу с «Литке», вместе со Шмидтом и Евгеновым отправляемся на ледорез.

В просторной кают-компании знакомимся с персоналом экспедиции. Среди капитанов, штурманов и ученых, составляющих штаб экспедиции, находится высокий пожилой человек без одной руки, с белоснежной бородой. Это доктор Старокадомский, ветеран Арктики, вместе с Евгеновым участвовавший в штурме Северо-восточного прохода гидрографической экспедицией 1914–1915 годов на судах «Таймыр» и «Вайгач».

Итак, у устья Колымы встретились два корабля: один пришедший из Архангельска, другой — из Владивостока. Запад протянул руку Востоку. С двух флангов, с двух крайних точек, совместными усилиями лучших исследователей Арктики ведется атака на полярные области.

Наша встреча у пустынных берегов Колымы открывает новую эру в жизни советского Севера. Мы уже доказали возможность прохода к устью Лены с запада. С востока к Колыме подошла целая эскадра судов с тысячами тонн грузов, машин, оборудования, сотнями специалистов и рабочих, для того чтобы в кратчайший срок разбудить дремлющий веками край, богатый пушниной и полезными ископаемыми.