Мониша Раджеш - Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Стены офиса были украшены пропагандистскими плакатами, нарисованными вручную, также здесь было много памятных вещей из Северной Кореи: от книг, DVD и футболок до картин, значков и открыток, на которых изображены кадры из популярного фильма «Товарищ Ким отправляется в полет» – истории женщины-шахтера, которая хочет стать воздушной гимнасткой. Его демонстрировали на Пхеньянском международном кинофестивале, этот фильм стал хитом среди северокорейцев, поэтому нам выдали по несколько открыток, которые мы подарили в качестве подарков местным гидам по прибытии в страну. Сидя за расставленными полукругом школьными партами, я бегло просматривала хендаут [44] Хендаут – раздаточный материал, содержащий информативные тезисы. от Сары. Из того, что я прочитала, следовало, что телефоны, компьютеры и электронные книги Kindle должны были быть сданы по прибытии, фотографирование запрещено; ношение джинсов является незаконным, и мужчин с длинными волосами не пускают в страну. Но когда Сара рассказала нам о правилах, выяснилось, что это все была чушь.

– Хотя многое из того, что вы, вероятно, слышали, неправда, есть несколько вещей, о которых вы должны знать, – сказала она. – Если у вас есть экземпляр газеты с маршалом Ким Чен Ыном на первой странице, пожалуйста, не складывайте ее посередине лица. Не вырезайте лицо и не приклеивайте что-то поверх него. Пожалуйста, не ставьте чашки или даже очки на его лицо, так как это считается крайне неуважительным.

Алиса подняла руку.

– Можно ли фотографировать на фотоаппараты или смартфоны?

– На фотоаппараты можно, но, пожалуйста, всегда сначала переспросите у своих гидов, если не уверены. Вы довольно быстро поймете, что местные жители не любят фотографироваться, так как они не знают, кто вы, и не знают, для чего будет использовано впоследствии изображение, поэтому всегда лучше сначала проверить. И помните, если будете делать фотографии статуй Кимов, необходимо убедиться, что в объектив вошло тело с головы до ног. Не обрезайте их снизу до плеч или талии, так как это воспринимается как обезглавливание лидеров, и фотографии будут удалены охранниками, которые проверяют телефоны и фотоаппараты на выходе.

Сара подробно остановилась на ряде предметов, которые были запрещены: книги о Северной Корее и нынешней политической ситуации, в том числе справочники, американские или южнокорейские флаги или любая одежда с их изображением, литература из Южной Кореи; одежда с политическими лозунгами, которые представители власти обязательно заставят перевести. Наконец, наличие при себе Библии категорически не рекомендовалось. Прозелитизм в Северной Корее является серьезным преступлением, и демонстрация Библии северокорейцам, как и попытка оставить ее где бы то ни было, вероятно, приведет к аресту.

В 2014 году Джеффри Фаул, отец троих детей из Огайо, был арестован за то, что он намеренно оставил двуязычную англо-корейскую Библию под мусорной корзиной в клубе моряков в Чхонджине, и был отправлен в тюрьму на шесть месяцев. Сначала он утверждал, что книга просто выпала из его кармана, но позже признался, что точно знал, что он делает. «Я думал, что с помощью хитрости могу провести небольшую христианскую работу и оставить Библию в туалете, – сказал Фаул в интервью Reuters. – Увидев бедственное положение народа, я знал о жестоком преследовании христиан. Я хотел помочь им». Фаул был одним из небольшого количества христианских миссионеров, которые были задержаны в недавнем прошлом за попытку привезти религиозные тексты, чтобы «спасти» северокорейцев, которые воспитываются с верой в превосходство своего отца-основателя Ким Ир Сена. В прошлом году еще один американский турист, Мэтью Миллер, разорвал свою визу в аэропорту Пхеньяна и попросил убежища, признав позже, что его главный страх заключался в том, что его не арестуют – настолько отчаянным было его желание попасть в заключение, чтобы увидеть Северную Корею «за пределами проторенных туристами троп». Вскоре после нашей поездки американский студент по имени Отто Вомбиер отправился в сопровождении другой тур-компании и был задержан и приговорен к пятнадцати годам каторжных работ после того, как он якобы был запечатлен на видео за попыткой украсть плакат за стойкой регистрации отеля Янгакто, в зоне для персонала, вход в которую строго запрещен для гостей. Вомбиер был освобожден через семнадцать месяцев и возвращен в США в состоянии комы с серьезной травмой мозга. Он умер в течение нескольких дней после прибытия. Северная Корея заявила, что у него ботулизм из-за приема снотворного, но американские врачи отрицают, что у него были найдены какие-либо признаки токсина в организме. Вскоре после этого Государственный департамент США издал запрет на поездки американцев в страну.

Я оглядела комнату в надежде, что среди нас нет христианских пропагандистов, социопатов или американцев. Я не могла не удивляться самонадеянности всех тех, кто был задержан и, за исключением Вомбиера, совсем не переживал о своей судьбе. Соблюдение правил любой страны – это просто хороший тон: если не чувствуете, что можете им следовать или не согласны с ними, то просто не стоит туда ехать. И насколько же безрассудно отправляться в страну, нарушать законы, а затем просить прощения, поставив под угрозу безопасность своих попутчиков, а также подвергать опасности северокорейских гидов, которые, скорее всего, будут наказаны за ненадлежащий надзор за своей группой. К счастью, все в нашей группе выглядели абсолютно нормальными, равнодушными к умышленным преступлениям, и я с нетерпением ожидала самого необычного путешествия всей своей жизни.

Решив, что безопаснее не брать с собой ноутбук, блокноты и диктофон, в последний момент я запаниковала, сомневаясь, стоит ли взять Kindle. На нем была книга о Северной Корее журналистки Los Angeles Times Барбары Демик под названием «Повседневная жизнь в Северной Корее». Автор писала ее более семи лет, в ней собраны истории шести перебежчиков, это увлекательное произведение и единственное основанное на реальных событиях, которое я прочла, чтобы иметь как можно меньше предубеждений. Однако это был один из основных текстов, который сотрудники таможни будут искать по прибытии, и он никак не исчезал из облака несмотря на то, что я удалила его из памяти электронной книги. Сдавшись, я отбросила Kindle в сторону и решила, что лучше потратить свое время, смотря по сторонам, а не в книгу.

Вместо того чтобы сесть на поезд в Пхеньян, турфирма забронировала нам – ради удобства – девяностоминутный рейс из Пекина, что нисколько не обрадовало Джема. Отчасти причиной, по которой он так стремился присоединиться ко мне в моих путешествиях, стало то, что у него была аэрофобия и он испытал большое облегчение, получив возможность объехать весь мир и при этом не пребывать в ужасе от возможности упасть и разбиться о землю в горящей стальной машине. Когда двигатели начинали реветь и нос самолета приподнимался, холодная мокрая ладонь обычно находила мое колено и начинала сжимать его для успокоения, а сам Джем тем времен заказывал несколько «Кровавых Мэри» для того, чтобы бороться со своей душевной травмой. Обычно меня все это забавляло, но в этот раз я разделяла его беспокойство. Всего две авиакомпании выполняли рейсы между Пекином и Пхеньяном: Air China и Air Koryo, которые были оценены Skytrax – исследовательской компанией в области воздушного транспорта – как худшие в мире, хотя это и было по большому счету рекламным трюком и основано в первую очередь на слухах. Санкции, введенные США и ЕС, не позволили компании Air Koryo приобрести авиалайнеры у Boeing или Airbus, оставив им мало выбора, и в итоге им пришлось использовать старые российские самолеты. В 2007 году, в попытке провести ребрендинг, Air Koryo купила два относительно современных самолета Ту-204, но это не улучшило рейтинг ее сервиса, который по-прежнему оценивался в одну звезду.