Айвен Сандерсон - Книга Великих джунглей

Другие диковинные истории о джунглях встречали так же мало доверия, как и те, которые на поверку оказались правдой. Плиний Старший [6] Римский писатель, ученый, государственный деятель; жил в 23/24 — 79 гг. Автор «Естественной истории» («Naturalis historia») в 37 книгах — поистине энциклопедия естественнонаучных знаний античности, в том числе содержащая сведения о людях, животных, растениях, металлах, камнях и проч., а также по истории искусства. деловито цитирует греческого историка Дариса Самосского: «Определенные индийцы совокупляются с животными, каковое совокупление порождает чудовищные помеси, наполовину людей, наполовину животных». Читатели узнают о псиглавцах, не умеющих говорить, но понимающих человеческий язык, и о малайских орангутанах , что первоначально означало «пигмей», а не «обезьяна». Первый из европейцев, употребивший это слово (Николас Тулп в 1641 году), имел в виду шимпанзе.

Возможно, одна из наиболее поразительных особенностей этих древних историй заключается в том, что они не слишком разнятся с историями XX века. Мы действительно знаем о некоторых джунглях не больше, чем Плиний или Ктесий.

Некоторые исследователи задаются вопросом, не была ли древняя суша покрыта джунглями в значительно большей степени, чем сейчас. Ответ, по моему мнению, должен быть положительным. Время от времени в земной коре происходили подвижки и смещения. При этом тропики перемещались в умеренные зоны, а те, в свою очередь, становились тропиками или полярными областями. К примеру, район Нью-Йорка когда-то находился более чем в 2000 милях к югу от своего нынешнего положения. Окаменелые остатки растений и животных тропического облика были обнаружены в Гренландии и Антарктике. Это может означать лишь одно: когда-то они находились в совершенно иных широтах.

Многие люди полагают, что большая часть суши когда-то была целиком покрыта джунглями. В эту эпоху, как гласит легенда, животные спокойно бродили по тропическим лесам, пока какие-то обезьяны не спустились с деревьев на землю, облысели и превратились в людей. На самом деле если бы на широте современной Гренландии или даже Нью-Йорка когда-то росли джунгли, то в тропиках температура бы достигала точки кипения воды и жизнь там стала бы невозможной.

Могли ли джунгли занимать большую площадь в пределах тропиков, чем сейчас, — более разумный вопрос. Поскольку континенты меняли свое положение, а уровень воды в океанах поднимался или опускался, в тропическом поясе шириной 47 градусов могли находиться большие или меньшие массивы суши. Сравнительно небольшое поднятие океанического дна выводит на поверхность сотни миль континентального шельфа; соответствующее погружение приводит к затоплению огромных участков на континентальных окраинах. Многое зависит также от количества выпадающих осадков и равномерности их распределения в течение года. При благоприятных условиях джунгли могли покрывать тысячи квадратных миль, которые теперь находятся под водой или в слишком засушливой высокогорной местности. С другой стороны, неблагоприятные условия могли сильно ограничить их распространение.

Теория о том, что джунгли были уничтожены в результате значительных изменений климата в историческое время, некогда пользовалась популярностью в научных кругах, но вскоре была дискредитирована. На самом деле джунгли подвергались постоянному посягательству людей, возделывавших почву, и кочевых племен. Ученые широко расходятся во мнениях о том, насколько обширными и продолжительными были эти посягательства, но одно можно утверждать с уверенностью. Области джунглей, по сей день остающиеся неизведанными и нетронутыми, гораздо обширнее тех, которые человек сумел уничтожить своими неустанными усилиями.

Глава пятая

ПОРТРЕТ ДОЖДЕВОГО ЛЕСА

Крайне трудно нарисовать картину любых джунглей «в целом». Возможно, это и стало причиной противоречивых и неточных словесных описаний, полученных от путешественников; они исходят из своей личной, ограниченной перспективы, подобно слепцу, описывающему слона. Панорама с высоты птичьего полета, вид со стороны реки или с внешней окраины и поверхностные впечатления от прогулок внутри так отличаются, что даже человека, видевшего все это, можно простить за непонимание отдельных аспектов единого целого. Тем не менее у джунглей есть одна общая черта: они головокружительно красивы.

Я иногда думал, что эта красота порождает «риторическое изобилие», на которое жаловался мой старый учитель, профессор Ричардс, даже читая предположительно научные сочинения о джунглях. Но другим стимулом служит зачастую зловещая природа этой красоты, облекающаяся в поистине невероятные формы, цвета и размеры. Поэтому, откровенно говоря, «риторическое изобилие» является непременным требованием, если вы хотите отдать должное тем тонкостям и чудесам, которыми сами джунгли изобилуют больше, чем любое другое место на земле.

Сначала посмотрите на них взглядом современного путешественника из уютной кабины самолета. Пилот опускается примерно до высоты Эмпайр-Стейт-Билдинг, и вы смотрите из иллюминатора на бесконечное зеленое пространство — волнообразное, слегка комковатое покрывало. Оно простирается во всех направлениях, вплоть до туманного горизонта: зеленый океан без гребней волн или течений. То здесь, то там особенно высокое дерево, которое ботаники метко называют «эмерджентом», возносит свою зеленую главу над окружающими гигантами, создавая отдельные выпуклости, нарушающие в остальном гладкий облик джунглей сверху.

По большей части море листвы имеет однообразный темно-зеленый бутылочный оттенок независимо от того, на каких деревьях растут эти листья. Растения высокого экваториального леса (ВЭЛ) почти исключительно вечнозеленые, но в высоком листопадном лесу (ВЛЛ) с началом сезона дождей лиственный покров взрывается буйством красок. Цвет новой листвы может меняться от почти белого до различных оттенков бледно-зеленого, розового и красного. Всевозможные яркие соцветия придают дополнительный блеск этому великолепию. Я помню джунгли в Западной Африке, одно время щеголявшие пестрой зеленой крышей, усеянной бесконечными алыми точками, напоминавшими лесной пожар.

Лишь полдюжины раз за полжизни блужданий под необъятным зеленым покрывалом я обнаруживал места, откуда можно было наблюдать нечто подобное. Первым из них был участок, где люди расчистили вершину холма, поднимавшуюся достаточно высоко, чтобы я мог видеть покров джунглей. Часто единственным движением, различимым за долгие часы, бывает неопределенное марево, поднимающееся от нагретых поверхностей. Через некоторое время у вас начинает кружиться голова. Затем по поверхности зеленого полога пробегает огромная волна; говорят, что это ветер, но я почему-то до сих пор не могу этому поверить. Ветер поднимает шум, а здесь все происходит совершенно бесшумно.