Франко Проспери - На Лунных островах

Среди мадрепор мы внезапно заметили нескольких «целлулоидных рыбок» толщиной не более миллиметра, которых называют нож-рыбы. Мы застыли на месте, с интересом наблюдая за движениями этих крошечных существ, которые в отличие от всех остальных рыб плавают в вертикальном, а не горизонтальном положении, как вдруг на дне расщелины показалось какое-то странное животное.

Оно имело в длину немногим менее метра и расположилось на коралловом песке метрах в шести от поверхности. Оно походило на маленькую серую акулу, но его странные формы заставляли усомниться в правильности первого впечатления.

— Что это? — спросил Станис, указывая на животное.

— Не могу понять, — неуверенно ответил я, внимательно рассматривая это существо.

— Разве ты не ихтиолог? — с невинным видом осведомился товарищ.

Я пропустил мимо ушей его иронический вопрос и, не отвечая, приготовился нырнуть. Проверив ружье, я набрал воздуху и вертикально опустился вниз. Вода была прозрачна даже на большой глубине и совершенно бесцветна, так что солнечные лучи проникали через нее, почти не теряя своей интенсивности. Приблизившись к животному на несколько метров, я осторожно опустился на дно и, пользуясь неподвижностью странного существа, начал его разглядывать.

Если бы художник с самой причудливой фантазией пожелал нарисовать животное, совершенно не похожее на всех существующих, мне кажется, он не сумел бы создать столь необычайного существа. В том, что передо мной рыба, сомневаться не приходилось, но нелегко было установить, к какому роду или семейству она относится.

У нее была нелепая голова, имевшая расплывчатые и забавные очертания. Из лба торчало нечто вроде толстого рога, а рыло заканчивалось мясистым хоботом, который не переставая двигался, ощупывая дно. Жаберных щелей не было заметно, а между брюшными и грудными плавниками выступал странный придаток неизвестного назначения. Вся она была окрашена в серый цвет, а на конце хвоста был тонкий волосок, быстро двигавшийся в воде.

Наконец мне удалось сообразить, что это за животное: смешное рыло помогло мне вспомнить его название. Это была рыба-обезьяна, известная ученым под более серьезным и пышным названием Caliorhynchus capensis [21] Калоринх из семейства химер. (Примеч. ред.) .

Я с торжеством возвратился на поверхность, а морская обезьяна спокойно продолжала копошиться на дне.

— Это химера, — коротко объяснил я Станису.

— Хм… — недоверчиво хмыкнул он, полагая, видимо, что я хочу воспользоваться его незнанием ихтиологии.

Встреча с этим редким представителем морской фауны закончилась самым неожиданным образом. Я собирался погрузиться снова, чтобы попытаться поймать рыбу, как вдруг Фабрицио объявил о появлении другого важного персонажа нашего рассказа.

— Акула! — закричал он, поднимая голову.

Тут мы увидели, что на дне появилась огромная тварь длиной около трех метров светло-каштанового цвета. Она медленно разгуливала среди мадрепор, внимательно оглядывая все неровности, попадавшиеся на пути.

— Это акула, — объяснил я друзьям. — Акула-людоед!

Зная, что акула-людоед пользуется дурной славой, я внимательно следил за ней, взяв ружье на изготовку. Но акула словно не замечала нас. Она продолжала лениво двигаться среди кораллов, пока не достигла щели, где притаилась рыба-обезьяна. И тогда мы увидели редкое зрелище. Химера заметила опасную хищницу и поднялась со дна, намереваясь скрыться. Но акула не дала ей времени сделать это. Она кинулась на несчастное животное с разинутой пастью, и облако песка, смешанного с кровью, поднялось на месте столкновения. В один миг тело химеры было перекушено надвое, и обе ее половины исчезли в пасти огромного хищника.

У нас мороз прошел по коже; мы прижались друг к другу, вскинув ружья. Но акула, насытившаяся обильной пищей, по-видимому, не заметила нас и поплыла дальше, держась у дна. Вскоре она исчезла в открытом море.

Мы подождали еще несколько минут и, убедившись, что она окончательно скрылась, стали взволнованно обмениваться впечатлениями о случившемся. Подводный мир Гранд-Комора встретил нас интересным и редким зрелищем: мы имели все основания быть довольными. Радостные вернулись мы на «Марсуин». Когда мы взобрались на палубу, капитан все еще дожидался лоцмана, а Макен осыпал ругательствами нескольких рыбаков, привлеченных необычным видом Катерины и пытавшихся поймать ее.

Обсохнув на солнце и плотно позавтракав, мы оделись.

— Здешнее портовое начальство встает поздно, — сказал нам капитан, когда истек четвертый час ожидания.

— Может быть, они не заметили нашего прибытия, — предположил Карло.

— Это единственно возможное объяснение, — согласился капитан, грустно поглядывая на свои великолепные флаги.

— Надо бы послать кого-нибудь известить их, — предложил Станис, и, поскольку возражений не последовало, он убедил одного из преследователей Катерины за хорошую плату съездить на берег и сообщить, что мы ожидаем прибытия на корабль представителя местных властей. Примерно через час туземная лодка доставила на борт таможенного чиновника и жандарма с Гранд-Комора, которые сердечно нас приветствовали. На вопрос, прибыли ли наши товарищи из съемочной группы, они ответили отрицательно. Но как раз в день нашего приезда здесь ожидался очередной самолет.

Пока происходила торопливая выгрузка, над Морони показался самолет из Тананариве, столицы Мадагаскара, и островитяне, словно по команде, тотчас же бросились к маленькому аэродрому.

Хотя старенький немецкий «юнкерс» с покоробившимся фюзеляжем регулярно прилетает сюда каждую пятницу, его появление всегда бывает настоящим событием. Ведь только по воздуху архипелаг поддерживает регулярную связь с остальным миром. «Юнкерс» служит крылатым курьером между Коморскими островами и Мадагаскаром, перевозя всевозможные товары. Воздушное сообщение работает бесперебойно, хотя вы и не найдете здесь изысканности, свойственной другим воздушным линиям. Вместо мягких кожаных сидений — несколько деревянных скамеек; отсутствует стюардесса, которая помогла бы пассажирам затянуть ремни (да и самих ремней на «юнкерсе» нет), а когда все готово к отлету, дверцу в фюзеляже закрывают сами путешественники. Самолетом пользуются без различия белые и черные, причем свиньи, куры, кролики, телята и другие животные составляют значительную часть пассажиров этой линии.

В тот день один из нас присоединился к толпе на аэродроме, чтобы встретить операторов. Это был Карло, который, прибежав туда, получил возможность наблюдать одну из самых популярных игр на острове: зрители заключали пари, сядет ли самолет благополучно на крошечную посадочную площадку или же опрокинется на нос. Под радостные крики тех, кому посчастливилось угадать, «юнкерс» выполнил маневр блестяще и остановился там, где положено. Вскоре Недиани, Манунца и Тести предстали перед таможенными чиновниками. Ко взаимному удовольствию, все формальности, связанные с выгрузкой багажа, были быстро закончены, и мы остановились в «Гранд-отеле Картала», единственной гостинице в Морони.